Во второй половине дня «томахауки» из 112‐й эскадрилья встретили во время патрульного полета над Эль-Адемом пару итальянских истребителей CR.42 из состава 376‐й эскадрильи, летевших у самой земли. Естественно, что устаревшие бипланы имели мало шансов в бою с численно превосходящим противником, и оба они вскоре были сбиты, а их пилоты оказались в плену.
После кратковременного затишья 22 ноября, во время которого отступившие от Сиди-Резеха немецкие танки пополняли запасы топлива и боеприпасов, сражение вновь разгорелось после полудня. В соответствии с приказом Роммеля 21‐я танковая дивизия прошла по долине севернее Сиди-Резеха и неожиданно атаковала западный фланг британских позиций, уничтожив часть группы поддержки противника и возвратив назад аэродром. Британцы силами 22‐й танковой бригады и остатками 7‐й бригады попытались вернуть утраченные позиции, но их атаки оказались несогласованными и после ожесточенного боя были отбиты.
В связи с наступившей ясной и солнечной погодой в полную мощь разгорелась война в небе. Бомбардировщики обеих сторон были подняты в воздух для бомбежки вражеских колонн в зоне боевых действий. Истребители обеспечивали их тесное сопровождение, получив указание не отвлекаться на замеченные самолеты противника. Так, около 10 часов утра пять «бленхеймов» из 45‐й эскадрильи под прикрытием 12 «томахауков» из состава 3‐й эскадрильи RAAF отправились бомбить врага на шоссе Акрома – Эль-Адем. Шестерка «томахауков» шла выше группы бомбардировщиков, а две тройки второй шестерки летели, постоянно петляя, по бокам группы. При подходе к целям австралийские пилоты обнаружили вдалеке немецкие самолеты, бомбившие позиции союзников, но тем не менее продолжили выполнение задания. Немцы, в свою очередь, тоже игнорировали самолеты союзников. Однако в районе цели британские бомбардировщики были перехвачены поднятыми по тревоге 15 истребителями Bf.109, которые, разбившись на две группы, приступили к атакам.
«Шестерка верхнего прикрытия могла свободно перемещаться во время боя, – вспоминал флаинг-офицер Джиббес, – тогда как мы были обязаны оставаться рядом с «бленхеймами». Наша шестерка, вступив в бой с противником, сорвала его атаки бомбардировщиков, т. е. проделала замечательную работу, хотя и дорогой ценой. Только два вражеских истребителя прорвались сквозь наш заслон, и один из них успел выпустить короткую пулеметную очередь по заднему «бленхейму», прежде чем двое наших пилотов его отогнали. Я сумел занять позицию позади него, но вскоре прервал атаку, чтобы не попасть под огонь бортовых стрелков бомбардировщиков. Я сомневаюсь, чтобы он нанес реальный вред «бленхейму», и знаю, что попал в него, хотя тоже не мог заявить о повреждении самолета противника, поскольку не видел, чтобы от него отлетели какие-либо части. Второй Bf.109 зашел в хвост моему третьему номеру – Малкольму Уотсону. В отчаянии я пытался предупредить его, но из-за плохой радиосвязи он меня не услышал и продолжил полет. После точного попадания его самолет наполовину перевернулся и пошел вниз по крутой спирали, поскольку пилот, очевидно, был убит в ходе атаки. Я развернулся на «сто девятого» и открыл по нему огонь, когда он пикировал, но попал или нет, не знаю. Два или три раза во время боя я чувствовал попадания в свой самолет, и сильный запах пороха проникал в кабину. И каждый раз у меня сердце почти останавливалось, поскольку я не видел нападавшего истребителя. Пережив этот ужас, я вдруг понял, что это я сам стрелял из своих пулеметов, а моя пятая точка, находясь в кабине, ощущала вибрацию от выстрелов. Это был единственный раз, когда я надевал перчатки во время полета, и, без нормальных ощущений, сильно напрягал пальцы на спусковой гашетке».
В процессе этого боя 3‐я эскадрилья RAAF потеряла три «томахаука», пилоты которых погибли. У немцев один «мессершмитт» из 1./JG 27 был разбит во время вынужденной посадки, а второй пропал без вести.
Немецкие бомбардировщики Ju.87 из состава 1‐й и 2‐й эскадр примерно в это же время бомбили моторизованные колонны союзников в районе Бир-эль-Гоби. Наземным огнем были сбиты три самолета.
Отметились в боях итальянские истребители MC.200 из 153‐й группы. Вначале они уничтожили очередной «веллингтон» «радиоэлектронной борьбы», а затем расправились около форта Капуццо с двумя «харрикейнами», принадлежавшими 237‐й эскадрилье тактической разведки. Оба британских пилота выпрыгнули с парашютами и остались живы.
Во второй половине дня «бленхеймы» из 45‐й эскадрильи вновь штурмовали шестерками вражескую технику на шоссе Акрома – Эль-Адем. Одну из таких групп немецкие летчики из II/JG 27 почти полностью разгромили, доложив после возвращения о семи сбитых бомбардировщиках. В реальности 45‐я эскадрилья лишилась четырех «бленхеймов», три экипажа которых погибли, а один попал в плен.
Наиболее крупный и длительный воздушный бой разгорелся в 16.15, когда девять «томахауков» из 112‐й эскадрильи и двенадцать – из 3‐й эскадрильи RAAF, во время патрульного вылета с поиском противника были атакованы 15–20 «мессершмиттами» в районе между Тобруком и Эль-Адемом.
