– Проходят что? – переспросил Саймон.
– Это официальное название церемонии, – объяснил Джем. – Парабатаи стоят внутри огненных колец.
– Готово, – вдруг объявил Магнус. – Нельзя настаивать чай дольше пяти минут. Пора пить.
Он разлил содержимое маленького чайника по чашкам.
– Здесь только две чашки, – сказала Клэри. – А ты сам?
– Чайник слишком маленький. Сделаю еще один. Эти вам двоим. Пейте.
Маг вручил им чашки. Клэри пожала плечами и глотнула чаю. Саймон сделал то же самое. Справедливости ради, чай и вправду был исключительный. Может быть, именно поэтому англичане так к нему пристрастились. Потрясающая ясность аромата. Казалось, чай, спускаясь в желудок, согревает все тело. Комната больше не казалась Саймону холодной.
– Да, отличный чай, – сказал он. – Вообще-то я его не завариваю, но пить люблю. То есть, нам тут дают чай, но однажды я нашел в чашке какую-то кость… и то это была одна из лучших чашек чая, которые мне здесь доставались.
Клэри рассмеялась.
– А что мы должны будем надеть? – спросила она. – Как свидетели, я имею в виду.
– На церемонию – официальную форму. На обед после нее – что вам будет угодно. Что-нибудь элегантное.
– В общем, все как на свадьбу, – вдруг сказала Катарина. – Это вообще очень похоже на свадьбу…
– …только без цветов и романтических чувств.
Это Джем.
Магнус теперь не сводил с них пристального взгляда, его кошачьи глаза ярко блестели во мраке. В комнате в самом деле стало очень темно. Саймон посмотрел на Клэри, и во взгляде его явственно читалось: «Это странно». «Более чем», – ответила ему Клэри одними глазами. Саймон допил чай в несколько больших глоток и поставил чашку на стол.
– Забавно, – заметил он. – Сегодня за ужином объявили о еще одной паре парабатаев. Две студентки с элитного потока.
– Для этого времени года – ничего необычного, – отозвался Джем. – Год подходит к концу, люди много размышляют и принимают решения.
В комнате вдруг стало еще теплее. Огонь разгорелся сильнее? Или тайком подобрался ближе? Треск пламени явно стал громче, но уже мало напоминал смех – в огне отчетливо слышался хруст ломающегося стекла. Пламя разговаривало с ними.
Саймон поймал сам себя на этой мысли. Пламя разговаривало? Да что с ним такое творится? Он обвел комнату несфокусированным, расплывающимся взглядом и услышал возглас удивления, вырвавшийся у Клэри. Словно девушка увидела нечто то странное.
– Думаю, пора начинать, – сказал Джем. – Магнус?
Саймон услышал, как Магнус вздохнул, поднимаясь. Маг действительно был очень высоким, Саймон это всегда знал. Но сейчас ему показалось, что еще немного – и Магнус впечатается головой в потолок. Маг открыл дверь, на которую Саймон до сих пор не обращал внимания.
– Проходите сюда, – позвал Магнус. – Вам нужно кое-что увидеть.
Клэри поднялась и подошла к двери. Саймон последовал за ней. Катарина проводила их тревожным взглядом. Казалось, даже воздух в комнате загустел от невысказанных слов. Катарина явно не одобряла того, что сейчас происходит. Как и Магнус.
Что бы ни ждало их по ту сторону двери, оно скрывалось в непроглядной тьме. Клэри на секунду замешкалась.
– Все хорошо, – подбодрил их маг. – Там просто чуть-чуть холодновато, вы уж простите.
Клэри прошла в дверь, и Саймон переступил порог следом за ней. Вокруг было темно и действительно холодно. Саймон обернулся, но двери за спиной не увидел. Они с Клэри остались одни. В густых сумерках волосы девушки отливали темно-красным.
– Мы на улице, – сказала девушка.
Сомневаться в ее словах не приходилось. Саймон моргнул. Мысли двигались еле-еле, растягиваясь, как жвачка. Конечно же, они на улице.
– Могли бы и предупредить, – дрожа, заметил он. – Здесь почему-то не жалуют пальто.
– Обернись, – попросила Клэри.
Саймон послушался. Дверь, через которую они только что прошли, исчезла – как и все здание. Саймон с Клэри стояли посреди поляны, окруженной несколькими деревьями. Небо у них над головами темнело серо-фиолетовым холстом, едва подсвеченным огнями где-то на горизонте. Вокруг раскинулась сеть кирпичных дорожек и оград, за которыми высились деревья и пустые каменные вазы. В хорошую погоду в этих вазах, видимо, стояли цветы, но сейчас они лишь напоминали о закончившемся лете.
Что-то в этом месте было знакомое, но Саймон не мог припомнить, что он здесь когда-нибудь бывал.
– Мы в Центральном парке, – объяснила Клэри. – Кажется…
– Что? Мы…
Но едва произнеся эти слова, он все вспомнил. Низкие металлические оградки, отделяющие кирпичные дорожки от газонов, – да, это Центральный парк. Но не было ни скамей, ни мусорных урн, ни людей. И, самое странное, ни одного небоскреба на горизонте.
– Ну и ну… – выдавил Саймон. – Что все это значит? Может, Магнус что-то напутал? Могло такое быть? Вы ведь только что прибыли из Нью-Йорка. Может, он просто открыл тот же самый портал, только в другую сторону?
