Он махнул Тиму.
– Приведи их, ладно?
Тим встал, держась за живот.
– Минутку, сейчас. Сейчас вернусь…
Он повернулся и направился в лес.
– Что-то мне нехорошо.
– Вот что бывает, когда жрешь как из корыта! – крикнул ему вслед Отто. Он обернулся к нам. – Рано или поздно он поймет, что не может лопать больше меня и не маяться при этом животом.
– Ладно, Тим там дерево разукрашивает, пойду-ка я за ними схожу, – сказал Ларен с плохо скрываемым нетерпением.
– Нет уж, на страже нынче я, – сказал Отто. – Я сам!
– Я сама схожу! – раздраженно сказала Кита. Она взглядом заставила обоих плюхнуться на место и ушла за фургон слева от меня.
Из второго фургона вылезли Джош и Френ с палаткой, веревками и кольями.
– Где тебе больше нравится? – спросил Джош.
– Это не тот вопрос, который часто приходится задавать мужчине, а, Джош? – хмыкнул Френ, ткнув приятеля в бок.
– Я обычно храплю, – предупредил я. – Так что, наверно, стоит поставить ее чуть поодаль. Вон там, между двумя деревьями, в самый раз будет, – показал я.
– Ну, в смысле с мужчинами вопросов обычно не возникает, верно, Джош? – продолжал Френ. Они отошли в сторону и принялись натягивать палатку.
Кита вернулась через минуту и привела с собой пару хорошеньких девушек. У одной было худощавое тело и лицо и прямые черные волосы, подстриженные коротко, под мальчишку. Вторая была попышнее, с золотистыми кудряшками. У обеих на лице застыло безнадежное выражение. На вид и той, и другой было лет шестнадцать.
– Познакомься, это Крин и Элли! – сказала Кита, указывая на девушек.
Аллег улыбнулся.
– Это один из тех подарков, которыми поделился с нами щедрый Левиншир! Сегодня ночью одна из них будет греть тебе постель. Это мой тебе подарок как новому члену семьи!
Он откровенно окинул девушек взглядом.
– Которая тебе больше нравится?
Я обвел их взглядом.
– Это трудный выбор. Дайте подумать.
Кита усадила их у костра и сунула каждой в руки по миске рагу. Золотоволосая девушка, Элли, съела несколько ложек, как деревянная, а потом застыла, как игрушка, у которой кончился завод. Глаза у нее были такими, словно она видела нечто, чего никто из нас не видел. Крин же гневно смотрела в огонь. Она сидела напряженно, держа миску на коленях.
– Девочки, – укоризненно сказал Аллег, – как же вы не понимаете, что все пойдет на лад, как только вы станете покладистей?
Элли медленно проглотила еще ложку и снова замерла. Крин все смотрела в огонь, напряженно и зло.
Анна, сидевшая у костра, ткнула их своим деревянным половником.
– Лопайте!
Реакция была та же, что и прежде. Одна проглоченная ложка. И яростное сопротивление. Анна, насупившись, подошла поближе, крепко ухватила черноволосую девушку за подбородок, а второй рукой потянулась за миской с рагу.
– Не надо! – попросил я. – Они сами поедят, когда достаточно проголодаются.
Аллег с любопытством посмотрел на меня.
– Я знаю, о чем говорю. Лучше дайте им что-нибудь попить.
Старуха какое-то время колебалась, но потом пожала плечами и отпустила подбородок Крин.
– Ну и ладно. Мне все равно надоело кормить ее силком. От нее одни хлопоты.
Кита фыркнула в знак согласия.
– Эта сучонка бросилась на меня, когда я ее развязала, чтобы дать ей помыться, – сказала она и откинула волосы, чтобы показать царапины на щеке. – Чуть глаз мне не выцарапала, черт бы ее взял.
– И чуть не сбежала к тому же, – хмуро сказала Анна. – Пришлось на ночь подливать ей сонного зелья.
Она с отвращением махнула рукой.
– Пусть голодает, коли хочет!
Ларен вернулся к костру с двумя кружками, сунул их в безвольные руки девушек.
– Вода? – спросил я.
– Эль, – ответил он. – Так для них лучше, если уж они не едят.
Я хотел возразить, но сдержался. Элли принялась пить с тем же отсутствующим видом, как и ела. Крин перевела взгляд с костра на кружку, потом на меня. Я ощутил почти осязаемый толчок: она была так похожа на Денну! Не отводя глаз от меня, она стала пить. Жесткий взгляд был непроницаем, было непонятно, что происходило у нее в голове.
– Усадите их со мной! – сказал я. – Мне так проще будет решить.
Кита подвела их ко мне. Элли была покорна, Крин напряжена.
– С этой поосторожней, – сказала Кита, кивнув на черноволосую. – Царапается!
Вернулся Тим. Тим выглядел бледновато. Он сел к костру. Отто ткнул его в бок.
– Еще рагу хошь? – ехидно спросил он.
– Отвали! – слабо прохрипел Тим.
– Хлебни эля, полегчает, – посоветовал я.
Он кивнул: похоже, ему хотелось найти хоть что-нибудь, что может помочь. Кита налила ему новую кружку.
Девушки к этому времени уже сидели по обе стороны от меня, глядя в костер. Вблизи я разглядел то, чего прежде не заметил. На затылке у Крин багровел синяк. Запястья блондинки просто намяло веревками, а у Крин запястья были растерты и исцарапаны. Однако пахли они чистым. Волосы у них были расчесаны, одежда свежевыстиранная. Кита за ними ухаживала.
