, когда мои колеса шасси вдруг ударили по воде с ужасающим креном. Инстинктивно я удержал самолет, приведя его в устойчивое положение, чтобы не кувыркнуться, добавил газа мотору и нажал кнопку сброса, поскольку вода активировала двойной взрыватель в носовой части торпеды, запустив его вертушку. Вся эта заминка продлилась не более двух секунд, но это были самые длинные секунды в моей жизни. К счастью, мы находились не далее 1300 метров от большого судна, расположенного прямо перед нами, и его темная громадина слегка подсвечивалась прожектором со стороны города. В итоге моя «рыбка» не была потрачена впустую. На основании полученного опыта в дальнейшем я всегда настраивал свой альтиметр с большой тщательностью, снижая по возможности погрешность его измерения.
Нужно упомянуть еще о прочной конструкции шасси «суордфиша», колеса которого можно было опустить в море на скорости около 200 км/час, и удерживать их там в течение нескольких секунд. Они в таком положении не отрывались и не разрушались, не сильно влияли на мощность двигателя фирмы «Бристоль» и на устойчивость самолета в целом. Крылья и элероны самолета оказались достаточно крепкими, чтобы сохранить устойчивость машины при таком внезапном замедлении полета, и затем вновь вытянуть ее из воды в воздух без всяких механических повреждений».
Торпеда, сброшенная Ламбом, угодила в транспортное судно «Санта-Мария» водоизмещением около 3500 тонн. Корабль затонул, имея большую пробоину в корпусе. Еще одну торпеду сбросил лейтенант Торренс-Спенс, заметив у причала темную громаду пассажирского судна. Оставшиеся два экипажа подходящих целей не нашли и вернулись назад вместе со своими смертоносными «сигарами».
Утром 13 марта итальянское радио неожиданно зашлось в истерике, объявив на весь мир, что британцы вероломно потопили госпитальный корабль «По», якобы стоявший у пирса в полном освещении и с опознавательными знаками в виде красных крестов. Эта пропагандистская кампания едва не стоила жизни экипажу Яго, который попал в плен после семи часов плавания на спасательной резиновой лодке. Его подобрал итальянский торпедный катер и сдал «чернорубашечникам», которые после сообщения по радио обвинили англичан в гибели «По» и едва не поставили их к стенке.
В этот же день патруль британских истребителей в составе 14 «гладиаторов» из 112‐й эскадрильи и 6 «харрикейнов» из 33‐й отразил после полудня налеты двух групп итальянских бомбардировщиков SM.79 и BR.20. Согласно данным RAF, их сопровождали около 30 самолетов CR.42 и примерно 20 – G.50. Англичане после схватки объявили о 10 уничтоженных CR.42 и одном G.50. По три победы над вражескими бипланами одержали флайт-лейтенант Фрэзер и пайлот-офицер Кокрейн. В действительности противниками британских пилотов являлись 11 – MC.200 из 22‐й группы и 18 – CR.42 из 160‐й группы. Итальянцы лишились в этом бою всего двух CR.42, заявив, в свою очередь, о четырех сбитых «гладиаторах» и одном «харрикейне». Однако у англичан лишь два «гладиатора» имели повреждения.
14 марта эти истребительные подразделения вновь сошлись в ожесточенном бою. На этот раз 12 «гладиаторов» и 3 «харрикейна» сопровождали «бленхеймы» из 211‐й эскадрильи, летевшие бомбить врага в район Тепелены. Аналогичное задание выполняли 16 – MC.200 и 12 – CR.42, прикрывавшие в полете 10 бомбардировщиков Z.1007bis из 47‐го полка и 5 – BR.20 из 37‐го полка. Атаку бомбардировщиков предприняли только несколько «гладиаторов», а остальные британские пилоты завязали встречное сражение с истребителями противника. Как всегда, обе стороны существенно завысили свои успехи. Летчики «гладиаторов» доложили об одном уничтоженном BR.20, а в бою с G.50 (?) заявили четыре достоверные и четыре вероятные победы. Два сбитых вражеских истребителя пошли на счет сержанта Дональдсона, и по одному были записаны за флайт-лейтенантом Фрэзером и флаинг-офицером Берретом. С английской стороны были сбиты и выпрыгнули с парашютами из горящих машин сквардон-лидер Браун и флайт-лейтенант Фрэзер. Еще один «гладиатор» получил небольшие повреждения. Две достоверные и две вероятные победы заявили также пилоты «харрикейнов», из числа которых покинул сбитый истребитель с парашютом флаинг-офицер Хольман. Реальные потери итальянцев составили две «саетты» – погиб тененте Локателли, а серженте Мьяццо воспользовался парашютом и остался жив. Повреждения получил один итальянский бомбардировщик, возвратившийся назад с ранеными членами экипажа на борту.
Очень любопытной воздушный поединок произошел около острова Корфу, когда одиночный «суордфиш» из 815‐й эскадрильи, возвращавшийся в Парамитью после подвески торпеды в Элефсисе, был неожиданно атакован на высоте около 1600 м двумя истребителями CR.42 из 160‐й группы. Управлял этим самолетом лейтенант Ламб, оставивший воспоминания об этой схватке:
«Я оглянулся через плечо и заметил сзади два истребителя-биплана CR.42. Сразу сбросил торпеду, надеясь, что она упадет в море. Позднее узнал, что она проделала дыру в юго-западной части Корфу. Меня спасла та практика, которую я прошел на Бермудах. Когда «фиаты» открыли огонь, я поставил «суордфиш» на хвост, и их пули ушли вперед. А сами они закружились, едва не столкнувшись.
