- Это хорошо! - я рассмеялся немудрёной шутке и решил, что запомню её. Но тотчас посерьёзнел: - Вот только вашего сына не пытали. Вы ведь знаете... Он по собственной воле всё рассказал и сознался в убийстве.
- Это неправда, - ответил купец чётко и решительно. - Я никогда в это не поверю.
- Что же... Подожду, пока Хендрик придёт в себя и поговорю с ним, - задумчиво, будто самому себе, говорю я. - Только не знаю, изменит ли это хоть что-нибудь. У Морны были подруги? - приходится возвращаться к сестре Друда. - Может какие-то близкие? Постоянные служанки?
- Она не любила людей, господин Шторм, - Бертрам задумчиво нахмурился. - Я не слышал ни о ком таком. Лишь Вонахейм по-настоящему был близок с ней. Разные вещи люди болтали об этой парочке...
А-а, вот где собака зарыта, - мысленно поморщился я. Кровосмешение, инцест. Не особо поощряемое дело, но увы, процветающее среди знати. Всё пошло ещё от Таргариенов, которых, слава «Небесному Клинку», удалось свергнуть. Но далее дело, что называется, «пошло в народ». Время от времени, тут и там, вылазят слухи о братьях и сёстрах, живущих как мужья с жёнами, об отцах, блудливо шалящих с дочками. Не говоря уже о греховных отношениях, связывающих кузенов, а также шашнях отчимов с падчерицами или мачех с пасынками. Особых наказаний за это не было, как и порицания, ибо, опять же, всё упиралось в знать. Говорят, даже сам Тайвин Ланнистер, «Лев Запада», женат на своей кузине. И ничего, живут счастливо и под взором «Небесного Клинка». А значит, всё нормально и позволительно.
Однако... факт возможных отношений Друда и Морны — это уже мотив. При условии, конечно, что отношения эти, в их случае, действительно имели место, а не были лишь выдумкой завистников и клеветников.
- Насколько я успел узнать, у них был общий отец. Это правда? Матери разные?
Пуллер молчаливо кивнул.
- Кем была мать? Где она? - сведения об этом мне разузнать не удалось.
- Шлюха шлюху родила, - Бертрам скривился. - Лорд путешествовал по делам в Эссос. Год его не было. Потом приехал и привёз младенца. Мать, как говорят, умерла при родах.
- Из Пентоса? Может Браавоса? С кем ещё мы активно торгуем... - задумался я.
- Неведомый её знает! Может из Мирра, Тироша или Лисса, - добавил мужчина, с минуту подумав. - Морна была смуглой, черноволосой, и у неё были огромные, чёрные глаза. Очень интересный типаж. Немного похожа на дорнийку. Она нравилась местным, так как здесь, в Застенье, таких женщин практически и нет. А среди одичалых так и вовсе... глаза на лоб лезли. А ей это и надо было. Всё норовила какому-то здоровяку на коленки залезть.
А Хендрик-то как раз парень высокий...
- Так вы думаете, что Друд сам убил сестру из мести за то, что Морна изменила ему с вашим сыном?
Бертрам угрюмо кивнул.
- Нет, господин Пуллер, - мне пришлось развеять его иллюзии. - Во-первых вы сами говорили, что трахалась она с каждым, кто ей нравился и это было общеизвестно. А во-вторых, Вонахейм был тогда на приёме, организованным купеческой гильдией из Вэйсонда. У него несколько десятков благородных свидетелей, не считая сотни торговцев и слуг. А учитывая то, что он выступал там с речью, трудно подозревать, чтобы его плохо запомнили...
- Он мог нанять убийцу, - купец не желал так просто сдаваться.
Мысленно вздыхаю.
- Очень маловероятно. Городской советник не создаёт ощущение человека, что доверил бы столь серьёзную свою тайну и, соответственно, собственную жизнь, кому-то другому. И ладно бы живи мы в Эссосе, но здесь, в Застенье..? У нас, кроме как в Инквизиции, умелых бойцов, считай, уже и не осталось. Одичалых мы разбили полностью, осталось лишь додавить Теннию. К тому же, найми он эдакого бородатого варвара, то уже к следующему дню, все таверны города гудели бы о совершённом преступлении. Не думаю, чтобы Вонахейм был настолько опрометчивым.
- Идите уже, - раздражённый Пуллер махнул рукой. - Я ошибался, думая, что вы добросовестно займётесь делом.
- Берегитесь, чтобы не произнести чего-нибудь, о чём бы потом пожалели, - взгляд мой стал острым, а тело непроизвольно наклонилось вперёд.
Хоть я и младший, но инквизитор. Я даже имею право, дарованное «Небесным Клинком», при нужде брать город под собственную власть! И теперь вынужден терпеть оскорбления какого-то купца, пусть и богатого?!
Собеседник смешался.
- Извините, - вздохнул он немного погодя и опёрся подбородком о кулаки. - Сам не знаю, что делать, вот и лаю на всех, как собака...
- Так я вам скажу, - улыбаюсь в ответ. - Приставьте к сыну доверенного человека. Пусть бдит около ложа днём и ночью. И пусть это будет кто-то, кто не боится применять оружие.
- Думаете, что... - напряжённо начал было он.
- Ничего я не думаю, - прерываю Бертрама. - Знаю только, что «Небесный Клинок» помогает тем, кто может помочь себе сам.
