Девушка с негодованием уставилась на него. Но Элодин только указал на камень, который она по-прежнему держала в руке.
– Смотрите! – возбужденно воскликнул он.
Фела перевела взгляд на камушек и улыбнулась, точно увидев старого друга. Она накрыла его ладонью, поднесла к губам. Губы ее шевельнулись.
Внезапно раздался резкий шипящий щелчок, как будто капля воды упала на сковородку с раскаленным маслом. За этим щелчком последовали десятки других – резких и коротких, как будто старик хрустит пальцами или град стучит по шиферной крыше.
Фела раскрыла ладонь. На пол просыпалось немного песка и мелких камушков. Она двумя пальцами порылась в каменной крошке и извлекла из нее кольцо из абсолютно черного камня. Оно было круглое, как чаша, и гладкое, как полированное стекло.
Элодин торжествующе расхохотался и восторженно обнял Фелу. Фела самозабвенно обняла его в ответ. Они сделали вместе несколько шагов по возвышению: то ли потеряли равновесие, то ли закружились в танце.
По-прежнему улыбаясь, Элодин протянул руку. Фела отдала ему кольцо, он тщательно оглядел его и кивнул.
– Фела, – серьезно произнес он, – сим я возвожу вас в ранг ре-лара!
Он протянул кольцо.
– Давайте руку!
Фела довольно робко подала ему руку. Но Элодин покачал головой.
– Левую! – твердо сказал он. – Правая рука означает нечто совсем иное. До этого вам всем еще очень далеко!
Фела протянула другую руку, и Элодин ловко надел каменное кольцо ей на палец. Остальные соученики разразились аплодисментами и сбежались поближе, чтобы посмотреть, что же она сделала.
Фела ослепительно улыбнулась и показала нам всем свою руку. Кольцо не было гладким, как подумалось мне поначалу. Оно было покрыто тысячью мелких плоских граней. Грани слагались в замысловатый вьющийся узор, подобного которому я никогда прежде не видел.
Глава 44Ловушка
Невзирая на неприятности с Амброзом, мою одержимость архивами и бесконечные бесплодные прогулки в Имре в поисках Денны, я все же сумел завершить свой проект в фактной.
Я предпочел бы потратить еще один оборот, чтобы получше испытать его и подольше повозиться с ним. Но время вышло. Надвигалась экзаменационная лотерея, вскоре после этого надо будет платить за обучение. А прежде чем выставить мой проект на продажу, надо было, чтобы Килвин одобрил мой замысел.
Так что я не без трепета постучался в дверь его кабинета.
Магистр артефактов склонился над своим рабочим столом, аккуратно откручивая винты с бронзового кожуха компрессора.
– Да, ре-лар Квоут? – сказал он, не поднимая глаз.
– У меня все готово, магистр Килвин, – коротко сообщил я.
Он взглянул на меня, поморгал.
– В самом деле?
– Да. Я надеялся договориться, когда можно будет показать его вам.
Килвин сложил винты на тарелочку и отряхнул руки.
– Ради такого дела – прямо сейчас.
Я кивнул и повел его через шумную мастерскую, мимо хранения, в отдельное помещение, которое Килвин предоставил мне. Я достал ключ и отпер тяжелую деревянную дверь.
Для отдельной мастерской эта была довольно просторная: тут были свой горн, наковальня, вытяжка, бак с водой и прочие необходимые атрибуты ремесла артефактора. Стол я сдвинул в сторону, так что половина комнаты осталась пустой, если не считать нескольких тюков соломы, сложенных у стены.
С потолка, напротив тюков, свисало грубое пугало. Я нарядил его в свою обгоревшую рубаху и штаны из мешковины. В глубине души я жалел, что не потратил время на несколько лишних испытаний, вместо того чтобы шить эти штаны и набивать чучело. Но все-таки я прежде всего актер, а потом уже все остальное. И, как таковой, я не мог упустить случая лишний раз устроить представление.
Пока Килвин с любопытством озирался, я закрыл за нами дверь. И, решив, что пусть моя работа говорит сама за себя, достал арбалет и вручил его магистру.
Огромный магистр помрачнел.
– Ре-лар Квоут, – неодобрительно пробасил он, – только не говорите, что вы потратили столько труда на то, чтобы улучшить это дьявольское изобретение!
– Положитесь на меня, магистр Килвин, – ответил я, вручая ему арбалет.
Он пристально поглядел на меня, взял арбалет и принялся осматривать его с тщательностью человека, которому целыми днями приходится работать с опасным оборудованием. Он потрогал тугую тетиву, оглядел выгнутый металлический лучок.
Спустя несколько долгих минут Килвин кивнул, уперся ногой в стремя и без особых усилий взвел арбалет. Я от нечего делать задумался о том, насколько же он силен. У меня лично ныли плечи и руки были в волдырях после возни с этой неуклюжей штуковиной в течение последних нескольких дней.
Я дал ему увесистый болт. Килвин осмотрел и его тоже. Я видел, что его все сильнее охватывает недоумение. Я знал отчего. В арбалете не было заметно никаких изменений или использования сигалдри. И в болте тоже.
Килвин вложил болт в арбалет и вопросительно приподнял бровь.
