Я хихикнул. Надо же, какая свирепость! Разгневать Сима было нелегко, но уж если тебе это удалось, пути назад не было.
– Нельзя, Сим.
Сим изумленно уставился на меня:
– Ты, должно быть, шутишь! Нельзя же допустить, чтобы это сошло ему с рук!
– Первым делом исключат меня, за то, что я вломился к нему в комнаты. «Неподобающее поведение».
– Ну, за это тебя исключить не могут! – сказал Сим, но голос его звучал неуверенно.
– Рисковать я не стану, – ответил я. – Хемме меня не выносит. Брандер всегда на его стороне. У Лоррена я до сих пор в дурном каталоге.
– Ага, и он еще находит в себе силы шутить! – буркнул Вилем.
– Короче, трое однозначно будут голосовать против меня.
– По-моему, к Лоррену ты несправедлив, – сказал Вилем. – Но ты прав. Тебя исключат. Хотя бы затем, чтобы задобрить барона Джакиса.
Сим посмотрел на Вилема:
– Ты правда так думаешь?
Вил кивнул.
– Возможно, они даже не станут исключать Амброза, – угрюмо сказал он. – Амброз – любимчик Хемме, и магистры понимают, сколько хлопот способен доставить университету его папаша.
Вил фыркнул.
– А представляете, сколько хлопот доставит сам Амброз, когда унаследует его титул и состояние!
Он опустил глаза и покачал головой:
– Нет, Сим, тут я согласен с Квоутом.
Симмон устало вздохнул.
– Замечательно! – сказал он. И посмотрел на меня пристальным взглядом. – Говорили же тебе! Я тебе с самого начала говорил, чтобы ты оставил Амброза в покое. С ним связываться – это все равно что наступать в медвежий капкан!
– Медвежий капкан? – задумчиво переспросил я.
Сим твердо кивнул:
– Ногу туда сунуть проще простого, а вот обратно ее уже не вытащишь!
– Медвежий капкан! – повторил я. – Это-то мне и надо!
Вилем мрачно хмыкнул.
– Нет, серьезно! – сказал я. – Где можно достать медвежий капкан?
Вил с Симом как-то нехорошо на меня посмотрели, и я решил не искушать судьбу.
– Шучу, шучу, – соврал я, не желая усложнять ситуацию. Ничего, сам добуду.
– Нужно убедиться, что это именно Амброз, – сказал Вилем.
Я кивнул.
– Если он запрется у себя в номере следующие несколько раз, когда я подвергнусь атаке, можно будет считать, что это доказано.
Разговор на время иссяк. Пару минут мы ели молча, погрузившись каждый в свои мысли.
– Ладно, – сказал Симмон, очевидно сделав какие-то выводы. – На самом деле все остается по-прежнему. Тебе нужен грам. Верно?
Он посмотрел на Вила – тот кивнул – потом снова на меня.
– Ладно, выкладывай теперь хорошие новости, пока я не убился об стену.
Я улыбнулся.
– Фела согласилась помочь мне отыскать в архивах схему грама. И если вы двое, – я указал на них, – согласитесь присоединиться к нам, вам предстоит провести немало долгих, утомительных часов в обществе самой красивой женщины по эту сторону реки Омети!
– Ну, возможно, у меня найдется немного свободного времени… – небрежно сказал Вилем.
Симмон улыбнулся.
Так начались наши поиски в архивах.
Как ни странно, поначалу это было довольно весело, почти как игра. Мы разбегались по разным уголкам архивов, а потом возвращались и все вместе прочесывали найденные книги. Мы часами шутили и болтали, получая удовольствие от поисков и общества друг друга.
Но часы превращались в дни бесплодных поисков, и мало-помалу возбуждение выгорело, оставив лишь угрюмую решимость. Вил и Сим продолжали стеречь меня по ночам, защищая меня своим аларом. День за днем они не высыпались, становясь все мрачнее и раздражительней. Я сократил свой сон до пяти часов, чтобы им было полегче.
В обычных обстоятельствах пяти часов сна мне бы хватало с запасом, но я все еще не оправился от своих травм. И к тому же мне нужно было постоянно поддерживать хранящий меня алар. Это выматывало.
На третий день поисков я начал клевать носом на металлургии. Я и задремал-то всего на полминуты, прежде чем уронил голову и от этого проснулся. Но ледяной ужас преследовал меня до конца дня. Если бы Амброз атаковал меня в этот момент, мне бы пришел конец.
Так что я принялся тратить свои иссякающие деньги на кофе, хотя и не мог себе этого позволить. Вокруг университета было множество трактиров и кафе, рассчитанных на аристократические вкусы, так что купить кофе было проще простого, но он всегда был недешев. Налрут обошелся бы дешевле, но у него куда более неприятные побочные эффекты, и я не хотел рисковать.
В перерывах между поисками мы пытались проверить мои подозрения насчет того, что в атаках повинен именно Амброз. И в этом мы преуспели. Вил видел, как Амброз вернулся к себе после лекции по риторике, и как раз в это время мне пришлось бороться с приступом лихорадки заклинателя. Фела видела, как он управился с поздним обедом и поднялся к себе, и четверть часа спустя я ощутил в спине и руках потное покалыванье жара.
