Около 11.00 с аэродрома Червере поднялись в воздух 25 – CR.42 из 23‐й группы под командованием маджиоре Фалькони. Они должны были атаковать аэродром Ле-Канне-де-Мор, разделившись в районе цели. 12 самолетов выделялись для штурмовки наземных объектов, а оставшиеся 13 «фиатов» обязаны были прикрыть их с воздуха.
Одновременно вылетели с Альбенги 27 – CR.42 из 150‐й группы во главе с командиром 53‐го полка колонелло Тессари. Они направились в сторону Прованса, чтобы напасть на Курс-Пьерфо. Из числа этих самолетов для штурмовых целей предназначались 8 истребителей, а остальные две эскадрильи составляли группу прикрытия.
И, наконец, 15 «фиатов» 18‐й группы, которые вел командир 3‐го полка колонелло Фортунато, поднялись с аэродрома Альбенга вскоре после вылета самолетов 150‐й группы. Они получили задание патрулировать район между французскими авиабазами на случай неожиданных действий противника, чтобы наращивать силы в том или ином направлении. По иронии судьбы, этой группе пришлось вступить в бой почти в одно и то же время с остальными.
Французские наблюдательные посты в Тулоне сообщили о пролете вражеских самолетов примерно в 11.40. Немедленно к взлету стало готовиться патрульное звено группы GC III/6 в составе адъютанта Ле Глоана и капитанов Жакоби и Ассолана. У Ле Глоана возникли проблемы с самолетом, и он вынужден был в последний момент забраться в другой истребитель, оставив в предыдущем свой парашют. Вскоре тройка «девуатинов» была уже в воздухе, но ее продолжали преследовать неприятности. Отказал механизм изменения шага винта у капитана Жакоба, и он развернулся обратно. Оставшаяся пара, получив указания по радио, направилась в сторону Сен-Тропе. Итальянские самолеты в количестве 12 штук (по французским данным) были обнаружены юго-западнее города на высоте 5500 м. Они шли по прямой без всякого маневрирования. Это значительно упростило задачу французам, и, маскируясь облачностью, они приблизились к противнику и неожиданно атаковали замыкающий истребитель. Вероятно, это был «фиат» марешиалло Коломбо, который загорелся и упал в окрестностях городка Бовалон. Его пилот был убит еще в кабине. Итальянцы опознали вражеские истребители как «Мораны-406» или нечто подобное», и в панике рассыпались по небу, нарушив боевой порядок. В завязавшемся суматошном бою они заявили целых три воздушные победы и еще три или четыре поврежденных самолета! Но, как говорится, у страха глаза велики! Стреляли итальянцы длинными очередями с больших дистанций, и поэтому никуда не попали, зато многие из них вскоре израсходовали боеприпасы и попросту бежали из района боя. В частности, капитано Анелли скрылся в облаках, но затем заблудился и после выработки топлива сел на вынужденную возле Гроссето, сломав шасси. Тем временем Ассолан и Ле Глоан сбили еще один итальянский истребитель, зажав его «в клещи». Этот CR.42 разбился около Раматея, похоронив в обломках серженте-маджиоре Форментини. После этого французские летчики разделились. Ассолан напал на третий «фиат», выпустив по нему остаток снарядов из пушки, а затем ушел домой, так как его пулеметы заклинило. По всей видимости, был атакован самолет марешиалло Бортолини, который возвратился назад с дырой диаметром 60 см в верхнем крыле.
Ле Глоан потерял противника из виду и направился в сторону Йера, где заметил разрывы зенитных снарядов. Западнее Сен-Тропе, согласно французским данным, он наткнулся на звено из трех CR.42, летевших на восток. В качестве жертвы Ле Глоан наметил себе крайний правый истребитель и короткой пушечно-пулеметной очередью отправил его к земле. В итальянских документах отсутствуют сведения об этом эпизоде, и поэтому трудно определить принадлежность «фиатов». Возможно, это были самолеты, отставшие от 18‐й либо от 23‐й группы. Так, в списке итальянских потерь фигурирует самолет марешиалло Луиджи Паскуетти из 23‐й группы. Этот раненый пилот на поврежденной машине сумел добраться до своего аэродрома в Червере. Для Ле Глоана этот поединок завершился появлением еще восьми итальянских истребителей, от которых он смог уйти лишь благодаря более высокой скорости «девуатина».
В 12.15 Ле Глоан по радио получил приказ возвращаться на свой аэродром, который в это время уже штурмовали итальянские самолеты 23‐й группы. «Фиаты» с бреющего полета расстреливали всё, что видели вокруг взлетной полосы. Их пилоты доложили после возвращения, что попали как минимум в 15 «кертиссов» на земле и в четыре старых бомбардировщика неизвестного типа. Например, капитано Бобба заявил, что добился попаданий в три самолета, и еще два записал на свой счет соттотененте Тессера. Любопытно, что никаких пожаров на аэродроме не было, но итальянцы списали это на бракованную партию зажигательных боеприпасов. В реальности французы потеряли на аэродроме Ле-Канне-де-Мор два или три истребителя D.520 и еще столько же получили повреждения.