Я сделал широкий жест в направлении чучела, пытаясь выглядеть уверенней, чем чувствовал себя на самом деле. Руки у меня вспотели, в животе порхали голуби. Во время испытаний все было отлично. Испытания – это важно. Испытания – это все равно что репетиции. Но по-настоящему важно только то, что произойдет на глазах у зрителей. Истина, известная любому актеру.
Килвин пожал плечами и вскинул арбалет. Рядом с его могучим плечом арбалет выглядел совсем небольшим, и Килвин помедлил, тщательно целясь. Я с удивлением увидел, как он спокойно набрал воздуху в грудь и на медленном, ровном выдохе спустил курок.
Арбалет дернулся, звякнула тетива, болт размазался в воздухе.
Раздался резкий металлический лязг, и болт остановился в воздухе, точно наткнувшись на невидимую стену. И брякнулся на каменный пол посреди комнаты, в пятнадцати футах от чучела.
Я расхохотался и торжествующе вскинул руки, не в силах сдержаться.
Килвин поднял брови и посмотрел на меня. Я расплылся в безумной ухмылке.
Магистр поднял с пола болт, еще раз осмотрел его. Снова взвел арбалет, прицелился и спустил курок.
«Бздям!» Болт во второй раз оказался на полу и отлетел немного в сторону.
На этот раз Килвин обнаружил источник лязга. Под потолком в дальнем углу мастерской висел металлический предмет размером с большой фонарь. Он раскачивался взад-вперед и слегка кружился, как будто его только что ударили вскользь.
Я снял его с крюка и принес магистру Килвину, который ждал у рабочего стола.
– Что это за предмет, ре-лар Квоут? – с любопытством спросил он.
Предмет опустился на стол с тяжелым лязгом.
– С научной точки зрения это автоматически срабатывающее устройство для предотвращения нанесения кинетического урона, – ответил я, сияя гордой улыбкой. – Короче говоря, он останавливает стрелы.
Килвин наклонился, чтобы посмотреть на него поближе, но смотреть там было не на что: просто гладкие пластины из черного железа. Мое творение выглядело точь-в-точь как большой восьмиугольный фонарь, целиком сделанный из металла.
– А сами вы его как называете?
Вот как раз на это мне времени не хватило. Мне в голову приходили десятки названий, но все они казались неподходящими. «Ловушка для стрел» – банально. «Друг путника» – прозаично. «Разбойничья погибель» – чересчур театрально. Если бы я попытался назвать его так, я бы потом не смог смотреть в глаза Килвину.
– С названием у меня пока проблемы, – признался я. – Пока что я его называю просто «стрелохват».
– Хм! – крякнул Килвин. – Но, строго говоря, он же не захватывает стрелы.
– Да знаю я, знаю! – в отчаянии воскликнул я. – Но как еще его называть, не «бздямкалкой» же?
Килвин взглянул на меня искоса, его глаза слегка улыбались.
– А ведь, казалось бы, у ученика Элодина не должно быть проблем с именованием, ре-лар Квоут!
– Знаете, магистр Килвин, Делевари поступил проще простого, – сказал я. – Он придумал новый вид оси и дал ему свое имя. Могу назвать эту штуку просто «квоутом».
Килвин хохотнул.
– И то верно!
Он снова обернулся к стрелохвату и принялся с любопытством его разглядывать.
– Как же он работает?
Я ухмыльнулся и достал большой свиток бумаги, исписанный схемами, сложными рунами, металлургическими символами и тщательно выведенными формулами кинетической конверсии.
– Он состоит из двух основных частей, – начал я. – Во-первых, это сигалдри, которая автоматически создает симпатическую связь с любым тонким, быстро движущимся куском металла на расстоянии до двадцати футов. Не могу не отметить, что у меня ушло целых два дня на то, чтобы ее разработать.
Я потыкал пальцем в соответствующие руны на листе бумаги.
– Поначалу я думал, будто одного этого должно хватить. Я надеялся, что, если связать приближающийся наконечник стрелы с неподвижным куском железа, это поглотит инерцию стрелы и сделает ее безопасной.
Килвин покачал головой:
– Это уже пробовали.
– Ну да, мне следовало догадаться об этом еще до того, как я попробовал, – сказал я. – Это поглощает в лучшем случае третью часть инерции, а тому, в кого попадет стрела, даже ослабевшая на треть, все равно не поздоровится.
Я указал на другую схему.
– На самом деле мне нужно было что-то, что толкнет стрелу в обратном направлении. Причем очень сильно и очень быстро. В конце концов я использовал стальную пружину из медвежьего капкана. Модифицированную, разумеется.
Я взял со стола запасной наконечник стрелы и сделал вид, будто он движется в сторону стрелохвата.
– Вначале стрела подлетает вплотную, и это устанавливает связывание. Потом инерция летящей стрелы приводит в действие ловушку, как если бы кто-то наступил на капкан.
Я резко щелкнул пальцами.
– И запасенная энергия пружины толкает стрелу в обратном направлении, останавливая ее или даже отбрасывая назад!
Килвин слушал и кивал.
– Но если его надо заново взводить после каждого использования, каким образом он сумел остановить второй болт?