Мелькнула мысль о суб-лейтенанте в задней кабине. Хорошо, если он пристегнулся ремнями, поскольку я собирался как можно быстрее снизиться до уровня моря, а при выходе из пикирования с энергичным маневрированием его могло выбросить из самолета. Но на предупреждение уже не было времени. Я никогда не пикировал на «суордфише» под таким отвесным углом, и никогда не выходил из пикирования на такой малой высоте. Причем в пикировании мотор работал на полных оборотах, и вся машина, казалось, кричала в знак протеста. Когда я прибрал газ и начал выводить самолет из пике, его скорость достигла почти 400 км/ час, и я не сильно бы удивился, если бы крылья свернулись или вообще оторвались. Море передо мной исчезло, так как самолет пошел вверх, удаляясь от воды, и темная пелена на несколько секунд полностью заслонила мне глаза.
«Фиаты» в это время сделали фатальную ошибку. Они вышли из перевернутого вращения и снова начали набирать высоту для атаки, двигаясь вместе, почти рядом. Если бы они атаковали раздельно, один за другим, обстреливая меня сверху со стороны неба, все было бы просто, как затушить свечу. А так у меня еще имелось достаточно времени, чтобы вновь спикировать к воде, набрав скорость, и затем выскочить вверх с приглушенным двигателем так, чтобы самолет замер в воздухе. Однако на этот раз я ему позволил пройти по вертикали немного дальше, выполняя некое подобие иммельмана, а затем дал полный газ и остановился уже в боковом развороте. В случае штопора меня ожидала внизу скалистая вершина, но двигатель выдержал это положение, хотя в течение доли секунды я был уверен, что вся масса «суордфиша» повисла на вращающемся пропеллере. Уже в самом начале этого разворота я заметил два больших всплеска в море – оба итальянца упали в воду».
Мешая друг другу, итальянские истребители, в конце концов, столкнулись в воздухе. Чудом остался жив только серженте-маджиоре Мандолези, сумевший раскрыть парашют. На самолете Ламба оказалось всего несколько пулевых пробоин, причем одна из пуль застряла в ранце парашюта.
В ночь с 14 на 15 марта три «суордфиша» снова атаковали порт Валоны, однако рапорт летчиков о попадании торпедой в грузовое судно итальянские источники не подтверждают.
В середине месяца англичане решили в дополнение к авиакрылу «W» сформировать еще авиакрыло «E» (East – восточное). Командовать им поручили Гордону-Финлейсону, а 211‐ю бомбардировочную эскадрилью возглавил вместо него сквадрон-лидер Недвилл. В состав нового крыла включили 11‐ю и 113‐ю эскадрильи, два звена 30‐й эскадрильи и, частично, 33‐й эскадрилью. Заочно туда вписали также 73‐ю и 208‐ю эскадрильи, прибытие которых из Египта только ожидалось.
Утром 15 марта десять бомбардировщиков Z.1007bis из 47‐го полка совершили налет на аэродром Янина, уничтожив на земле один «гладиатор» из 112‐й эскадрильи и повредив транспортный Ju.52 из состава греческих ВВС. В ответ семь британских «бленхеймов» из 84‐й и 211‐й эскадрилий атаковали после обеда аэродром Деволи с гораздо более успешными результатами. Под бомбы попали три разведывательных самолета Ro.37bis из 72‐й группы, которые сгорели, а кроме того, были повреждены три истребителя G.50. Ближе к вечеру восьмерка «бленхеймов» навестила еще аэродром в Валоне, спалив там один биплан CR.42.
Успех выпал и на долю экипажей 815‐й эскадрильи. Ночью три «суордфиша» вылетели к порту Валона и рассыпались там в поисках целей. Суб-лейтенант Макаули, обогнув стоявшее посередине гавани освещенное госпитальное судно, атаковал торпедой миноносец «Андромеда». 1000‐тонный корабль был настолько изувечен взрывом, что несмотря на все усилия ремонтной команды, затонул спустя сутки. Лейтенант Ламб доложил о попадании торпедой в небольшое судно ПВО, а пилот третьего «суордфиша», суб-лейтенант Форд, целей не обнаружил и повернул назад. Однако в темноте он не нашел и собственного аэродрома и приземлился на подвернувшееся поле. Причем очень неудачно – колеса шасси попали в канаву, и самолет скапотировал.
Пять «бленхеймов» из 30‐й эскадрильи около 3 часов ночи высыпали мелкие кассетные бомбы на аэродром Валона, не давая итальянцам уснуть. Взрывной волной и осколками были повреждены четыре Ro.37bis. В то же время восемь «веллингтонов» из 37‐й эскадрильи, вылетевших на бомбардировку Тираны, встретились с ожесточенным сопротивлением в воздухе. Истребители CR.42 из 160‐й группы в условиях светлой, лунной ночи не испытывали проблем с обнаружением противника. Они сбили один бомбардировщик (три члена его экипажа погибли, а остальные трое попали в плен) и сильно изуродовали еще два.
16 марта окончательно захлебнулось итальянское наступление – особенно кровопролитные сражения шли за высоту 731, которую итальянцы так и не смогли взять. За шесть дней наземных боев потери итальянской армии составили около 12 тыс. солдат и офицеров. Моральный дух в частях снизился до минимальной отметки, и даже Муссолини уже было ясно, что без помощи немецких войск ему не обойтись.