— Сколько же женщин в семьях, что неподвластны королю, ваша светлость?
— Одна.
Это слово упало тяжко, как свинцовая гиря.
— И это еще не самое худшее. Эта женщина идеальна во всех отношениях. Ее семья респектабельна. Она образованна. Молода. Красива, — похоже, последнее слово далось ему нелегко. — Вокруг нее вьется стая влюбленных кавалеров, сильных и крепких молодых людей с медовыми устами. У них есть все причины жаждать ее руки: ради ее имени, ради ее земель, ради ее ума.
Он надолго умолк.
— И что она ответит на предложение больного старика, который ходит с палочкой, когда вообще может ходить?
Губы его скривились, как будто эти слова были горьки на вкус.
— Но, однако, ваше положение… — начал я.
Он поднял руку и посмотрел мне в глаза.
— Вот вы бы женились на женщине, которую вы купили?
Я потупился.
— Нет, ваша светлость.
— Вот и я не стану. Мысль использовать свое положение, чтобы убедить эту девушку выйти за меня замуж, попросту… отвратительна.
Мы помолчали. Я смотрел, как за окном две белки гоняются друг за другом по высокому стволу ясеня.
— Ваша светлость, если мне предстоит помочь вам ухаживать за этой дамой…
Я ощутил жар маэрова гнева прежде, чем обернулся и увидел, что он разгневан.
— Прошу прощения, ваша светлость. Я забылся.
— Это еще одна догадка?
— Да, ваша светлость.
Он, казалось, какое-то время боролся с собой. Потом вздохнул, и царившее в комнате напряжение исчезло.
— Да нет, это мне следует просить прощения у вас. Эта неотступная боль истерла мое терпение до дыр, а я не имею привычки обсуждать свои личные дела с посторонними, и уж тем более я не привык, чтобы они заранее отгадывали мои намерения. Что ж, расскажите, о чем вы еще догадываетесь. Можете позволить себе дерзость, если это необходимо.
Я вздохнул немного свободнее.
— Я догадываюсь, что вы хотите жениться на этой женщине. В первую очередь затем, чтобы исполнить свой долг, но еще и потому, что вы ее любите.
Повисла новая пауза — не столь тяжелая, как предыдущая, но все же довольно напряженная.
— Любовь, — медленно произнес маэр, — это слово, которое глупцы употребляют чересчур часто. Да, она достойна любви, это несомненно. И я действительно испытываю к ней привязанность.
Ему, похоже, было неловко.
— Это все, что я готов сказать.
Он поднял голову и посмотрел на меня.
— Я могу рассчитывать на вашу осмотрительность?
— Разумеется, ваша светлость! Но отчего вы столь скрытны в таком деле?
— Потому что я предпочитаю действовать тогда, когда сам сочту нужным. А слухи зачастую вынуждают нас действовать прежде, чем мы к этому готовы, или портят все дело до того, как ситуация созреет.
— Понимаю. И как же имя этой дамы?
— Мелуан Лэклесс, — бережно произнес он. — Так вот, я уже убедился, что вы обаятельны и умеете себя вести. Более того, граф Трепе заверил меня, что вы — великий создатель и исполнитель песен. Это именно то, что мне требуется. Готовы ли вы служить мне в этом деле?
Я колебался.
— На какие именно услуги рассчитывает ваша светлость?
Он взглянул на меня скептически.
— Мне казалось, это должно быть довольно очевидно для такого догадливого человека, как вы.
— Ваша светлость, я понимаю, что вы надеетесь завоевать сердце этой дамы. Но я еще не знаю как. Вы хотите, чтобы я сочинил несколько писем? Сложил о ней песню? Или, может быть, мне придется взобраться на озаренный луной балкон и оставить цветы у нее на подоконнике? Потанцевать с ней на балу, в маске, назвавшись вашим именем?
Я невесело улыбнулся.
— По правде говоря, ваша светлость, танцор из меня неважный…
Алверон от души расхохотался, но я видел, что ему даже смеяться больно.
— Да нет, я, собственно, думал о первых двух пунктах, — признался он, вновь откидываясь на подушки. Его глаза потухли.
Я кивнул.
— Тогда мне нужно побольше узнать о ней, ваша светлость. Пытаться ухаживать за женщиной, не зная ничего, более чем глупо.
Алверон устало кивнул.
— Основное вам расскажет Кавдикус. Он весьма сведущ в истории знатных семей. А ведь семья — это основание, на котором стоит человек. Если вам предстоит ухаживать за ней, вам следует знать о ее происхождении.
Он жестом подозвал меня и протянул мне железное кольцо. Рука у него задрожала от этого небольшого усилия.
— Покажите это Кавдикусу, и он поймет, что вы присланы мною.
Я проворно взял кольцо.
— А он знает, что вы собираетесь жениться?
— Нет! — глаза Алверона тревожно вспыхнули. — И не говорите об этом никому! Выдумайте какой-нибудь повод для своих расспросов. Да, принесите мне лекарство!
Он откинулся на подушки и закрыл глаза. Уходя, я слышал, как он слабо бормочет:
— Иногда люди делятся ею, не ведая того, иногда они делятся ею помимо своей воли. И все равно… все это сила…
— Да, ваша светлость, — сказал я, но он уже забылся беспокойным сном, еще до того, как я вышел из комнаты.
