– Я и сам всегда так думал, – признался я. – Интересно, а какая была ваша любимая история?
– Про Атрейона, – ответил Алверон немного мечтательно. – Сколько лет я об этом не вспоминал… А ведь я, пожалуй, мог бы наизусть пересказать все восемь клятв Атрейона.
Он тряхнул головой и посмотрел на меня.
– А у вас?
– История Атрейона для меня, пожалуй, чересчур кровавая, – сознался я.
Алверона это, похоже, насмешило.
– Ну, недаром же их прозвали «кроваворукими»! – сказал он. – Татуировки киридов вряд ли были чисто декоративными.
– Это правда, – согласился я. – И все же я предпочитаю сэра Савиена.
– Ах, ну да, – кивнул он. – Вы же романтик.
Некоторое время мы шагали молча. Свернули за угол, миновали фонтан.
– Ребенком я был от них без ума, – сказал Алверон наконец, словно бы смущаясь. – Люди, за которыми стояла вся мощь церкви. И это во времена, когда за церковью стояла вся мощь Атура!
Он улыбнулся.
– Отважные, жестокие, не державшие ответа ни перед кем, кроме самих себя и Господа Бога.
– И других амир, – добавил я.
– И в конечном счете понтифика, – закончил он. – Полагаю, вы читали указ о роспуске ордена?
– Да.
Мы вышли к небольшому горбатому мостику из дерева и камня, остановились на середине моста и стали смотреть на воду и лебедей, медленно плывущих против течения.
– А знаете, что я обнаружил в юности? – сказал маэр.
Я покачал головой.
– Когда я перерос детские сказки об амир, я начал задумываться о некоторых вещах. Сколько всего было амир? Сколько из них были дворянами? Сколько всадников они могли выставить в бою?
Он слегка обернулся, проверяя мою реакцию.
– Я тогда жил в Фелтоне. У них там есть древний атуранский мендарий, в котором хранятся церковные архивы всего северного фаррела. Я рылся в их книгах целых два дня. И знаете, что я обнаружил?
– Ничего, – сказал я. – Вы ничего не нашли.
Алверон обернулся и посмотрел на меня. На его лице отражалось старательно сдерживаемое изумление.
– Я обнаружил то же самое в университете, – сказал я. – Казалось, будто кто-то изъял сведения об амир из тамошних архивов. Не все, разумеется. Но подлинно надежных свидетельств там практически нет.
В умных серых глазах маэра оживали его собственные выводы.
– И кто же мог такое сделать? – осведомился он.
– У кого на это может быть больше причин, чем у самих амир? – сказал я. – А это означает, что они по-прежнему где-то существуют.
– И отсюда ваш вопрос, – Алверон пошел дальше, но уже медленнее. – Где теперь амир?
Мы миновали мостик и пошли по дорожке вдоль пруда. На лице маэра отражалась глубокая задумчивость.
– Хотите верьте, хотите нет, но та же самая мысль посетила меня после моих изысканий в мендарии, – сказал он мне. – Я подумал, что, возможно, амир сумели избежать суда. Ушли в подполье. Я подумал, что, возможно, амир существуют даже сейчас, много веков спустя, втайне действуя ради высшего блага.
В груди у меня забурлило возбуждение.
– И что же вы выяснили? – жадно спросил я.
– Выяснил? – Алверон, похоже, был удивлен. – Ничего. В тот год умер мой отец и я сделался маэром. Я отбросил все это, как мальчишеские забавы.
Он посмотрел на воду, на плавно скользящих лебедей.
– Однако если вы обнаружили то же самое на другом конце мира…
Он умолк.
– И пришел к тем же выводам, ваша светлость.
Алверон медленно кивнул.
– Меня тревожит существование столь серьезной тайны.
Он окинул взглядом сад и стены своей усадьбы.
– Да еще в моих собственных землях. Мне это не нравится.
Он снова обернулся ко мне, взгляд у него был пронзительный и ясный.
– Как вы предлагаете их разыскивать?
Я печально улыбнулся.
– Как вы уже заметили, ваша светлость, как я ни красноречив, как я ни образован, все равно я не аристократ и никогда им не буду. У меня нет ни связей, ни возможностей, чтобы исследовать этот вопрос так тщательно, как мне бы того хотелось. Однако с вашим именем, отворяющим двери, я мог бы попасть во многие частные библиотеки. Я получил бы доступ в архивы, к записям, слишком частным или слишком далеко запрятанным, чтобы их подчистить…
Алверон кивал, не сводя с меня глаз.
– Думаю, что я вас понял. Лично я бы дорого дал, чтобы узнать правду об этом деле.
До нас донесся смех и шаги приближающихся аристократов. Он отвел взгляд.
– Да, теперь благодаря вам у меня будет о чем подумать, – сказал он, понизив голос. – Обсудим это позднее, наедине.
– Когда вам будет удобно встретиться, ваша светлость?
Алверон посмотрел на меня долгим, задумчивым взглядом.
– Приходите в мои покои сегодня вечером. И, поскольку я не могу дать вам ответ, разрешите мне вместо этого предложить вам мой собственный вопрос.
– Вопросы я ценю не меньше ответов, ваша светлость.