«Наше авиакрыло плавно разворачивалось влево, – вспоминал флаинг-офицер Гиббс, – в то время как около 20 Bf.109 забрались наверх, к солнцу, и начали оттуда пикировать, атакуя нас. Завязался ожесточенный бой. Через некоторое время противник образовал круг выше нас, примерно, на 2000 футов, а затем парами и тройками начал нападать на нас со всех сторон. После атаки немцы снова карабкались вверх, а иногда пикировали через наш строй и отходили, прежде чем забраться наверх для последующих атак. В итоге мы и сами сформировали оборонительный круг, когда головной самолет пристроился в хвост последней машине. Этот круг являлся рекомендуемой тактикой и, предположительно, обеспечивал хорошую защиту всех находящихся в нем самолетов… Каким ужасным заблуждением на самом деле была эта теория. Все, что она гарантировала, так это то, что ведущий самолет больше не будет узнаваем, и фактически вся группа осталась без командования. Поскольку все пары были разбиты постоянными атаками противника, мы превратились в стаю одиночных самолетов. «Мессершмитты» имели преимущество в высоте, и когда они пикировали на нас, то оказывались весьма трудными целями из-за большой скорости, которую они развивали. Удавалось лишь выпустить в них мимолетную пулеметную очередь, когда они проносились мимо».
В смертельной карусели небо время от времени перечеркивали дымные следы падающих самолетов. Пайлот-офицер Сэндс отметил в своем докладе немецкие потери:
«Пилот выпрыгнул из самолета, сбитого Дюком. Bf.109 загорелся после удачной атаки неустановленного «томахаука». Bf.109 с отлетающими и вращающимися в воздухе кусками, с хлопающими колесами и оторванной частью крыла, вероятно, после столкновения с «томахауком», у которого отвалилось крыло. Флайт-офицер Хамфри видел, как этот самолет разбился».
Описание сражения оставил и австралийский летчик, пайлот-офицер Нэвилл Дюк:
«Я участвовал в воздушном бою с «мессершмиттом», когда сделал ужасное открытие, что мой рефлекторный прицел больше не работает, и мне пришлось использовать механический кольцевой прицел. Успех привел меня в изумление. Один из моих австралийских товарищей рассказал мне потом, что видел, как «мессершмитт» просто разлетелся на куски. Немецкий летчик выпрыгнул. Я облетел его и помахал ему рукой. Позднее он был схвачен. В моем дневнике до сих пор хранится его фотография. Всего за четыре боевых вылета в тот день мы потеряли 14 «томахауков». Большинство из них было сбито «мессершмиттами».
Всего в этом воздушном бою союзники заявили 5 Bf.109 сбитыми, 1 – сбитым вероятно и 8 – поврежденными. Собственные потери союзников составили 8 истребителей – семь Р-40 и один «харрикейн».
Согласно немецким данным, летчики JG 27 сбили в этот день 21 самолет врага, потеряв при этом пять истребителей и двух пилотов, которые попали в плен. Кроме того, получил ранение лейтенант Шепп из 5./JG 27, погибший на следующий день вместе с 23 итальянскими солдатами в госпитале, разбомбленном союзниками. Наиболее успешно действовал в боях гауптман Редлих, который одержал четыре победы, доведя свой личный счет до 30 сбитых самолетов. Три победы заявил гауптман Липперт, по две победы – обер-лейтенанты Шнайдер и Рёдель.
На стороне союзников отличился пайлот-офицер Уэд из 33‐й эскадрильи, уничтоживший над собственным аэродромом два разведывательных Ju.88 из состава группы II/LG 1, а в следующем бою рассеявший вместе с ведомым группу итальянских бомбардировщиков SM.79, сбив еще два самолета.
В ночь на 23 ноября 15‐я танковая дивизия Роммеля, двигаясь на запад для выполнения обходного маневра, неожиданно столкнулась с британскими танками 4‐й бригады, экипажи которых расположились лагерем для ночного отдыха. Воспользовавшись сложившейся ситуацией, немцы немедленно бросились в атаку при свете ракет и автомобильных фар, не оставив противнику никаких шансов на победу в бою. Через час был полностью разгромлен 8‐й британский гусарский полк и захвачен в плен штаб 4‐й бригады. Всего немцы взяли в плен 175 британских солдат и офицеров, захватили 35 танков «стюарт», 8 бронемашин и 11 грузовиков. Собственные их потери составили 20 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, были выведены из строя 22 танка, в том числе 5 – безвозвратно.
Любопытно, что у самих немцев утром 23 ноября попал под удар штаб Африканского корпуса. После взятия новозеландцами форта Капуццо, 6‐й бригаде ХIII корпуса было приказано продвинуться к Сиди-Резеху. На рассвете 23 ноября она натолкнулась на штаб Африканского корпуса и разгромила его. Немецкий командующий, генерал Крювелл, избежал плена лишь потому, что в это время отсутствовал в штабе, занимаясь непосредственным руководством своими соединениями.
В 15.00 части немецких танковых дивизий, объединившись, атаковали позиции союзников у Сиди-Резеха. «Оглянувшись, – вспоминал оберст-лейтенант 115‐го пехотного полка Шмидт, – я увидел позади удивительное сборище машин всех типов, растянувшихся до самого горизонта. Здесь были танки и бронемашины, автомобили и грузовики разных марок с пехотой, артиллерийские тягачи и даже мобильные зенитные установки». Встреченная ожесточенным а