– Может быть, – отозвалась Клэри.
Саймон набрал полные легкие нью-йоркского воздуха. Горько-холодный и обжигающий гортань, он мгновенно разогнал остатки сонливости.
– Они сейчас разберутся, – Клэри дрожала от холода. – Магнус не ошибается.
– Так, может, это и не ошибка. Может быть, нам просто дали шанс погулять по Нью-Йорку. Думаю, мы можем идти куда захотим, пока они за нами не придут и не заберут обратно. Ты же знаешь, им такое вполне по силам. А мы могли бы пока воспользоваться ситуацией!
Неожиданное возвращение в родные края буквально окрылило Саймона.
– Пицца, – простонал он с вожделением. – Господи боже. Сегодня на ужин была пицца во фритюре. Худшей гадости в жизни не пробовал. И кофе, кофе! А еще… Может, мы успеем заглянуть в «Запретную планету»[2]? Вот только…
Саймон похлопал себя по карманам. Деньги. У него нет денег.
– У тебя есть? – спросил он у Клэри.
Девушка помотала головой.
– В сумке. Она там осталась.
Это, впрочем, не имело никакого значения. Достаточно и того, что Саймон дома. Теперь, когда появилась возможность внимательно осмотреться, Саймон, наконец, различил силуэты небоскребов над южной оконечностью парка. Они походили на кубики, с которыми он играл еще ребенком, – набор параллелепипедов разного размера, которые можно было соединять друг с другом как угодно. На крышах некоторых небоскребов слабо светились рекламные щиты, но прочитать надписи не удавалось. Тем не менее, цвета щитов Саймон различал с поразительной четкостью. Один, розовый, сиял ярким ореолом. Рядом вспыхивали неоном буквы другой вывески.
Но не только цвета он вдруг начал различать так остро. Саймон ощущал каждый запах, который витал в воздухе. Резкий металлический аромат мороза. Гнилостную морскую вонь Ист-Ривер, долетавшую сюда через несколько кварталов. Даже земля и камни на холмах Центрального парка источали особый запах. Хотя ни зловония мусора, ни выхлопов машин, ни ароматов еды сюда не доносилось. Это был изначальный Нью-Йорк. Это был остров сам по себе.
– Я себя как-то странно чувствую, – пробормотал Саймон. – Наверное, мне стоило доесть ужин. Вот сейчас сказал это – и понял, что со мной точно что-то не так.
– Тебе просто поесть надо. – Клэри легонько пихнула его в бок. – Ты превращаешься в настоящего качка.
– Так заметно?
– Такое трудно не заметить, Супермен. Ты похож на фото «после» из какой-нибудь рекламы домашних тренажеров.
Саймон покраснел и отвернулся. Снег больше не шел. Вокруг по-прежнему было темно и пусто, не считая изгородей и деревьев. Холод чувствовался даже на языке – отчетливой горечью.
– Как думаешь, где мы? – спросила Клэри. – Кажется, где-то… посредине?
Саймон знал это свойство Центрального парка – здесь запросто можно было заблудиться. Тропинки извивались и переплетались друг с другом, то забирая в гору, то спускаясь по уклон. Над головой нависал полог ветвей.
– Туда. – Саймон показал туда, где тени сплетались особенно густо. – Там что-то темнеет, как будто вход куда-то. Пойдем посмотрим.
Клэри съежилась от холода и потерла руки, чтобы согреться. Саймон пожалел, что у него нет пальто, чтобы предложить ей, – это было бы даже лучше, чем согреться самому. Правда, мерзнуть посреди Нью-Йорка – как-то приятнее, чем мерзнуть в Академии. И все-таки следовало признать, что климат в Идрисе куда мягче. На таком холоде недолго и отморозить себе что-нибудь. Пора было выяснять, куда их занесло, и выбираться из парка. Отыскать какое-нибудь укрытие. Все равно какое – магазин, кофейню, что попадется по пути.
Они двинулись к темневшему вдали проходу и вскоре добрались до аллеи, обрамленной рядами невысоких каменных колонн. Аллея привели Саймона с Клэри к каменной лестнице, которая, изгибаясь, спускалась к широкой террасе с огромным фонтаном посредине. За ним виднелось озеро, покрытое льдом.
– Терраса Бефезда! – воскликнул Саймон. – Вот мы где. Это в районе Семидесятых улиц, да?
– Семьдесят вторая, – поправила Клэри. – Я когда-то рисовала эту террасу.
Терраса – всего лишь часть парка, одно из его украшений, не очень-то подходящее для того, чтобы спасаться здесь от холода посреди ночи, – но сейчас это было единственное знакомое место. Если удастся добраться до нее, то, по крайней мере, они будут точно знать, где находятся.
По лестнице Саймон с Клэри спускались вместе. Странно: фонтан этой ночью работал, хотя на зиму его часто выключали. Несмотря на холод, вода текла свободно, и в чаше фонтана не видно было ни кусочка льда. Подсветка тоже была включена и выхватывала из темноты фигуру ангела стоящего в центре фонтана на двухъярусном постаменте. Постамент украшали четыре маленьких амурчика.
– А может, Магнус все-таки ошибся, – пробормотала Клэри.
Она прошла прямо к фонтану, села на бортик и обхватила себя руками. Саймон разглядывал статую ангела наверху. Странно, подумал он, что они не заметили никаких огней несколько минут назад, когда блуждали по парку. Хотя, может, подсветка только что включилась.