Глава 138Записки
До встречи с маэром оставалось почти пять часов, так что я наконец мог выбраться в Северен-Нижний по своим делам. С конного лифта небо казалось таким ясным и голубым, что слезы наворачивались. И в таком-то настроении я и направился в трактир «Четыре свечки».
Народу в трактире было немного. Неудивительно, что трактирщик заметил, как я направляюсь к лестнице, ведущей наверх.
– Твоя стой! – крикнул он на ломаном атуранском. – Платить! Комната только для платить!
Не желая скандала, я подошел к стойке. Трактирщик был тощий, засаленный дядька с густым ленаттским акцентом. Я улыбнулся ему.
– Я просто зашел навестить знакомую. Даму из третьего номера. Длинные черные волосы.
Я жестом показал длину волос.
– Она еще здесь?
– А-а! – сказал он, понимающе взглянув на меня. – Девушка. Динай имя?
Я кивнул, зная, что Денна меняет имена так же часто, как иные женщины прически.
Засаленный дядька снова кивнул.
– Да. Красивый черный глаза? Она уехать долго.
Сердце у меня упало, невзирая на тот факт, что я и не думал надеяться, будто она окажется здесь столько времени спустя.
– А вы не знаете, куда она могла уехать?
Он издал короткий лающий смешок.
– Нет. Вы и другие волки за ней приходить, нюхать. Моя знать – моя бы вам продавать, много денег заработать. Но нет, понятия не иметь.
– Может, она мне записку оставила? – спросил я без особой надежды. Во дворце Алверона для меня ни писем, ни записок не было. – Она могла рассчитывать, что я буду искать ее здесь.
– Вот как? – насмешливо сказал он, потом как будто что-то припомнил. – Моя думать, быть записка. Может быть. Моя читать мало. Ваша ее хотеть? – он улыбнулся.
Я кивнул, слегка воспрянув духом.
– Она уехать, не платить за комната, – сказал он. – Семнадцать с половиной пенни.
Я достал серебряный кругль и показал ему. Трактирщик потянулся за монетой, но я положил ее на стол и придавил двумя пальцами.
Он юркнул в кладовку и исчез там минут на пять, не меньше. Наконец он вернулся, сжимая в руке туго сложенную бумагу.
– Моя найти! – торжествующе сказал он, помахав бумажкой в мою сторону. – Тут бумага мало надо, только печь разжигать.
Я взглянул на листок и еще сильнее воспрянул духом. Он был сложен точно так же, как то письмо, которое я поручил лудильщику. Если она переняла эту уловку, значит, она, видимо, прочла мое письмо и оставила эту записку для меня. Есть надежда, что в записке говорится, куда она уехала. И как ее найти. Я подвинул монету трактирщику и взял записку.
Очутившись на улице, я поспешно шмыгнул в нишу дверного проема, зная, что большего уединения на многолюдной улице все равно не найти. Я бережно надорвал записку, развернул, подвинулся ближе к свету. Там говорилось:
«Денна!
Мне пришлось уехать из города по поручению моего покровителя. Меня не будет довольно долго, может быть, несколько оборотов. Поручение мне дали внезапно, и отказаться было нельзя, иначе бы я непременно нашел случай повидать тебя перед отъездом.
Я сожалею о многом из того, что наговорил тебе во время нашей последней встречи, и очень хотел бы извиниться перед тобой лично.
Я отыщу тебя, когда вернусь.
Искренне твой,
Когда колокол пробил восемь, я отправился к маэру, оставив Цезуру у себя в комнатах. Без него я чувствовал себя странно, будто голый. Удивительно, как быстро привыкаешь к подобным вещам.
Стейпс проводил меня в гостиную маэра, и Алверон послал слугу сказать Мелуан, чтобы она присоединилась к нам, если ей угодно. Я мимоходом подумал: а что будет, если она не захочет прийти? Он и ее накажет тремя днями молчаливого укора?
Алверон уселся на диван и задумчиво посмотрел на меня.
– До меня доходили кое-какие слухи касательно ваших недавних странствий, – сказал он. – Некие фантастические россказни, которым я верить не склонен. Быть может, вам угодно будет объяснить, что произошло на самом деле?
Сначала я удивился, как это до него так быстро дошли известия о моих приключениях под Левинширом. Потом сообразил, что он хочет знать подробности нашей охоты на разбойников в Эльде. Я про себя вздохнул с облегчением.
– Я так понимаю, Дедан встретился с вами без особого труда? – спросил я.
Алверон кивнул.
– Мне очень жаль, что пришлось отправить его вместо себя, ваша светлость. Ему недостает такта.
Он пожал плечами.
– Ничего страшного не случилось. К тому времени, как он явился ко мне, нужда в секретности миновала.
– Так он доставил мое письмо?
– Ах да, письмо! – Алверон достал его из ближайшего ящика. – Я счел его чем-то вроде странной шутки.
– Простите, ваша светлость?
Он посмотрел на меня в упор, потом опустил глаза на письмо.
– «Двадцать семь человек, – зачитал он вслух. – Судя по их действиям и облику – опытные наемники… Хорошо обустроенный лагерь с примитивными укреплениями».
Он снова поднял взгляд.