Кроме того, вблизи они были куда более хорошенькие. Я приобнял обеих за плечи. Крин дернулась, потом застыла. Элли никак не отреагировала.
Из леса раздался голос Френа:
– Готово! Лампу тебе зажечь?
– Да, пожалуйста! – отозвался я. Потом обвел девушек взглядом и посмотрел на Аллега.
– Не знаю, которую выбрать, – честно признался я. – Возьму, пожалуй, обеих!
Аллег недоверчиво рассмеялся. Потом, видя, что я не шучу, запротестовал:
– Да ты что, брось! Это несправедливо по отношению к нам. К тому же ты все равно не сможешь…
Я откровенно взглянул на него.
– Ну-у, – замялся он, – даже если и сможешь, все равно…
– Это вторая вещь, которую я требую, – торжественно произнес я. – Обеих этих девушек.
Отто издал протестующий возглас, ему эхом отозвались Гаскин и Ларен.
Я примирительно улыбнулся им.
– Только на эту ночь!
Френ и Джош вернулись от моей палатки.
– Скажи спасибо, Отто, что он тебя не потребовал! – сказал Френ толстяку. – Вот Джош выбрал бы тебя, а, Джош?
– Захлопни дырку, Френ! – возмутился Отто. – А то мне тоже как-то нехорошо!
Я встал, закинул на плечо лютню. И повел двух очаровательных девушек, золотоволосую и черноволосую, к своей палатке.
Глава 131Черная в лунном свете
Френ с Джошем отлично потрудились. Палатка оказалась достаточно высокой, чтобы в центре можно было стоять, но сейчас, когда там находились я и две девушки, в ней все равно оказалось тесновато. Я мягко толкнул златовласку Элли на постель, устланную толстыми одеялами.
– Садись, – мягко сказал я.
Видя, что она не реагирует, я взял ее за плечи и усадил. Она позволяла двигать себя как угодно, но ее голубые глаза были расширены и пусты. Я осмотрел ее голову в поисках ран. Ран я не обнаружил и понял, что она просто в глубоком шоке.
Я порылся в дорожном мешке, высыпал в чашку немного толченого листа, добавил воды из своего меха. Сунул чашку в руки Элли, она машинально взяла.
– Выпей, – подбодрил ее я, пытаясь воспроизвести тон, которым иногда говорила Фелуриан, добиваясь моего безоговорочного подчинения.
Может, это подействовало, а может, она просто хотела пить. Как бы то ни было, Элли осушила чашку до дна. Взгляд у нее остался таким же отсутствующим, как и прежде.
Я отсыпал в чашку еще немного толченого листа, наполнил чашку водой и протянул питье черноволосой девушке.
Мы стояли так несколько минут, я с протянутой рукой, она с руками, опущенными вдоль боков. Наконец она моргнула, ее взгляд сфокусировался на мне.
– Что ты ей дал?
– Толченую велию, – тихо ответил я. – Это противоядие. В рагу была отрава.
Судя по ее взгляду, она мне не поверила.
– Я рагу не ела.
– В эле тоже была отрава. Ты пила, я видел.
– Это хорошо, – сказала она. – Я хочу умереть.
Я тяжело вздохнул.
– Она тебя не убьет. Тебе просто станет плохо. Тебя стошнит, и ты пару дней будешь мучиться от судорог.
Я снова протянул ей чашку.
– А тебе не все равно, убьют они меня или нет? – монотонным голосом спросила она. – Не убьют сейчас – убьют потом. Я бы лучше умерла, чем…
Она стиснула зубы и не договорила.
– Это не они тебя отравили. Это я их отравил, но и тебе немного досталось. Мне очень жаль, но это питье облегчит твои страдания.
Взгляд Крин слегка дрогнул и снова сделался жестким, как сталь. Она взглянула на чашку, потом устремила глаза на меня.
– Если оно безвредное, выпей сам!
– Не могу, – объяснил я. – Оно меня усыпит, а мне многое нужно сделать нынче ночью.
Крин метнула взгляд на меховое ложе, раскинутое на полу палатки.
Я улыбнулся самой что ни на есть мягкой и грустной улыбкой.
– Нет, не в этом смысле.
Она по-прежнему не шелохнулась. Мы долго стояли так. Из леса послышались сдавленные звуки – кого-то тошнило. Я вздохнул и опустил чашку. Посмотрев на постель, я увидел, что Элли уже свернулась калачиком и уснула. Ее лицо выглядело почти спокойным.
Я глубоко вздохнул и снова посмотрел на Крин.
– У тебя нет причин мне доверять, – сказал я, глядя ей прямо в глаза. – После всего, что с вами случилось. Но я надеюсь, что ты мне все же доверишься.
И снова протянул ей чашку.
Она, не моргнув, встретила мой взгляд и протянула руку за чашкой, осушила ее одним глотком, слегка поперхнулась и села. Глаза у нее оставались жесткие, как мрамор. Она смотрела в стенку палатки. Я тоже сел, чуть в стороне от нее.
Пятнадцать минут спустя она уснула. Я укрыл их одеялом и посмотрел в их лица. Во сне они были даже красивее прежнего. Я протянул руку, чтобы смахнуть прядь волос со щеки Крин. К моему удивлению, она открыла глаза и посмотрела на меня – не холодным мраморным взглядом, как прежде, но темными глазами юной Денны.
Я застыл, не отводя руки от ее щеки. Секунду мы смотрели друг на друга. Потом ее глаза снова закрылись. То ли снадобье подействовало, то ли ее собст