***
Следующие три дня у меня почти не было работы. Собирал обрывки сведений, да навещал Хендрика, чтобы присмотреть за ходом лечения. Познакомился с мейстером из Мифорда, костлявым, бодрым старичком, который похвалил предложенный мною метод.
- Прекрасно, прекрасно! - он сердечно похлопал меня по плечу. - Такой молодой, а голова уже соображает!
Вообще-то, я не переношу прикосновений чужих людей, но на этот раз улыбнулся, поскольку в этом фамильярном жесте, если по правде, совсем не было фамильярности, а лишь признание старшего, опытного человека, который не видел во мне инквизитора, а только чуть ли не коллегу по профессии.
- Думаете, выживет?
- А это уже совсем другое дело, - ухмыльнулся лекарь, - ибо по опыту мы хорошо знаем, что даже применение надлежащей процедуры совсем не обязательно поможет пациенту. А здесь дела зашли и правда далеко...
Я посмотрел на жирных личинок, копошащихся в ране, и отвёл взгляд.
- Красивым он уже никогда не будет, - пробормотал себе под нос.
- Моя задача сохранить ему жизнь, а не беспокоиться о красоте, - мейстер махнул рукой. - Но что правда, то правда... Может, когда-нибудь смилостивиться Бог наш, да даст ему исцеление.
Улыбаюсь. Шанс на это есть. Вот только внимание Бога ещё нужно заслужить. А чтобы не просто внимание, а исцеление... Впрочем, может Хендрик ещё проявит себя, станет преуспевающим купцом или инквизитором?
Также за Пуллером посменно приглядывали двое людей его отца, которые производили впечатление крепких мужиков, умеющих обращаться с оружием, а также девка-прислужница, видимо обученная присмотру за больными. Я видел, как она ловко кормит находящегося без сознания жирным бульоном и как умело меняет жутко воняющие бинты.
Наконец, четвёртого дня, сын купца пришёл в себя настолько, что я понял — смогу с ним обменяться парой слов. Я приказал всем покинуть комнату.
- Помогаю твоему отцу, Хендрик, - коротко говорю ему. - Меня зовут Берик Шторм и я младший инквизитор из Бармура.
- Значит, вы уже знаете? - прошептал он.
- Знаю, - отвечаю, не имея понятия, о чём он. - Но ты и сам должен мне всё рассказать.
Я видел, что парень хотел покрутить головой, но сил у него было недостаточно. Он лишь закрыл глаза.
- Убьют... отца, если скажу... - едва различаю его слова.
Я услышал всего два предложения из уст парня, но уже знал, что дело может оказаться действительно серьезным. Ибо, во-первых, Хендрик счёл, что присутствие инквизитора не является чем-то необычным, во-вторых, он отчётливо дал понять, что до сих пор не говорил правды, поскольку за раскрытие этой самой правды ему пригрозили смертью отца.
Главным образом, меня интересовала первая проблема. Почему молодой Пуллер счёл участие инквизитора в следствии обоснованным?
Он подразумевает применение магии! Или ереси? Так или иначе, мой нос охотничьей ищейки уловил след.
- Никто не причинит ему вреда, - пообещал я, выделяя каждое слово. - А Морна, - добавляю после, - оказалась не такой, как ты думал, правда? - Я спрашивал вслепую, но похоже угадал, поскольку его глаза сузились. Хендрик тяжко засопел, потом охнул — видимо разболелась рана.
- Я должен был её убить, - он смотрел мёртвым взглядом куда-то в закопчённый потолок.
- Нельзя тебя за это винить, учитывая... - я ждал, что парень ответит.
- Именно. А Друд ведь знал... - его голос стал таким слабым, что мне пришлось склониться к ложу и почти приложить ухо к его губам.
- Советник знал её тайну? - быстро переспрашиваю его.
- Угрожал мне... что убьёт отца... - прошептал юный Пуллер.
- Убьёт его, если ты расскажешь обо всём, что узнал? Так?
Хендрик лишь прикрыл глаза, молчаливо соглашаясь с моими словами. Я был уже близок. Очень близок, и не мог выпустить из рук этого кончика нити, благодаря которой у меня появилась надежда пройти через лабиринт.
- Ты лишь уничтожил зло, Хендрик, - заключаю я. - Ибо ты видел зло, правда?
Хотя если ты погубил мага, то тем самым лишил одну душу возможности очиститься. Жаль. Вот только мне нужно узнать подробности, для принятия окончательного решения и полного понимания всего происходящего.
Парень вновь опустил веки, но я не ушёл, просто дал ему отдохнуть и продолжил. Этот разговор длился ещё долго, прежде чем я узнал всё, что случилось в тот вечер. И признаюсь честно: я не ожидал, что с виду невинное расследование заведёт меня настолько далеко. Я пробовал себе представить, что чувствовал молодой Пуллер, обнимая, целуя и прижимая эту девку. Что чувствовал, переживая с ней блаженство, слыша её стоны, чувствуя её ладони на своём теле и ноги, которые обвивали его бёдра? И что почувствовал, когда из пальцев её рук выросли когти, а лицо превратилось в ужасную морду? О чём он думал, видя, как зрачки любимой становятся ядовито жёлтыми и вертикальными? Когда почувствовал на ключице укус острых, как бритва, клыков? Он не поддался ужасу, не позволил, чтобы она его растерзала. Схватился за кинжал. Бил, колол, резал. Так долго, пока та не замерла в его объятиях. А мёртвой она была уже снова лишь красивой нагой девушкой с ангельским личиком.