ребителей Bf.109E. В целом в военной авиации использовались 11 различных типов истребителей и бомбардировщиков, а также 14 типов разведывательных и вспомогательных машин. Это создавало значительные сложности в области технического обслуживания, особенно учитывая то, что на этих самолетах устанавливались 22 типа различных двигателей, 4 типа авиационных пулеметов и 2 типа авиационных пушек. Однако, с точки зрения эффективности, нужно отметить, что по отношению к многим другим странам Европы Югославия обладала вполне современными ВВС, и в первую очередь это относилось к бомбардировочным и истребительным авиачастям. Они были укомплектованы в основном самолетами иностранного производства, но самыми передовыми образцами, в чем имелась немалая заслуга югославского военного ведомства. Главными поставщиками военных самолетов в Югославию, по иронии судьбы, являлись Германия, Италия и Великобритания. Немецкий концерн Мессершмитта продал югославам около 60 новейших истребителей Bf.109E, а фирма «дорнье» поставила по договору 37 двухмоторных бомбардировщиков Do.17K, а также уступила лицензию на их производство (завод в Кральево построил еще 30 таких самолетов). Итальянская фирма «Савойя – Маркетти» в течение 1938 года отправила в Югославию 45 бомбардировщиков SM.79. В Англии югославское руководство закупило 24 истребителя «Харрикейн» Mk.I и 2 бомбардировщика «Бленхейм» Mk.I, а также лицензии на их производство. До начала боевых действий завод «Змай» в городе Земун выпустил 20 «харрикейнов», а фирма «Икарус» в Белграде построила 48 «бленхеймов». Еще 22 «бленхейма» более современной модификации Mk.IV прибыли из Великобритании в 1940 году. Имелись в Югославии и боевые самолеты собственной конструкции, среди которых выделялся истребитель IK-3 с убирающимся шасси и закрытой кабиной пилота, спроектированный инженерами фирмы «Икарус». По летным характеристикам он практически не уступал британскому «харрикейну», был прост и надежен в управлении. Оснащенный французским двигателем «Испано-Сюиза» 12Y-29 мощностью 890 л.с., самолет IK-3 развивал скорость 526 км/час. Его вооружение составляли 20‐мм пушка, смонтированная в развале цилиндров мотора, и два 7,92‐мм синхронизированных пулемета. В апрельских боях этот истребитель являлся серьезным противником для немцев и итальянцев, однако белградский завод успел построить всего 13 таких самолетов.
Всего в составе югославских ВВС имелись 22 бомбардировочные и 19 истребительных эскадрилий, оснащенных в основном передовой авиационной техникой. Значительно хуже обстояло дело с разведывательными авиачастями – 7 авиагрупп вооружались устаревшими бипланами «Бреге-19» и «Потез-25». Морская авиация Югославии тоже не была предметом особой заботы – она располагала 60–70 гидросамолетами разных типов, среди которых наиболее многочисленными являлись такие машины, как «Дорнье Валь», Do.22 и «Рогожарский» SIM. XIV.
В соответствии с планами гитлеровского командования утром 6 апреля немецкая авиация атаковала передовые аэродромы и позиции югославских войск, использовав для этого подразделения истребителей и пикирующих бомбардировщиков. На аэродроме Резановацка Коса, расположенном недалеко от Куманово, тяжелые потери понесла 36‐я истребительная группа, оснащенная устаревшими бипланами «Хаукер Фьюри». Две ее эскадрильи только начали подниматься в воздух и в таких невыгодных условиях вынуждены были принять бой с 20 немецкими истребителями Bf.109 из LG 2 и Bf.110 из II /ZG 26. В течение короткого времени немцы сбили 11 «фьюри», семь югославских пилотов погибли и четыре получили ранения. Еще один «фьюри» сгорел на земле после штурмовки аэродрома вместе со связным RWD-XIII и несколькими тренировочными самолетами. Немцы потеряли в этом бою один Bf.109 и один Bf.110 – их экипажи числятся пропавшими без вести. Немного южнее налетам подвергся аэродром Петровац, на котором базировались югославские бомбардировщики 3‐го полка. Вначале его атаковали четыре Ju.87 из состава I /StG 2, а затем объявились еще Bf.110 с бомбами из II /ZG 26 под прикрытием Bf.109 из II /JG 27. После нескольких заходов немцы оставили на летном поле 14 – Do.17K, превращенных в обломки. Один «дорнье» попытался взлететь, но тут же был расстрелян в воздухе и рухнул на землю. На грани разгрома находился аэродром в Косанчиче, на который должны были совершить налет немецкие пилоты из группы III /JG 27. Но, по стечению обстоятельств, они его не обнаружили, зато в окрестностях Сорлинче наткнулись на полевой аэродром 5‐й югославской армии, где располагались 16 разведчиков «Бреге-19» группы 2VI. Зенитная оборона здесь практически отсутствовала, и 20 – Bf.109 без помех сожгли на земле все до единого самолета. В числе других вспомогательных югославских аэродромов немцы бомбили Велес, Скопье, Штип и Криву Полянку. Над Скопье люфтваффе лишились одного Bf.110, уничтоженного зенитчиками, а в районе летного поля Ниша, где вообще не оказалось никаких самолетов, обычным ружейно-пулеметным огнем был сбит Bf.109 командира I(J) /LG 2, гауптмана Герберта Илефельда. Летчик совершил вынужденную посадку и попал в плен.
