Таким образом, в Голландии десантные части люфтваффе 10 мая выполнили свою задачу не полностью, так как им не удалось захватить все нужные аэродромы, взять в плен королеву и высшее командование вражеской армии. Однако главные мосты были захвачены и удержаны вплоть до подхода немецких танков.
Бельгийские ВВС в день вторжения не оказали серьезного сопротивления наступавшим фашистским войскам, хотя в их составе находилось 186 боевых самолетов. Большей частью это были устаревшие многоцелевые бипланы британской конструкции «Фэйри Фокс» в количестве 96 машин. Однако имелись также 11 истребителей «Хоукер Харрикейн», 23 самолета «Фиат» CR.42, закупленных в Италии, и 15 самолетов «Глостер Гладиатор». Сравнительно современными являлись 14 одномоторных бомбардировщиков «Фэйри Бэттл». Кроме того, в авиачастях числился еще 21 устаревший разведчик-высокоплан «Ренар» R.31.
С раннего утра значительные потери бельгийцы понесли уже на земле. От воздушных налетов больше всего пострадали аэродромы Шаффен, Неерхеспен, Нивель и Эвере.
В Шаффене располагались все наиболее боеспособные бельгийские истребители, и пилоты уже готовились к перебазированию, ожидая пока рассеется утренний туман. Поэтому «харрикейны», «гладиаторы» и «фоксы» стояли у взлетно-посадочной полосы, когда в 4.30 появились немецкие бомбардировщики Do.17Z из KG 77. В последний момент успели взлететь 12 «гладиаторов» под командованием капитана Гисганга, которые, не ввязываясь в бой, сразу отправились в сторону вспомогательного аэродрома. Остальные самолеты стали прекрасными мишенями для экипажей люфтваффе, которые после сброса бомб еще обстреляли неподвижные цели из пулеметов. В итоге на земле было уничтожено девять «харрикейнов», семь «фоксов» и один «гладиатор». Еще один «гладиатор» пошел на взлет, но врезался по дороге в «харрикейн» и взорвался. Под обстрелом сумели подняться в воздух только два оставшихся «харрикейна» во главе с капитаном ван дер Хове. Во время полета они встретились с группой бомбардировщиков He.111 и обстреляли замыкающий самолет, одержав, таким образом, первую вероятную воздушную победу бельгийских ВВС во Второй мировой войне (нужно заметить, что немецкие документы ее не подтверждают).
В Неерхеспене Do.17Z около 5 часов утра полностью разгромили на аэродроме недавно прилетевшую группу I/3, оснащенную самолетами «Фэйри Фокс». Пять «фоксов» превратились в обломки, а оставшиеся 13 получили настолько сильные повреждения, что их так и не удалось отремонтировать до окончания военных действий.
Шесть «фоксов» сгорели в ангарах после налета бомбардировщиков He.111 из KG 27 на аэродром Эвере. Временно были выведены из строя также три «бэттла».
Приблизительно в то же время был атакован пикирующими бомбардировщиками Ju.87 из StG 2 аэродром Нивель, где базировались «фоксы» из группы III/2 и «фиаты» CR.42 группы II/2. Однако здесь немцам не повезло, так как бельгийцы уже успели перебросить группу «фоксов» на полевой аэродром Виссенакен, а «фиаты» были подняты в воздух и направлялись к Брюстему. На долю пикировщиков остались только три неисправных CR.42 в ангаре, два брошенных «фокса» и несколько учебных самолетов «Файрфлай» и MS.236. Истребители CR.42 в ходе перелета напали на отставшую пару Do.17Z из состава эскадрильи 5./KG 77 и уничтожили один бомбардировщик, экипаж которого погиб. А затем провели воздушный бой над Маастрихтом с «мессершмиттами» из 2./JG 1. Один «фиат» был сбит. Пилот выпрыгнул с парашютом, но, раненный огнем с земли, позднее скончался в госпитале. Немцы тоже потеряли один истребитель, и его летчик остался жив, наверное, потому, что его не обстреливали под куполом парашюта.
Любопытный воздушный бой состоялся около 9 часов утра в районе аэродрома Виссенакен. Три звена «фоксов» поднялись на перехват бомбардировщиков He.111, но попали под удар истребителей сопровождения Bf.109 из JG 27, атаковавших со стороны солнца. Самые современные монопланы того времени – против истребителей-бипланов с максимальной скоростью чуть больше трехсот км/час. Картина, достойная кисти художника. И бельгийцы вынуждены были принять бой, поскольку уйти от противника они не имели возможности. Причем лейтенант Дуфоссез еще умудрился подбить один «мессершмитт». По данным союзников, это был Bf.109 фельдфебеля Хоппе, разбившийся во время посадки на аэродроме. Однако немцы относят эту потерю на счет зенитной артиллерии под Роттердамом. Дуфоссез тут же оказался сбит сам и покинул самолет в воздухе. Однако его парашют, к сожалению, был поврежден, и пилот погиб. Вспыхнул в небе еще один «фокс», но в этом случае летчику удалось спастись. В 9.30 «фоксам» пришлось выдержать еще один бой с Bf.109, на этот раз из 1./JG 21. Погиб второй бельгийский пилот, лейтенант Брель, сгоревший вместе с самолетом. Оставшиеся три бельгийских истребителя, изрешеченные немецкими пулями и осколками, еле дотянули до аэродрома. В рапортах люфтваффе три сбитых «фокса» фигурируют в качестве «гладиаторов».
