Магнус не знал, что сказать. Отчим наверняка брякнул бы: «Значит, Бог так хотел», – но у него самого язык бы не повернулся. И он понятия не имел, как убедить Рафаэля в том, что у него осталась душа.
– По-моему, все эти слова нужны только для того, чтобы увильнуть от главной темы, – бодро заявил он. – У тебя день рождения – прекрасный повод закатить грандиозную вечеринку. Что ж ты мне раньше не сказал?
Рафаэль молча посмотрел на колдуна, затем развернулся и пошел прочь.
Магнус частенько подумывал о том, чтобы завести домашнего питомца, но обзаводиться угрюмым вампиром-подростком вовсе не входило в его планы. Как только Рафаэль скрылся из виду, он решил, что заведет кошку. И каждый год будет отмечать ее день рождения.
Рафаэль оказался упорный, и вскоре ему удалось проходить с крестиком на шее всю ночь. К концу ночи, когда он снял подарок матери, на груди у него осталось лишь небольшое пятнышко, похожее на ожог.
– Ну вот, я же говорил, – порадовался Магнус. – Просто великолепно. Ты это сделал! Пора отправляться к твоей матери!
Гваделупе он сообщил, что Рафаэль находится у него, но просил не наносить визитов до тех пор, пока он не поставит ее сына на ноги. Гваделупа не приходила, так как ради сына (а она понимала, что без магии тут не обошлось) готова была потерпеть, однако Магнус понимал, что долго она не продержится.
Лицо Рафаэля, который до этого беззаботно поигрывал цепочкой, побелело.
– Нет, – выдохнул он. – Это еще не все. Я и близко не подошел к тому чего хочу.
И он объяснил Магнусу, что собирается делать дальше.
– Хорошо, что ты решил мне помочь, – заявил Рафаэль на следующую ночь, когда они подходили к кладбищу. Голос его звучал бесстрастно.
– Ну да, потому что я помню, что испытал, когда решил, будто моя душа потеряна навеки, – хмыкнул Магнус.
Он помнил и то, что ему помогли тогда. В Мадриде к нему явились Безмолвные братья и сумели убедить, что он все еще тесно связан с жизнью.
– В знак благодарности можешь прибраться в моей квартире, – бодро произнес он.
Рафаэль задумался.
– Не думаю, что у меня получится.
– Наверное, мамочка тебя частенько порола?
– Однажды меня ударил отец. Еще в Сакатекасе[19].
Рафаэль еще ни разу не упоминал об отце. Гваделу па тоже ничего не говорила о муже. Но Магнус припомнил, что у Рафаэля есть несколько братьев.
– Да, он это сделал? – Магнусу было любопытно узнать за что, но продолжения не последовало.
– Второго раза не было, – сказал Рафаэль.
Это было небольшое кладбище, довольно уединенное для Квинса[20], окруженное высокими темными зданиями. А точнее, одной ночлежкой и одним заброшенным домом в викторианском стиле. Магнус хотел оказаться на земле, окропленной святой водой. Земля, на которой стоит церковь, также считается святой, однако кладбища – другое дело. Всех вампиров где-то хоронили, и все они восставали из могил.
Здесь не могло быть барьера, как возле Института, однако коснуться окропленной земли для Рафаэля было непросто.
Это и был следующий тест. Рафаэль всего лишь хотел постоять на земле, которая другим вампирам обожгла бы ноги.
Когда они пришли, мальчишка опустил подбородок, словно лошадь, закусившая удила, и с диким воплем помчался вперед. Магнус проклинал себя на чем свет стоит за то, что повелся на это.
– Рафаэль! – крикнул он и нырнул за вампиром в темноту.
Рафаэль запрыгнул на надгробие и, балансируя, старался удержаться на нем. Кудрявые волосы прилипли к голове, тело нелепо изогнулось, черные глаза казались лишенными жизни. Облик его являл собой оживший кладбищенский кошмар.
Потом мальчишка побежал к границе кладбища. Магнус бросился за ним. Рафаэль стоял, облокотившись на низкую каменную ограду, и его трясло, как в день обращения. Кожа на его руках пузырилась. Он выглядел так, точно хотел бы содрать с себя остатки кожи, но не имел на это сил.
– Ну вот, ты это сделал, – едва отдышавшись, сказал Магнус. – Правда, бегая за тобой, я мог бы отдать концы, хотя и обречен жить вечно. Не стоит останавливаться на достигнутом, мой мальчик. Ночь только началась. Чем ты собираешься доконать меня?
Рафаэль посмотрел Магнусу в лицо и ухмыльнулся. Это был плохой знак.
– Я собираюсь сделать это снова.
Магнус предполагал, что услышит нечто подобное.
Повторив свой забег по кладбищу в десятый раз, Рафаэль, совершенно обессиленный, привалился к оградке и сильно закашлялся.
Магнусу было жалко его. Мальчишка едва держался на ногах, но все продолжал истязать себя.
– Рафаэль, тебе не кажется, что ты сделал достаточно?
Рафаэль предупреждающе посмотрел на него:
– Нет.
– У тебя впереди вечность, чтобы понять, как научиться себя контролировать. У тебя есть…
– Но они не будут ждать! – выпалил Рафаэль. – Неужели ты ничего не понимаешь? Единственное, чего я хочу, – это увидеть своих родных и не разбить сердце мамы. Я должен ее убедить. Я должен действовать без промахов и как можно скорее, пока она еще не потеряла надежду увидеть меня.
