Пока он исповедовался, капитан Жорж еще пропустил глоток вина, потом положил голову на свое жалкое изголовье и закрыл глаза. Он лежал спокойно около четверти часа. Потом он сжал губы и задрожал, испустив стон, исторгнутый болью. Мержи, думая, что он умирает, громко вскрикнул и приподнял ему голову. Капитан сейчас же снова открыл глаза.
— Опять?! — произнес он, слегка отталкивая брата. — Прошу тебя, Бернар, успокойся!
— Жорж, Жорж! И ты умираешь от моей руки!
— Что же делать? Я не первый из французов, убитый братом… полагаю, что и не последний. Винить в этом я должен только самого себя… Когда брат короля освободил меня из тюрьмы и взял с собой, я дал себе слово не обнажать шпаги… Но когда я узнал, что этот бедняга Бевиль подвергся нападению… когда я услышал звук залпов, я захотел поближе посмотреть, в чем дело.
Он опять закрыл глаза и тотчас же, открыв их, сказал Мержи:
— Госпожа де Тюржи поручила мне передать тебе, что она продолжает тебя любить.
Он кротко улыбнулся.
Это были его последние слова. Умер он через четверть часа, по-видимому без больших страданий. Через несколько минут испустил дыхание Бевиль на руках монаха, который потом уверял, что в воздухе он отчетливо слышал радостные клики ангелов, принявших душу этого раскаявшегося грешника, меж тем как из-под земли на это отвечал торжествующий вой дьяволов, уносивших душу капитана Жоржа.
Во всех историях Франции можно прочесть о том, как Ла-Ну покинул Ла-Рошель, полный отвращения к гражданской войне и мучимый угрызениями совести, не позволявшей ему сражаться против своего короля; как католическая армия принуждена была снять осаду и как заключен был четвертый мир, вскоре после которого последовала смерть Карла IX.
Утешился ли Мержи? Завела ли Диана другого любовника? Предоставляю решить это читателю, который таким образом сможет закончить роман по своему вкусу.
1829