Никто не возражал. И я ушел.
Глава 133
У меня ушел час на то, чтобы загнать фургоны в самую гущу леса и спрятать их там. Я ликвидировал знаки эдема руэ и выпряг лошадей. Седло нашлось только одно, так что на двух других лошадей я навьючил припасы и прочее движимое имущество, какое нашел.
Когда я вернулся с лошадьми, Крин с Элли уже ждали меня. Точнее, ждала одна Крин. Элли просто стояла рядом с отсутствующим лицом и пустыми глазами.
— Верхом ездить умеешь? — спросил я Крин.
Она кивнула, и я вручил ей повод оседланной лошади. Она вставила ногу в стремя, остановилась, покачала головой и медленно поставила ногу на землю.
— Я пешком пойду.
— Как думаешь, Элли удержится в седле?
Крин оглянулась на блондинку. Одна из лошадей с любопытством ткнула ее мордой — та никак не отреагировала.
— Возможно. Но, думаю, ей от этого будет плохо. После…
Я понимающе кивнул.
— Значит, пойдем пешком все вместе.
— Что лежит в сердце летани? — спросил я у Вашет.
— Успех и правое дело.
— А что важнее, успех или правота?
— Это одно и то же. Если поступать хорошо, успех придет.
— Но ведь иные могут преуспеть, поступая дурно, — заметил я.
— Дурные поступки никогда не ведут к успеху, — твердо сказала Вашет. — Если человек поступает дурно и преуспевает, это не путь. Без летани не бывает истинного успеха.
— Сударь! — окликнули меня. — Сударь!
Мой взгляд сфокусировался на Крин. Волосы у нее растрепались на ветру, юное лицо выглядело усталым. Она робко смотрела на меня.
— Сударь, уже темнеет…
Я огляделся и увидел, что с востока наползают сумерки. Я смертельно устал и задремал на ходу после того, как мы в середине дня устроили привал, чтобы пообедать.
— Крин, зови меня просто Квоут. Спасибо, что дернула меня. А то я задумался.
Крин набрала хворосту и развела костер. Я расседлал лошадей, накормил и почистил их. Я потратил несколько минут на то, чтобы поставить палатку. Обычно я не обременял себя такими вещами, но на лошадях место было, а я подозревал, что девушки не привыкли ночевать под открытым небом.
Управившись с палаткой, я сообразил, что захватил всего одно запасное одеяло. А ночь обещала быть холодной, если я в этом что-нибудь смыслю.
— Ужин готов! — окликнула Крин. Я забросил в палатку оба одеяла, свое и запасное, и вернулся к костру. Она неплохо использовала то, что было. Картофельный суп с грудинкой и поджаренным хлебом. Еще на углях пеклась зеленая летняя тыковка.
Меня тревожила Элли. Она весь день вела себя одинаково: безучастно шагала вперед, не говоря ни слова и не отвечая, когда я или Крин обращались к ней. Она провожала взглядом то, что видела, но мысли в ее глазах не было. Мы с Крин на собственном горьком опыте убедились, что, если ее предоставить самой себе, она либо остановится, либо свернет с дороги, если что-нибудь привлечет ее внимание.
Когда я сел, Крин вручила мне миску и ложку.
— Вкусно пахнет! — похвалил я.
Она слабо улыбнулась и налила вторую миску, для себя. Принялась было наливать третью, потом остановилась, сообразив, что Элли сама есть не может.
— Элли, хочешь супу? — спросил я как ни в чем не бывало. — Пахнет вкусно!
Она тупо сидела у костра, глядя в никуда.
— А моего супу хочешь? — спросил я, словно это было самым естественным делом на свете. Я подсел поближе и подул на ложку, чтобы остудить суп. — Давай-ка, ешь!
Элли съела суп механически и слегка повернула голову в мою сторону, за ложкой. В ее глазах отражались пляшущие языки пламени. Глаза были как окна опустевшего дома.
Я подул на вторую ложку и протянул ее белокурой девушке. Рот она открыла, только когда ложка ткнулась ей в губы. Я вытянул шею, пытаясь разглядеть что-нибудь за пляшущими бликами огня, отчаянно надеясь увидеть хоть что-нибудь. Что угодно.
— А дома тебя небось зовут просто Эл, да? — спросил я тоном дружеской болтовни. Я посмотрел на Крин. — Как уменьшительное от Элли?
Крин беспомощно пожала плечами.
— Мы с ней особо не дружили. Просто Элли Энвотер. Дочка мэра.
— Путь мы сегодня прошли неблизкий, — продолжал я тем же непринужденным тоном. — Как твои ноги, Крин?
Крин смотрела на меня своими серьезными темными глазами.
— Натерла немного.
— И я тоже. Жду не дождусь, чтобы скинуть башмаки. Эл, а ты как, ноги не натерла?
Ответа не было. Я скормил ей еще ложку.
— И еще день был довольно жаркий. А вот ночью прохладно будет. Как раз самое оно спать в такую погоду. Правда, хорошо, да, Эл?
Ответа не было. Крин по-прежнему смотрела на меня через костер. Я сам отхлебнул супу.
— Правда, очень вкусно, Крин, — честно сказал я и снова обернулся к безучастной девушке. — Знаешь, Эл, хорошо, что у нас есть Крин, чтобы готовить. А то все, что готовлю я, на вкус выходит совсем как конский навоз.
Крин по ту сторону костра прыснула с полным ртом супу. Результат был предсказуем. Мне показалось, что в глазах Эл тоже что-то блеснуло.