– Ты был очень неплох…
– Неплох… – сказал Рафаэль. – О боже, Dios. – Если бы я все еще был храбрецом, я бы сделал то, чего хотела бы моя мать, узнай она правду. Я бы вышел на солнечный свет и покончил с этим существованием. Но я эгоистичная, бессердечная тварь, и я не хочу гореть в адском пламени. Я хочу увидеть маму, и я это сделаю. Сделаю! Сделаю!
Магнус кивнул.
– А если Бог тебе поможет? – мягко спросил он.
Это было все равно что сказать: «Ты ошибаешься во всем, но все еще можешь быть прощен».
Рафаэль замотал головой:
– Нет. Я один из детей ночи. Я больше не Его сын, и больше не хожу под Его оком. Бог мне не поможет. – Рот его был полон крови. Он сплюнул. – И Бог не сможет меня остановить.
На этот раз Магнус не стал возражать. Рафаэль был слишком юн, и ему, конечно, казалось, что весь мир вращается вокруг него. Смысл для него имело лишь то, во что он верил, а верил он в то, что проклят навсегда и… мертв.
Магнус не знал, надо ли его сейчас раз убеждать.
Позже, этой же ночью, Магнус внезапно проснулся. Из гостиной раздавалось приглушенное бормотание. Колдун не мог ошибиться, это были слова молитвы. Мальчик повторял имена, и Магнус надеялся, что это имена друзей Рафаэля. Потом он услышал имя Гваделупы и еще имена – Рафаэль перечислял своих братьев.
Как смертные молятся Богу, ангелам и святым, так Рафаэль, новообращенный вампир, без устали молился своей семье.
Жить рядом с Рафаэлем по-прежнему было непросто. Помимо того что он считал себя проклятым, появились и другие проблемы. Так, например, из душа начало в огромных количествах исчезать мыло, и это притом, что Рафаэль никогда не принимал душ (он перестал потеть и теперь не нуждался в частом мытье). Когда Магнус попытался выяснить, что происходит, мальчишка за явил, что… ест мыло.
Еще одна проблема возникла в день, когда Рагнор Ужасный – Верховный колдун Лондона, а также огромная заноза в жизни Магнуса – решил нанести неожиданный визит.
– Рагнор, какой приятный сюрприз, – пропел Магнус, широко распахивая дверь.
– Мое путешествие оплатили несколько нефилимов, – произнес Рагнор. – Им нужно от тебя очередное заклинание.
– Лист ожидания у меня и так слишком длинный, – покачал головой Магнус. – Я пользуюсь огромной популярностью.
– И ты готов снова надерзить Сумеречным охотникам, за что они все поголовно тебя не любят. Ну что тебе стоит спасти несколько заблудших, мятущихся душ. Сколько раз тебе говорить, Магнус, бери пример с деловых людей. Это означает, что нефилимам можно грубить, но дозированно. А по большому счету, с ними лучше не связываться.
– Я никогда с ними не связывался!
Рагнор закашлялся и произнес нечто вроде «эрондейл».
– Ну, – сказал Магнус, – почти никогда.
– Вот видишь, – улыбнулся Рагнор. – Мой тебе совет – вежливо обходись с клиентами и оказывай им посильную магическую помощь. А грубости прибереги для друзей. Кстати, я еще никогда не видел тебя в таком состоянии, выглядишь просто ужасно.
– Грязная ложь, – пробурчал Магнус.
Он был одет по последней моде. Не го воря уже об изумительном парчовом галстуке.
– Кто это там? – донесся из ванной голос Рафаэля, а затем появился и он сам. В одном полотенце и, как ни странно, с мокрыми волосами. – Я ж тебе говорил, Бейн, пора бы уже ввести четко регламентированные часы посещений.
Рагнор недоумевающе воззрился на Рафаэля. В воздухе повисло напряжение.
– Ох, Магнус, – простонал Рагнор и прикрыл глаза огромной зеленой ладонью. – Ох, нет, нет.
– Что? – спросил Магнус, делая вид, что не понимает.
Рагнор обреченно опустил руку:
– Нет, ты, конечно, прав. Я глупец. Он вампир. На вид ему четырнадцать. Эй, сколько тебе лет? Готов поспорить, ты старше любого из нас, ха-ха.
Рафаэль смотрел на Рагнора, как на сумасшедшего. Магнус нашел это весьма ободряющим.
– Мне шестнадцать, – произнес парень.
– О, Магнус! – взвыл Рагнор. – Это отвратительно! Как ты мог? Ты что, сошел с ума?
– Что? – теперь уже неподдельно удивился Магнус.
– Мы ведь решили, что крайний возраст – восемнадцать лет. Ты, я и Катарина дали клятву.
– Э-э-э, подожди. Ты считаешь, я встречаюсь с Рафаэлем? – выдавил Магнус. – С Рафаэлем? Но это смешно. Это…
– Это самая мерзкая мысль, которую я когда-либо слышал. – Голос Рафаэля эхом заметался под потолком. Наверное, его слышали даже на улице.
– Это как-то слишком, – сказал Магнус.
– Если бы я вдруг решил поучаствовать в извращениях – хотя уж поверьте, такого никогда не случится, – то с чего бы я стал выбирать его, – презрительно заявил Рафаэль. – Его! Он одевается, как маньяк, ведет себя, как придурок, и отпускает дебильные шуточки, которые хуже, чем метание тухлых яиц по субботам.