В тот же вечер я видел, как он возвращается к себе в «Золотой пони» после дежурства в архивах. Вскоре я почувствовал слабое давление на плечи, которое дало мне знать, что он пытается меня уколоть. После плеч последовало несколько тычков в более интимные места.
Вил и Сим согласились, что это не может быть случайным совпадением: это действительно был Амброз. А главное, это позволило убедиться в том, что, что бы ни использовал против меня Амброз, он держал это у себя в номере.
Глава 28Вспышка
Атаки происходили не особенно часто, но всегда внезапно.
На пятый день после начала поисков, когда Амброз, вероятно, был особенно упорен или просто скучал, их было восемь: первая – пока я просыпался в комнате Вилема, еще две – за обедом, еще две – на физиогномике в медике и еще три, одна за другой, когда я работал в фактной, обрабатывая железо холодной ковкой.
А на следующий день атак не было вообще. По-своему это было еще хуже. Часы и часы непрерывного ожидания, когда прилетит второй сапог.
Я приучился поддерживать стальной алар, пока ел и мылся, на занятиях и во время разговоров с наставниками и друзьями. Я поддерживал его даже во время дуэлей на симпатии для продолжающих. На седьмой день наших поисков эта постоянная раздвоенность и общее переутомление привели к тому, что я впервые потерпел поражение от двоих своих соучеников, прервав тем самым цепь моих побед.
Я мог бы сказать, что настолько устал, что мне было уже наплевать, но это была бы неправда.
На девятый день поисков мы с Вилемом и Симмоном пролистывали книгу за книгой в своей читальной норке, когда дверь отворилась и в норку проскользнула Фела. В руках у нее, вместо привычной охапки книг, был один-единственный том. Фела тяжело дышала.
– Нашла! – выдохнула она, сверкая глазами. Она была так возбуждена, что едва не перешла на крик. – Вот он!
Она протянула нам книгу, так чтобы все мы могли прочесть надпись золотом на широком кожаном корешке: «Фацци-Моэн ве Скривани».
Про «Скривани» мы знали давно, с самого начала поисков. Это было обширное собрание схем, созданное давно покойным артефактором по имени Сурт. Двенадцать толстых томов подробных чертежей и описаний. Найдя указатель, мы решили было, что наши поиски уже окончены: там значились «Чертежи, надлежащия до изготовления Бесподобныя Пяти-Граммы, каковая показала себя зело действенною во Предотвращении Злокозненныя Симпатии». Том девятый, страница восемьдесят вторая.
Мы обнаружили в архивах восемь изданий «Скривани», но полного собрания так и не нашли. Тома седьмой, девятый и одиннадцатый неизменно отсутствовали, очевидно запрятанные в личной библиотеке Килвина.
Мы убили на поиски целых два дня, прежде чем махнули рукой на «Скривани». Но вот Фела наконец его нашла: не просто кусочек головоломки, а все целиком!
– Что, тот самый том? – переспросил Симмон. В голосе его звучало возбуждение, смешанное с недоверием.
Фела медленно отвела руку от нижней части корешка. На корешке сияла золотая девятка.
Я выскочил из-за стола, второпях едва не опрокинув стул. Но она улыбнулась и подняла книгу над головой.
– Сначала обещай, что угостишь меня ужином!
Я рассмеялся и потянулся за книгой.
– Всех, всех угощу, дайте только управиться с этим делом!
Она вздохнула.
– И скажи, что я лучший скриб на свете!
– Ты самый лучший скриб, какой только был, есть и будет! – сказал я. – Ты вдвое круче Вила, даже если он будет стараться изо всех сил и у него будет дюжина рук и сотня лишних глаз!
– Ой, фу! – Фела вручила мне книгу. – Ладно, держи.
Я бросился к столу и с хрустом раскрыл том.
– Там наверняка страницы вырваны или еще что-нибудь, – вполголоса сказал Симмон Вилу. – Не может быть, чтобы все закончилось так просто. Непременно окажется еще какая-нибудь палка в колесе, я знаю.
Я прекратил листать страницы, протер глаза и, сощурившись, снова уставился на строчки.
– Я так и знал! – сказал Сим, откинувшись назад вместе со стулом и прикрывая ладонями усталые глаза. – Дайте я угадаю. Это серая гниль. Или книжные черви. Или то и другое сразу.
Фела шагнула ко мне и заглянула через плечо.
– Ох, нет! – скорбно воскликнула она. – А я так обрадовалась, что даже не посмотрела…
Она обвела нас взглядом.
– Кто-нибудь из вас понимает на древневинтийском?
– Я понимаю всю эту тарабарщину, что у вас зовется «атуранским», – кисло ответил Вилем. – Так что я себя считаю достаточно многоязычным.
– Так, чуть-чуть, – сказал я. – Может, пару десятков слов знаю…
– Ну, я понимаю, – сказал Сим.
– Что, правда? – во мне снова пробудилась надежда. – Когда это ты успел его выучить?
Сим подвинулся ко мне вместе со стулом и заглянул в книгу.
– Я ходил на лекции по древневинтийской поэзии, когда первую четверть был э-лиром. И потом еще три четверти занимался ею у ректора.
– А я вот никогда не интересовался поэзией, – сказал я.
– Ну и зря, – с отсутствующим видом сказал Сим, переворачивая страницы. – Древневинтийская поэзия – мощная штука. Она похожа на раскаты грома.