— Вот если бы у меня были конские яблоки, я бы мог испечь на десерт конский яблочный пирог, — предложил я. — Могу прямо сегодня сделать, если хотите…
Я не договорил, превращая фразу в вопрос.
Эл чуть заметно нахмурилась, ее лоб прорезала небольшая складочка.
— Да, наверно, ты права, — сказал я. — Не очень вкусно получится. Может, вместо этого съешь еще супу?
Чуть заметный кивок. Я положил ей в рот еще ложку.
— Только малость пересолено. Ты, наверно, пить хочешь?
Снова кивок. Я протянул ей мех с водой, она поднесла его к губам. Пила она долго, наверно, целую минуту. Она, наверно, умирала от жажды после сегодняшнего долгого перехода. Завтра надо будет тщательней следить, чтобы она пила почаще.
— А ты хочешь водички, Крин?
— Да, пожалуйста, — сказала Крин, не сводя глаз с лица Эл.
Эл механически протянула Крин мех с водой прямо через костер. Наплечный ремень волочился по углям. Крин поспешно подхватила его, потом запоздало добавила:
— Спасибо, Эл!
Я поддерживал эту неторопливую беседу в течение всего ужина. Под конец Эл как следует наелась, и, хотя ее взгляд прояснился, казалось, будто она смотрит на мир сквозь матовое стекло: и видит, и не видит. Но все-таки хоть какое-то улучшение.
Когда она съела две миски супу и полкаравая хлеба, глаза у нее начали закрываться.
— Что, Эл, спать хочешь? — спросил я.
Она кивнула, уже увереннее.
— Отнести тебя в палатку?
Тут она резко раскрыла глаза и решительно замотала головой.
— Ну, может, Крин поможет тебе улечься спать, если ты ее попросишь.
Эл обернулась и посмотрела в сторону Крин. Ее губы слабо зашевелились. Крин взглянула на меня, я кивнул.
— Ну, пойдем баиньки, — сказала Крин, совершенно как старшая сестра. Она подошла, взяла Эл за руку, помогла ей подняться на ноги. Когда они ушли в палатку, я доел суп и сжевал кусок хлеба, который слишком сильно подгорел и для девушек уже не годился.
Вскоре Крин вернулась к костру.
— Спит? — спросил я.
— Уснула, еще не коснувшись подушки. Как ты думаешь, она оправится?
Элли была в глубоком шоке. Ее разум переступил порог безумия, чтобы защититься от того, что с ней творилось.
— Вероятно, это всего лишь вопрос времени, — устало сказал я, надеясь, что это правда. — Молодые быстро выздоравливают.
Я невесело хмыкнул: девочка-то небось была всего на год моложе меня. Но в тот вечер мне каждый прожитый год казался за два, а некоторые и за три.
Несмотря на то что меня будто в свинец одели, я заставил себя подняться на ноги и помочь Крин помыть посуду. Я ощущал ее растущее напряжение, пока мы заканчивали прибираться и переставляли лошадей на новое место, на свежую травку. Напряжение сделалось еще сильнее, когда мы подошли к палатке. Я наклонился, открыл ей вход.
— А я, пожалуй, у костра переночую.
Ее облегчение было почти осязаемым.
— Ты уверен?
Я кивнул. Она юркнула внутрь, и я опустил полог. Из-за него почти сразу высунулась голова Крин: она протягивала мне одеяло.
Я покачал головой:
— Они вам понадобятся оба. Ночь будет холодная.
Я закутался в шаэд и лег прямо у входа в палатку. Мне не хотелось, чтобы Эл посреди ночи выбралась наружу и потерялась или покалечилась.
— А ты не замерзнешь?
— Да нет, нормально!
Я так устал, что готов был уснуть верхом на скачущей лошади. Более того — под копытами скачущей лошади.
Крин убралась в палатку. Вскоре я услышал, как она шуршит одеялами. И все стихло.
Я вспомнил изумленный взгляд Отто, когда я перерезал ему глотку. Услышал, как Аллег слабо сопротивляется и бранит меня, пока я волоку его назад к фургонам. Вспомнил кровь. Ощущение крови на руках. Густой и липкой.
Я еще никогда никого так не убивал. Хладнокровно, лицом к лицу. Я вспомнил, какой теплой была их кровь. И как орала Кита, когда я гнался за ней по лесу. «Если бы не их, то меня! — истерично визжала она. — У меня не было выбора! Если бы не их, то меня!»
Я долго лежал без сна. А когда наконец уснул, сны были еще хуже.
Глава 134
На следующий день мы прошли мало: нам с Крин приходилось вести трех лошадей, да еще и Эл в придачу. По счастью, лошадки были добронравные, как почти все лошади, воспитанные эдема руэ. Если бы они были такие же непредсказуемые, как бедная дочка мэра, мы бы, наверно, вообще не добрались до Левиншира.
Но все равно с лошадьми было едва ли не больше возни, чем они того стоили. Особенно с упитанным чалым: он так и норовил свернуть в подлесок, чтобы попастись. Мне уже трижды приходилось выволакивать его из кустов, и мы были злы друг на друга. Я прозвал его Шилом по очевидным причинам.
Когда мне пришлось вытаскивать его на дорогу в четвертый раз, я начал всерьез подумывать о том, чтобы отпустить его на волю и избавиться от хлопот. Разумеется, я этого не сделал. Хорошая лошадь — все равно что деньги в кармане. И доехать обратно, в Северен, верхом будет быстрее, чем идти пешком всю дорогу.