ла «бэттлов» были сбиты пять самолетов, в основном зенитным огнем.
Несколько реабилитироваться пилоты «харрикейнов» сумели около шести часов вечера, атаковав восточнее Лилля летевшие на малой высоте истребители Bf.109 из состава группы II /JG 26. С первого же захода были выбиты три флагманских «мессершмитта». В кабине одного из них погиб командир группы, ветеран Испании, гауптман Кнюппель. Его горящая машина перевернулась на спину и упала на землю с высоты 500 метров. Командир 4‐й эскадрильи гауптман Еббигхаузен получил ранение и совершил вынужденную посадку на поврежденном самолете. Еще один «мессершмитт» потянул к линии фронта, разматывая за собой белый шлейф из пробитого радиатора. От полного разгрома немцев спасло только появление Bf.109 из LG 2.
Кризис французских ВВС характеризует тот факт, что для атаки немецкой бронетехники в районе Берлемона были использованы 20 сравнительно неудачных и тихоходных пикирующих бомбардировщиков «Луар-Ньюпор» LN.401 из состава групп морской авиации AB 2 и AB 4. Они разрабатывались для нужд палубной авиации, но из-за отсутствия авианосцев были переданы затем в обычные подразделения. Никаких особых успехов в бою они не добились, но понесли катастрофические потери. Немецкие зенитчики уничтожили 11 таких самолетов.
Несладко приходилось и англичанам, так как 20 мая для штурмовки немецких наступающих войск западнее Арраса были впервые привлечены «харрикейны». Очень опасное занятие для истребителей, так как до конца дня жертвами ружейно-пулеметного огня с земли стали семь самолетов. Еще три «харрикейна» из 85‐й эскадрильи во время штурмовки уничтожили «мессершмитты» из II /JG 3. Немцы очень удачно зашли сзади сверху, не оставив британцам никаких шансов выпрыгнуть с парашютом из-за небольшой высоты.
Все эти последние, судорожные усилия союзников замедлить продвижение противника оказались напрасными. 21 мая немецкие танковые соединения, заняв Амьен и Абвиль, вышли к побережью Ла-Манша. Таким образом, 550‐тысячные союзные войска в Бельгии оказались полностью изолированными. Танковая группа Клейста повернула на север и северо-восток с целью их окружения и нанесла удары в направлениях Булонь, Кале и Сент-Омер. Такое быстрое продвижение войск Германии создавало некоторые проблемы для одномоторных истребителей, пикирующих бомбардировщиков и разведчиков люфтваффе, имевших небольшой радиус действия: им приходилось почти ежедневно менять аэродромы, в связи с чем возникали трудности со снабжением.
Британцы 21 мая полностью перебазировали в южную Англию самолеты экспедиционных ВВС, за исключением 1, 73 и 501‐й эскадрилий, оснащенных «харрикейнами». Эти истребители вполне достойно показали себя во Франции. За двенадцать дней боевых действий английские пилоты доложили о 499 победах при собственных потерях 203 «харрикейнов».
26 мая войска союзников, отказавшись от попыток соединиться с главными силами французской армии, начали отступление в район Дюнкерка. Командование Франции в сложившейся обстановке понимало, что о длительной обороне плацдарма у Дюнкерка не может быть и речи. Поэтому все мероприятия были направлены, в первую очередь, на создание флотилии для эвакуации союзных сил. В ее состав вошли 9 эсминцев, 6 миноносцев, около 20 других военных кораблей и почти 200 гражданских судов. Кроме того, в этой операции, получившей название «Динамо», было задействовано много торговых и рыбачьих кораблей. В спасении союзных войск приняли участие также жители прибрежных населенных пунктов, имевшие яхты, катера и т. п.
И именно в этот период наибольшей уязвимости сил союзников немецкое руководство вдруг отдало приказ остановить успешно развиваемое наступление танковых войск на Дюнкерк. Причина такого решения до сих пор неясна. Одни западные историки твердят о том, что немецкие танковые части были измотаны постоянными боями, а Гитлер к тому же опасался, что они завязнут в болотистой местности вокруг порта. Другие подозревают, что политическое руководство Германии вообще не собиралось наносить сокрушающего удара по эвакуирующимся английским войскам, так как в будущем предполагало заключить с Великобританией мир на выгодных для себя условиях. Сыграло свою роль и хвастливое обещание рейхсмаршала Геринга разгромить северные армии союзников силами авиации. Это обещание, в конце концов, и было оформлено приказом от 24 мая. Этот приказ оказался полной неожиданностью и для немецких командующих авиационными соединениями. «Я был удивлен, – писал фельдмаршал Кессельринг в своих мемуарах, – когда моим соединениям – очевидно в качестве награды за последние подвиги – была поставлена задача по уничтожению остатков английских экспедиционных сил почти без помощи наземных армий».
