На это он приподнял бровь:
– А почему я так сделал, не говорят?
– Да нет, – ответил я. – Я так понимаю, она попыталась вас надуть, не выплатив вам какой-то долг.
– Отчасти это правда, – сказал он. – Хотя на самом деле все было несколько сложнее. И это не был венитазин. Это было бы крайне неблагоразумно!
Он сделал обиженное лицо и раздраженно отряхнул рукав.
– Что-нибудь еще?
Я призадумался, пытаясь решить, хочу ли я получить подтверждение каких-нибудь своих давних подозрений.
– Ну, разве что то, что в прошлой четверти вы свели Амброза Джакиса с двумя людьми, которые известны тем, что убивают за деньги.
Лицо у Слита осталось бесстрастным, поза спокойной и расслабленной. Однако же я заметил, что плечи у него чуть заметно напряглись. Когда я смотрю достаточно пристально, от меня ускользает очень и очень немногое.
– Вот как, значит? И такое говорят?
Я пожал плечами в ответ куда искуснее самого Слита. Я умел пожимать плечами настолько непринужденно, что даже кошка бы обзавидовалась.
– Я же музыкант. Я три вечера в неделю играю в многолюдном трактире. Там и не такого наслушаешься.
Я взял свою кружку.
– А обо мне вам что рассказывали?
– Ну, разумеется, то же самое, что знают все. Вы убедили магистров принять вас в университет, хотя вы еще щенок, извините за откровенность. Потом, два дня спустя, вы опозорили магистра Хемме прямо у него на занятии, и это сошло вам с рук.
– Не считая порки.
– Не считая порки, – согласился он. – Во время которой вы даже ни разу не вскрикнули и крови считай что не было. Ни за что бы не поверил, если бы не несколько сотен свидетелей.
– Да, мы собрали аншлаг, – согласился я. – Погода была самая подходящая для порки.
– Я слышал, что за это некоторые особо впечатлительные господа называют вас Квоутом Бескровным, – сказал он. – Хотя, подозреваю, этим прозвищем вы обязаны еще и тому, что вы из эдема руэ, а это означает, что вы как нельзя более далеки от чистокровного аристократа.
Я улыбнулся.
– Думаю, верно и то и другое.
Вид у него сделался задумчивый.
– Еще я слышал, будто вы с магистром Элодином подрались в Гавани. На волю вырвались свирепые и ужасные магические силы, и в конце концов он одолел вас, сперва швырнув вас сквозь каменную стену, а потом сбросив с крыши здания.
– А из-за чего мы подрались, не рассказывают? – поинтересовался я.
Он только рукой махнул:
– Ну, про это говорят всякое! Из-за оскорбления. Из-за недопонимания. Из-за того, что вы якобы пытались отобрать у него магию. Из-за того, что он якобы пытался отобрать у вас женщину. Обычная чушь.
Слит потер лоб.
– Что там еще? Вы сносно играете на лютне и надменны, как кошка, которую ушибли дверью. Вы хамоваты, остры на язык, не уважаете старших и более знатных, то есть практически всех окружающих, учитывая ваше низкое плутовское происхождение.
Я ощутил, как гневный жар бросился мне в лицо и волной разлился по всему телу.
– Я лучший музыкант, какого вам когда-нибудь доводилось видеть или доведется видеть впредь, хотя бы издали, – сказал я с деланым спокойствием. – И я эдема руэ до мозга костей. А это означает, что кровь у меня алая, а не голубая. Что я дышу свободно и хожу везде, куда несут меня ноги. Что я не припадаю к земле и не виляю хвостом, точно пес, при виде любых титулов. Да, с точки зрения людей, которые всю жизнь отрабатывали гибкость позвоночника, это и впрямь может показаться надменностью!
Слит лениво улыбнулся в ответ, и я понял, что он нарочно меня поддел.
– Еще вы вспыльчивы, об этом я тоже слышал. Ну, и уйму прочей подобной разнообразной ерунды. Про то, что вы спите не больше часа в день. Про то, что в жилах у вас течет демонская кровь. Про то, что вы умеете разговаривать с мертвыми…
Я с любопытством подался вперед. Последнего слуха я про себя не распускал.
– В самом деле? То есть как? Я беседую с духами или же про меня рассказывают, будто я выкапываю трупы?
– С духами, я так понимаю, – ответил Слит. – Такого, чтобы вас обвиняли в ограблении могил, я еще не слышал.
Я кивнул.
– Что-нибудь еще?
– Ну, разве что то, что в прошлой четверти вас подстерегли в переулке двое людей, которые убивают за деньги. И хотя у них были ножи и они застали вас врасплох, одного вы ослепили, а второго избили до бесчувствия, призвав огонь и молнию, как Таборлин Великий.
Мы долго смотрели друг на друга. Молчание было неловким.
– Так это вы свели с ними Амброза? – спросил я наконец.
– Это нехороший вопрос, – напрямик ответил Слит. – Он предполагает, что я соглашаюсь обсуждать частные дела после того, как заключил сделку.
Он посмотрел на меня в упор, ни на губах, ни в глазах у него не было ни следа улыбки.
– И к тому же неужели вы предполагаете, будто я отвечу вам честно?
Я нахмурился.