Глава 59
Выйдя из комнат маэра, я подумал было отправить к Кавдикусу посыльного со своей карточкой и кольцом. Но тут же отказался от этой мысли. Маэр дал мне поручение. Несомненно, это оправдывает небольшое нарушение этикета.
Благодаря придворным болтунам я знал, что арканист Алверона живет при дворе маэра уже более десятка лет. Но кроме того факта, что обитает он в одной из южных башен дворца, я о нем больше ничего не знал и не представлял, чего от него ждать.
Я постучался в массивную деревянную дверь.
— Погодите-ка! — донесся приглушенный голос. Послышался скрип отодвигаемого засова, дверь распахнулась, и я увидел перед собой тощего человека с длинным ястребиным носом и курчавыми черными волосами. На нем было длинное темное одеяние, отдаленно напоминающее мантию магистра. — Да?
— Простите, сударь, я хотел спросить, могу ли я отнять у вас немного вашего драгоценного времени? — сказал я. Смущение мое лишь отчасти было притворным.
Он смерил меня взглядом, оценил мой элегантный костюм.
— Я не варю приворотных зелий. За этим добром отправляйтесь в Северен-Нижний.
Тяжелая дверь начала затворяться.
— Хотя, если хотите знать мое мнение, лучше пригласите ее на танец и подарите букет роз.
— Нет, сударь, я по другому делу! — поспешно сказал я. — У меня к вам даже два дела. Одно по поручению маэра и второе мое личное.
Я поднял руку и показал ему железное кольцо с именем Алверона, выложенным золотом.
Дверь тут же приоткрылась.
— Ну так заходите! — сказал Кавдикус.
Комната выглядела как Университет в миниатюре, втиснутый в одно помещение. Кругом, озаренные привычным красным светом симпатических ламп, высились шкафы с книгами, стояли столы, заставленные стеклянной посудой самых причудливых форм, а в глубине, полускрытое изгибом стены башни, виднелось нечто вроде небольшого горна или плавильной печи.
— Великий боже! — вскричал я, прикрыв рот ладонью. — Это что, дракон?!
Я указал на огромное чучело крокодила, подвешенное к одной из потолочных балок.
Поймите меня правильно: некоторые арканисты охраняют свою территорию ревнивее акул. Особенно те, кому удалось заполучить такую завидную должность при дворе. Я понятия не имел, что скажет Кавдикус по поводу юного будущего арканиста, явившегося в его владения, и счел, что безопаснее будет разыграть из себя славного, но глуповатого аристократика, совершенно безобидного.
Кавдикус затворил за мной дверь и хихикнул.
— Нет-нет. Это аллигатор. Он вполне безопасен, уверяю вас.
— Как он меня напугал! — сказал я. — На что вам эта штуковина?
— Честно? — Кавдикус задрал голову. — Я и сам не знаю. Она принадлежала арканисту, который жил тут до меня. Мне стало жаль ее выкидывать. Впечатляющий экземпляр, вы не находите?
Я нервно посмотрел наверх.
— Весьма.
— Так что же это за дело, о котором вы упомянули?
Он указал мне на просторное мягкое кресло и сам сел напротив, в другое такое же.
— Боюсь, я смогу уделить вам всего несколько минут, потом меня ждут другие дела. Но до тех пор я в вашем распоряжении, господин…
И он многозначительно умолк.
Я видел, что он прекрасно понимает, кто я такой: тот самый таинственный молодой человек, с которым в последнее время так часто встречался маэр. И я подозревал, что он не меньше прочих жаждет выяснить, зачем я явился в Северен.
— Квоут, — сказал я. — На самом деле я отчасти по поводу лекарства для маэра.
Я увидел, как он чуть заметно нахмурил брови, и поспешно уточнил, а то мало ли что он подумал:
— Я нынче уже виделся с маэром.
Я выдержал короткую паузу, как если бы чрезвычайно этим гордился.
— И он просил меня принести ему лекарство после того, как я поговорю с вами.
Его лоб разгладился.
— Ну да, разумеется! — кивнул Кавдикус. — Мне тогда не придется лишний раз к нему ходить. Но о чем же вы хотели со мной поговорить?
— Видите ли, — я возбужденно подался вперед, — я исследую историю знатных семейств Винтаса. Понимаете, я подумываю написать книгу…
— Генеалогии? — я заметил, что он сразу же заскучал.
— Да нет! Генеалогий кругом пруд пруди. Я хотел бы опубликовать собрание историй и анекдотов, имеющих отношение к знатным семействам.
Я изрядно гордился этой выдумкой. Она объясняла не только мой интерес к семье Мелуан, но и то, отчего я так много времени провожу с маэром.
— История сама по себе — штука довольно сухая, а вот истории любят все!
Кавдикус задумчиво кивнул.
— Недурная идея. Книга и впрямь может выйти интересная.
— Я напишу краткую историческую справку о каждой из семей, в качестве введения к нижеследующим анекдотам. Маэр упоминал, что вы большой авторитет в том, что касается истории старых семейств, и он сказал, что был бы рад, если бы я заглянул к вам.
Комплимент произвел желаемый эффект: Кавдикус слегка напыжился.