К этому времени немецкие ВВС уже две недели участвовали в непрерывных боевых действиях. Пилоты люфтваффе, выполняя по несколько вылетов в день, находились на грани физического изнурения. Кроме того, бомбардировка доков и портовых сооружений в Дюнкерке, выведенных из строя задолго до эвакуации союзников, не могла принести ощутимых результатов, как и бомбовые удары по побережью, где мягкий песок в дюнах снижал эффективность разрыва бомб. Некоторый вред противнику могли принести только непосредственные атаки транспортов на причалах и в море. Поэтому, начиная с 26 мая, английское командование ввело постоянное патрулирование истребительных эскадрилий над районом эвакуации. Эта задача была возложена на 11‐ю истребительную авиагруппу, имевшую в своем составе около 200 исправных самолетов. Ближайший аэродром этого соединения находился на удалении более 80 км от Дюнкерка, и на патрулирование оставалось совсем немного времени из-за небольшого радиуса действий британских машин. Вначале посылались патрули в составе примерно одной эскадрильи каждый, и количество их в день достигало 22–23, затем из-за больших потерь число патрульных вылетов сократилось вдвое, зато в несколько раз был усилен состав патрулей.
Немецкая бомбардировочная авиация начала активные действия в районе Дюнкерка уже 26 мая. Геринг сосредоточил против потрепанных войск союзников и кораблей у причалов около 500 истребителей и 300 бомбардировщиков, значительную часть которых составляли пикировщики Ju.87. Однако «юнкерсы» уже не могли действовать без истребительного прикрытия. А в воздушных боях над Дюнкерком пилоты люфтваффе впервые встретились с противником, который не уступал им ни по уровню летной подготовки, ни по оснащению современной техникой. Лейтенант Пауль Темме из I /JG 2 записал в своем дневнике:
«Сегодня «штуки» действовали против крепости Кале и корабельных причалов. Я летел в составе 2‐й эскадрильи сопровождения. В 220 км от британского побережья пролива. У меня еще оставалось достаточно времени для «собачьей свалки» в районе цели, когда мы туда доберемся. Над Кале внезапно объявился «бленхейм», и за ним немедленно бросился вслед лейтенант Хоффман.
Когда «штуки» приступили к пикированию на корабли, в большом количестве появились «спитфайры». Нас восемь против двадцати. Начинается ожесточенная схватка. Снова и снова «спитфайры» пытаются добраться до «штук», но обер-лейтенант Бетке, ведущий ударного звена, удерживает их в заливе.
Я тоже даю несколько очередей из бортового оружия, но единственным результатом является то, что «Спитфайр» Mk.I быстро выскочил из моего прицела и исчез из поля зрения. Затем меня самого атакуют еще два «спитфайра». Один из них стремится зайти мне в хвост. Но он плохой стрелок. Ничего не могу с ним сделать и поэтому по рации прошу помощи у своего ведомого фольдфебеля Лейпельта. Он открывает огонь с короткого расстояния, и «спитфайр» в пламени летит вниз. Браво, Лейпельт!
Эта «собачья свалка» с «томми» длится еще некоторое время, а потом проблемы с топливом заставляют нас покинуть район боя. И мы, и «штуки» без помех возвращаемся назад. Целых пять воздушных побед! И одна из них моя!»
Темме несколько приукрасил результаты, так как в этом поединке 19‐я эскадрилья RAF потеряла только три «спитфайра» и один самолет получил повреждения. Британцам, в свою очередь, удалось сбить три «юнкерса» и один «мессершмитт», пилот которого, унтер-офицер Фогель, погиб. Для немцев «спитфайр» являлся гораздо более опасным противником, чем «харрикейн», поскольку имел более высокую скорость полета и быстрее реагировал на отклонения педалей и ручки управления.
После воздушных налетов уже вечером 26 мая порт Дюнкерка освещался многочисленными пожарами. Горели склады на всей площади порта, нефтяные цистерны и портовые сооружения. Дым тянулся и со стороны города. Однако это была только прелюдия к настоящим бомбардировкам, которые начались на следующий день.
27 мая союзники приступили к полномасштабной эвакуации своих войск из Дюнкерка. Все море вокруг порта заполнили суда различных форм и размеров: транспорты, эсминцы, торпедные катера, тральщики и большое количество парусных судов и моторных лодок. На берегу имелось восемь причалов, и крупные транспортные корабли швартовались к ним попарно, чтобы как можно быстрее осуществить погрузку. Время от времени буксиры выводили их в море, поскольку сами они выбраться не могли из-за сложностей с разворотом. Большинство судов стояли на якоре недалеко от берега, и солдаты добирались до них на гребных лодках.
Удачное начало для союзников немцы очень быстро превратили в сплошной кошмар. Уже с раннего утра порт атаковали группы бомбардировщиков He.111 из KG 1, 4 и 54, базировавшиеся в Голландии и западной Германии. В свете возникших пожаров у восточной пристани раскололся пополам французский 8000‐тонный пароход «Аден», получивший попадание тяжелой бомбой. После семи часов наступила очередь пикирующих бомбардировщиков Ju.87, в течение дня совершивших 12 групповых налетов на порт. Они несли 250‐кг и 500‐кг бомбы с взрывателем замедленного действия, и сбрасывали их с высоты около 500 метров. Пилоты забирались повыше, высматривая цели, а затем пикировали на самые крупные корабли. Таким образом им удалось потопить на выходе из порта паром с 920 эвакуированными солдатами на борту. В завершение прибыли бомбардировщики Do.17Z из KG 2 и 3, которые уже сбрасывали бомбы куда попало, так сам порт и причалы полностью затянуло дымом. Всего в течение дня бомбардировщики люфтваффе выполнили свыше трехсот самолето-вылетов, сбросив около 15 тыс. бомб.