– Однако же могу вам сказать, что из-за всех этих историй на подобную работу охотников теперь мало, – непринужденно сообщил Слит. – Хотя, надо сказать, на такую работу и спрос-то в здешних краях невелик. Мы тут все такие цивилизованные…
– Хотя, конечно, не факт, что вы бы знали об этом, если бы даже нечто подобное и имело место.
Слит снова улыбнулся.
– Именно!
Он подался вперед.
– Ну все, довольно болтовни. Что именно вы ищете?
– Мне нужна схема некоего артефакта.
Он поставил локти на стол.
– И?..
– И она содержит руны, которые Килвин сообщает только тем, кто достиг ранга эль-те.
Слит деловито кивнул.
– И как скоро она вам нужна? Через несколько часов? Через несколько дней?
Я подумал о Виле и Симе, которые ради меня не спят ночами.
– Чем скорей, тем лучше.
Слит сделался задумчив и долго смотрел вдаль.
– Ну, это будет стоить немалых денег, и к тому же не могу гарантировать, что добуду ее точно в срок.
Он снова посмотрел на меня:
– Но, если вы попадетесь, самое меньшее, что вам грозит, – это «противозаконное познание».
Я кивнул.
– А вы знаете, что вам за это светит?
– «За противозаконное познание арканума, не причинившее ущерба другим людям, – процитировал я, – виновный студент подвергается штрафу в размере не более двадцати талантов, либо порке кнутом, не более десяти ударов, либо отстранению от арканума, либо исключению из Университета».
– Меня лично оштрафовали на целых двадцать талантов и отстранили от обучения на две четверти, – угрюмо сказал Слит. – И это – всего лишь за алхимию ре-ларского уровня. За сведения уровня эль-те наказание будет более суровым.
– Сколько? – спросил я.
– При условии, что я добуду ее в течение нескольких дней…
Он задумчиво посмотрел на потолок.
– Тридцать талантов.
Сердце у меня упало, но я не подал виду.
– Торг уместен?
Он снова сверкнул своей белозубой улыбкой.
– Я беру еще и услугами, – сказал он. – Но за тридцать талантов это должна быть очень серьезная услуга.
Он задумчиво взглянул на меня.
– Быть может, мы и сумеем договориться на этот счет. Но должен предупредить: когда я потребую с вас услугу, она должна быть выполнена. Здесь уже никакой торг не уместен.
Я спокойно кивнул, давая ему понять, что я все понял. Однако почувствовал, как нутро у меня скрутилось в холодный узел. Это была плохая идея. Я это задницей чуял.
– У вас есть другие кредиторы? – спросил Слит. – И не вздумайте лгать, я об этом узнаю.
– Я должен шесть талантов, – небрежно ответил я. – Их нужно вернуть до конца четверти.
Он кивнул.
– Насколько я понимаю, вряд ли вам удалось взять в долг у кого-нибудь из ростовщиков. Вы обращались к Хеффрону?
Я покачал головой:
– К Деви.
Слит впервые за все время нашей беседы утратил самообладание, его обаятельная улыбка мгновенно испарилась.
– Деви?
Он подобрался, выпрямился, тело его внезапно напряглось.
– Нет. Боюсь, мы не договоримся. Если бы у вас были наличные, тогда дело другое.
Он покачал головой:
– Нет, нет. Если Деви уже частично вами владеет…
От его реакции я похолодел, но потом сообразил, что он просто набивает цену.
– А что, если я позаимствую денег у вас, с тем чтобы рассчитаться с ней?
Слит покачал головой, былая непринужденность отчасти вернулась к нему.
– Это фактически браконьерство, – сказал он. – В настоящий момент Деви в вас заинтересована. Она в вас вложилась.
Он отхлебнул пива и многозначительно кашлянул.
– И она будет не в восторге, если кто-то попытается перехватить то, на что претендует она.
Я приподнял бровь.
– Боюсь, я напрасно доверился вашей репутации, – сказал я. – Разумеется, это было глупо с моей стороны.
Его лицо нахмурилось.
– Что вы имеете в виду?
Я махнул рукой.
– Прошу вас, будьте так добры, признайте, что я хотя бы вполовину настолько умен, как обо мне рассказывают! – сказал я. – Если вы не можете раздобыть то, что мне надо, просто так и скажите. И не будем тратить мое время, обсуждая цену того, что невозможно достать, или отделываясь надуманными предлогами!
Слит, похоже, не знал, обидеться ему или нет.
– И что же именно представляется вам надуманным?
– Смотрите сами, – сказал я. – Вы готовы нарушить университетский устав, навлечь на свою голову гнев магистров, констеблей и железный закон Атура. И при этом у вас дрожат коленки из-за какой-то девчонки?
Я фыркнул и повторил жест, который он сделал незадолго до этого: как будто смял что-то и выбросил через плечо.
Он пристально посмотрел на меня, а потом расхохотался.
– Да-да, именно так, – сказал он, утирая слезы, выступившие у него на глазах от смеха. – Очевидно, я тоже был обманут вашей репутацией. Если вам кажется, будто Деви – просто девчонка, вы далеко не столь умны, как я о вас думал.
Слит посмотрел мне за спину, кивнул кому-то, кого я видеть не мог, и махнул рукой.
– Ступайте, – сказал он. – Я веду дела с разумными людьми, которые соображают, как устроен мир. А на вас я только даром время трачу.