Таблица № 25
Боевой состав югославских ВВС на 6 апреля 1941 года (за исключением армейских авиаподразделений)
В 6.45 сирена оповещения о воздушном налете завыла в Белграде. Командование люфтваффе выполняло приказ Гитлера о террористических налетах. На совещании он заявил своим генералам: «Я требую от вас с неумолимой беспощадностью раз и навсегда покончить с Югославией как с государством и как с нацией». Он не мог простить непокорности югославскому народу, в результате чего на три недели было отложено запланированное нападение Германии на СССР. В качестве наказания государству объектом для немецких бомбардировок была выбрана его столица, и говорят, что Гитлер сам определял, на какие цели в городе сбрасывать бомбы. В первом налете на Белград приняли участие 74 – Ju.87 из StG 77 и около 160 бомбардировщиков He.111 из II /KG 4 и Do.17Z из KG 2 и KG 3. Воздушное прикрытие всей этой армады обеспечивали 56 – Bf.109 из JG 54 и JG 77, а также 30 – Bf.110 из I /ZG 26. У югославов в районе Белграда оказалось не так уж много истребителей, и в воздух они сумели поднять лишь 34 самолета, в том числе 5 – IK-3 и 10 – Bf.109 из состава 51‐й группы и 19 – Bf.109 из 32‐й группы. Капитан Михайло Николич, служивший в 102‐й эскадрилье, так описывал свой первый боевой вылет:
«В утренние часы 6 апреля 1941 года я первый вылетел со своим ведомым Миодрагом Бошковичем на разведку и, после 50 минут полета, возвратился назад для получения другого задания. Только мы начали собираться, чтобы перекусить бутербродами, как из канцелярии выскочил наш командир и дал знак, что поднимаемся в воздух. Когда мы забрались в истребители, нам по радио сообщили, что немецкие самолеты перелетели нашу границу в районе Суботицы и держат курс на юг, то есть на Белград. Вначале взлетели IK-3, поскольку их пилоты раньше узнали подробности задачи, а затем и мы на своих Bf.109E (всего было десять таких самолетов, так как один находился в ремонте, а два выполняли патрульный полет). В этот день стояла ясная погода с легким туманом и достаточно сильным ветром. Наш путь лежал в сторону реки Сава. Когда я взлетел, то по привычке обернулся, чтобы посмотреть, где там мой ведомый Бошкевич, и застал его в ситуации, когда второпях он забыл убрать шасси. Без всякого успеха сообщил ему об этом по радио, но он спохватился, когда начал от нас отставать. Лишь тогда он передвинул нужный рычаг и пристроился к основной группе.
Вначале небо было чистым, но затем мы заметили вдалеке самолеты, и полным ходом устремились в том направлении. Когда мы приблизились, небо вдруг стало пестрым от множества немецких машин, и мы влетели в самую их кучу. Еще выше находились немецкие истребители сопровождения. Первыми шли «штуки» клиньями по семь самолетов. Естественно, что мы сразу напали на них, атакуя бомбардировщики снизу, где у них не было пулеметов. Целей было так много, что не было никаких проблем с их выбором. Я атаковал снизу левую сторону одного из клиньев, а правая сторона сразу начала снижаться, чтобы вражеские стрелки могли нас достать пулеметным огнем. Хорошо отработанная тактика, но она ломала боевой порядок. В процессе боя мы выполнили несколько заходов, не обращая внимания на какие-либо результаты. Только немного позднее заметили огонь на одной из «штук» – через мгновение пламя ее полностью охватило. Как по команде, строй бомбардировщиков сразу рассыпался – экипажи опасались взрыва самолета в воздухе.
Через некоторое время мы обнаружили, что на сцене появились и двухмоторные Хейнкели He.111. Я сообщил Бошкевичу, что атакуем одну из их групп, и пошел вверх, так как бомбардировщики, отстреливаясь, забирались все выше и выше. Начал выбирать позицию для нападения, выискивая «слепую» зону, и вдруг… взрыв в моей кабине. В тот же момент слева проскочил немецкий истребитель, едва не задев меня крылом. Мой напарник даже его не видел. Этот истребитель точной очередью вывел меня из строя, но у меня палец тоже лежал на кнопке спуска оружия, и поэтому я дал левую ногу и выпустил ему вслед одну, а затем вторую очередь. Между тем, кабина уже наполнилась дымом, а позади меня находился топливный бак, который в любой момент мог вспыхнуть. Согласно полученной инструкции, пламя можно было сбить резкими маневрами на вертикали, что мне и удалось сделать. Дым из кабины исчез, но когда я попытался добавить обороты двигателю, оказалось, что не работает радио. Таким образом, Бошковича я уже не видел и не слышал (никогда больше его не встречал). Затем огляделся вокруг и между селами Баранда и Сакуле обнаружил внизу луг с несколькими животными, а за ним распаханные земли. Выбрал площадку с травой и аккуратно приземлился, выпустив шасси. Когда я открыл фонарь кабины, то только тогда заметил свой окровавленный комбинезон – меня ранили в левую ногу. Молодой пастух помог мне выбраться из самолета, усадил на лошадь и отвез в ближайшую инженерную часть. А оттуда уже местный капитан переправил меня в госпиталь».