Ле Глоан объявился на завершающем этапе штурмовки и сразу атаковал с пикирования ведущего ближайшего звена итальянских самолетов. Им оказался командир 75‐й эскадрильи капитано Луиджи Филиппи, который выпрыгнул с парашютом и попал в плен. Набирая высоту после атаки, Ле Глоан обнаружил вверху еще одиночный бомбардировщик BR.20 из 172‐й эскадрильи, высланный для съемки результатов налета. Это была трудная цель для французского летчика, учитывая, что боеприпасы к пушке уже закончились. Тем не менее он выполнил пять заходов на вражеский самолет, пока не зажег его пулеметным огнем. Два человека итальянского экипажа были убиты, а трое воспользовались парашютами и оказались в плену.
Аэродром Курс-Пьерфо подвергся налету итальянских самолетов 150‐й группы в 11.50. В воздухе к этому времени находилось звено «блоков» MB.151 из AC 3 под командованием энсина Кармейля, которое патрулировало пространство между Ле Люком и Сен-Рафаэлем. Вскоре оно ввязалось в бой с итальянскими истребителями прикрытия. Потерь в этом бою никто не понес, хотя французы и заявили две победы. Второе звено в составе пилотов Зиглера, Мирамона и Брийе только начало набирать высоту, а третье звено под командованием Уркаде лишь приступало к взлету. Оба последних звена сразу оказались под ударом штурмовой группы врага.
Одним из первых был обстрелян самолет Зиглера. Раненный разрывной пулей пилот попытался посадить изрешеченную машину, но потерпел аварию из-за левой стойки шасси, выпущенной лишь наполовину. Брийе отделался дырками в элероне и пробитым топливным баком. Он оторвался от преследователей и позднее присоединился к первому звену над Тулоном. Мирамон некоторое время вел бой северо-восточнее аэродрома, пока его самолет не получил достаточно серьезные повреждения. Причем даже сбил один вражеский истребитель, неожиданно выскочивший прямо под огонь его пушек. Для капитано Нино Казелли этот бой оказался последним – 20‐мм снаряды вдребезги разнесли полотняный «фиат» вместе с пилотом. Мирамон остался жив, приземлившись на аэродроме в Йере.
Третье французское звено эскадрильи AC 3 находилось в наиболее тяжелой ситуации и поэтому пострадало значительно больше. Его командир, адъютант-шеф Уркаде, был сбит и погиб уже через несколько секунд после взлета. Сулимон попытался вступить в бой, но из его самолета сразу сделали решето, и он сел на живот в районе аэродрома. Ле-Биан продержался несколько минут, пока не получил пулеметную очередь в двигатель. Приземлялся на узкой площадке в Рошбароне, не сумел выдержать направление и врезался в дерево, в результате чего самолет перевернулся и загорелся. Летчику удалось выбраться из горящих обломков, но из-за сильных ожогов он умер в госпитале спустя пять часов.
Расправившись с французскими истребителями в воздухе, итальянцы приступили к штурмовке аэродрома, записав на свой счет 15 уничтоженных на земле «моранов». Похоже, они не сильно разбирались в типах самолетов противника, поскольку мало с ними встречались. На самом деле французы лишились шести одномоторных бомбардировщиков «Воут-156». Потери французам несколько скрасил неожиданный подарок – на аэродроме совершил посадку CR.42 тененте Зуффи, у которого возникли проблемы с управлением двигателя. На следующий день этот «фиат» с нарисованными французскими знаками и позирующими рядом с ним пилотами был сфотографирован для пропагандистских статей в прессе.
Итоги этого сражения для обеих сторон оказались приблизительно равными. В целом итальянцы потеряли в боях пять истребителей и один бомбардировщик. Из состава 18‐й группы были сбиты два «фиата» и два получили повреждения. Сюда следует добавить еще два CR.42, сильно поврежденных во время посадки на раскисшем после дождя аэродроме Альбенга. В список потерь 23‐й группы попал всего один истребитель, однако еще четыре были повреждены, причем самолет тененто Виоле, у которого разрывной снаряд угодил в стык нижнего крыла с фюзеляжем, был отправлен для ремонта на завод фирмы-изготовителя. 150‐я группа списала два «фиата», и еще два имели повреждения.
У французов были потеряны в воздухе четыре истребителя «Блок» MB.151 и три требовали серьезного ремонта. На земле были уничтожены шесть «воутов» и два или три «девуатина».
В воздушных боях впервые проявилась устарелость итальянских бипланов CR.42, которые не могли на равных тягаться с новейшими французскими истребителями. Героем дня стал адъютант Пьер Ле Глоан, записавший на свой счет пять побед за один вылет, т. е. абсолютное большинство всех сбитых самолетов противника. В ответ на поздравление руководства он сказал: «Уверяю вас, мой командир, что здесь не было большой заслуги. Я не имел с этим больших проблем. Посудите сами – я даже не использовал до конца патронные ленты пулеметов».
В этот же день восемь французских бомбардировщиков «Блок» MB.210 из состава GB II/11 и I/23 должны были вечером атаковать итальянский аэродром Нови-Лигуре, но из-за скверной погоды взлет четырех самолетов задержали. Остальные рассеялись в воздухе и сбросили бомбы на вспомогательные цели. Ближе к ночи отправился в Ливорно со специальной миссией бомбардировщик «Фарман-223». Пользуясь слабой системой ПВО, он около часа «нарезал» круги над городом, скидывая поодиночке бомбы, пока не зажег цистерну с топливом. А затем полетел в Рим, чтобы разбрасывать пачки с листовками. Некоторые пачки не рассыпались в воздухе и при падении повредили черепичные крыши домов местных жителей.