После полудня немецкие самолеты добрались и до аэродрома в Брюстеме, где после штурмовки с воздуха сгорели на летном поле 14 истребителей «Фиат» CR.42. К этому времени бельгийские ВВС потеряли уже около 80 боевых самолетов, большей частью на земле. Удачно для немцев прошла и высадка воздушного десанта, предназначенного для захвата стратегически важных мостов Вельдвецельт и Вроенховен. Для действий на территории Бельгии было выделено всего 500 парашютистов, поэтому с самолетов сбрасывались также и манекены на парашютах, чтобы ввести противника в заблуждение.
На территории Франции воздушным налетам подверглись 45 аэродромов союзников в 300‐км зоне вдоль восточной границы. На земле были полностью уничтожены свыше 40 французских и 4 британских самолета, и еще десятки получили повреждения. Немецкие бомбардировщики действовали группами различной численности и большей частью без истребительного сопровождения. Это значительно облегчило задачу перехватчикам, завязавшим первые бои в воздухе уже около 4 часов утра. Франтишек Пержина, воевавший во Франции в составе группы I/5 на истребителях «Кертисс» H.75, вспоминал:
«Ранним утром 10 мая в комнату пилотов вбежал адъютант командира, лейтенант Марэн ля Месле, за миг переоделся в летный комбинезон и крикнул сержанту Морела, чтобы он взлетал. Оба были в воздухе менее чем за пять минут и через некоторое время доложили по радио о поединке с четырьмя Bf.110. Тут и командир нашей первой эскадрильи капитан Аскар не удержался и, не ожидая никакого приказа, побежал к своему самолету. А следом за ним и я. После взлета мы взяли курс на восток, к немецкой границе. На горизонте появились дымки разрывов снарядов нашей зенитной артиллерии, а через мгновение мы увидели целую дюжину «мессершмиттов» Bf.110. Увеличиваем скорость и продолжаем идти к границе. В легком снижении медленно теряем высоту. Bf.110 отличались более высокой скоростью полета, и поэтому было бесполезно за ними гнаться.
Внизу над землей появился туман, из-за чего пришлось возвращаться на свою базу. Пролетая над аэродромом, вдруг заметили в воздухе пять черных точек, приближающихся к нам. Это оказались бомбардировщики «Дорнье» Do.17. Аскар уже набирал высоту, занимая позицию для атаки. Немцы к этому времени все еще нас не видели и попытались уйти лишь тогда, когда мы уже находились сверху. Однако, превосходя противника в высоте и скорости, наши истребители быстро их догнали и сосредоточили огонь на замыкающем бомбардировщике. Аскар слева, а я справа, выпустили несколько пулеметных очередей. После двух атак по обоим винтам «дорнье», двигатели машины загорелись. Пылающий самолет начал быстро терять высоту и пошел к земле…
После обеда звено лейтенанта Марэна ля Месле дежурило в готовности № 1 до 16.00. Ему на смену пришло звено, в котором были капитан Аскар, сержант Вюйемен и я. Дремлю в кабине своего «кертисса» и вдруг слышу гул авиационных моторов. Самолет Аскара уже двигался по аэродрому, а двигатель моего истребителя не запускался, несмотря на все усилия. В этот момент на другом краю аэродрома появились разрывы от авиационных бомб. На счастье, двигатель, наконец, завелся, и я, удачно избежав воронок, оторвался от земли. Высота полета составляла уже около 30 метров, когда очередные бомбы упали на аэродром совсем недалеко от меня. Вдали истребитель Аскара направлялся к группе из 20 бомбардировщиков Do.17, летевших прямо к нам. В середине их строя внезапно разорвался зенитный снаряд, и одну из машин буквально разнесло на куски. К другому самолету пристроился сержант Вюйемен. Пилот «дорнье» делал все возможное, чтобы избавиться от «кертисса», но Вюйемен прочно удерживал свое место. Через мгновение этот бомбардировщик разрушился под пулеметным огнем французского истребителя.
Тройка «дорнье» летела под нами слева на небольшой высоте. Выбираем того, который больше отстал от своего ведущего, и начинаем стрелять. Вначале был поражен левый мотор, а во время второй атаки «дорнье» загорелся. Тогда пришла очередь второго вражеского самолета.
Уже первая очередь была точной, и два члена немецкого экипажа покинули бомбардировщик с парашютами. При третьей атаке «дорнье» взорвался. Его третий член экипажа, попытавшись выпрыгнуть, зацепился куполом парашюта за хвостовое оперение. Оставалась еще машина ведущего, которая на максимальной скорости уходила на восток. Разгорячившись, продолжаем преследование. Летчик бомбардировщика упорно старался нас «стряхнуть», но после нескольких попаданий его самолет вспыхнул и упал недалеко от Вердена. Перед падением «дорнье» появились два парашюта, за ними третий, но этот не раскрылся…»
Группа GC I/5 стала 10 мая наиболее результативным французским подразделением, уничтожив за день восемь штук одних только бомбардировщиков Do.17. Первую победу в группе одержал в 4.45 Франсуа Морель, атаковавший в одиночку южнее Седана эскадрилью двухмоторных истребителей Bf.110 из 3./ZG 26. Застав немцев врасплох, он зажег один «мессершмитт», затем был обстрелян, получил несколько попаданий и еле унес ноги, уйдя в пикирование. Около Сюиппеса совершил вынужденную посадку на живот, но сам остался невредим. Bf.110 с пробитыми бензобаками также вынужден был приземлиться. Из состава его экипажа стрелок-радист оказался убит, а пилот попал в плен.