Это убедило хозяина, он даже не обвинил меня в шарлатанстве.
– Ладно-ладно! Все верно, они здесь были. Нынешним летом посетителей у меня хватало, так что этих двух я бы и не запомнил, если б девочка, как ты говоришь, не была глухонемой, а тот парень чересчур резким. Она появилась утром, будто всю ночь была в пути. Приехала на повозке. Парень пришел вечером. Переночевали, а наутро отправились дальше. – Он посмотрел на мою монету. – Гляди-ка: они платили такими же странными деньгами.
– Ага.
– Наверное, издалека путь держат?
– Угу. А куда направились?
– На юг. По дороге. Судя по вопросам, что задавал тот парень, они направлялись в Дымоход.
Я удивленно поднял бровь. Никогда не слышал такого названия.
– Это на побережье, за Колдобиной. Из Колдобины надо ехать по Иголкину тракту до Иглы. Оттуда – к Тяглу. Где-то южнее Тягла есть развилка, там нужно повернуть на запад. Дымоход на Соленом полуострове; где точно – не скажу, знаю о нем только по слухам.
– Гм… Ничего себе прогулка. Как думаешь, сколько дотуда?
– Сейчас… Двести двадцать четыре мили до Колдобины. Еще примерно двести до Иглы. Тягло миль на восемьдесят дальше. А может, и на двести восемьдесят, плохо помню. Та развилка должна быть в сотне миль за Тяглом. Потом до самого Дымохода… Даже не представляю, сколько это. Ну, по крайней мере еще сотня. А может, и две или три. Я как-то видел карту. Тот парень показывал. Полуостров выпирает в море, как большой палец.
К нам присоединился Молчун. Он достал остро заточенный огрызок карандаша, клочок бумаги и заставил хозяина все повторить еще раз. Молчун нарисовал грубую карту и откорректировал ее, опираясь на рассказ толстяка. Затем принялся выписывать колонку цифр. В результате приблизительное расстояние от Опушки получилось около девятисот миль. Нацарапав последнюю цифру, Молчун поставил знак «плюс» и вывел слово «дни». Я кивнул.
– Это займет у них не менее четырех месяцев, – сказал я. – Даже побольше, если они будут останавливаться в каждом городе на отдых.
Молчун провел прямую линию от Опушки до кончика Соленого полуострова и написал: «Прибл. 600 миль, 6 миль в час – 100 часов».
– Да, – сказал я. – Да. Вот почему корабль здесь. Он ждет. Надо будет завтра поговорить с командой. Спасибо, хозяин. – Я придвинул к нему монету. – Здесь в последнее время ничего странного не происходило?
На его лице появилась кривая улыбка.
– До сегодняшнего дня – нет.
– Понятно. Но я имею в виду что-нибудь вроде исчезновения соседей.
Он покачал головой:
– Ничего такого. Правда, я уже давно не видел Кротодера, но это еще ничего не значит.
– Кротодера?
– Охотник. Промышляет в лесах к востоку отсюда. В основном пушнина. Заглядывает ко мне, когда нужна соль или еще что-нибудь. Он появляется от случая к случаю, но в этот раз что-то долго его нет. Обычно он в начале листопада запасается у меня на зиму. Я было подумал, что это он, когда ваш приятель ввалился в дверь.
– Что? Какой приятель?
– Ну тот, за кем вы охотитесь. Который увел дочку этого парня…
Мы с Молчуном переглянулись.
– Не рассчитывай больше на встречу с Кротодером, – сказал я. – Наверняка он уже мертв.
– С чего ты взял?
Я вкратце поведал ему историю о том, как Ворон инсценировал собственную смерть и для убедительности оставил труп.
– Нехорошо… Ох, нехорошо так поступать. Надеюсь, вы сцапаете его. – Хозяин таверны хитро сощурился. – А вы, ребята, случайно не из той банды, что заявилась из Можжевельника? Всяк, кто идет на юг, рассказывает, как вы…
Мрачный взгляд Молчуна заставил его заткнуться.
– Пойду вздремну, – сказал я. – Если никто из моих людей не встанет, разбудишь меня на рассвете.
– Да, сударь, – пообещал хозяин. – И завтрак будет отменным.
46Опушка. Беда
Завтрак действительно был неплох. Я отблагодарил хозяина еще одной серебряной монетой. Наверняка он принял меня за сумасшедшего.
Проехав полмили по дороге, Одноглазый обратился ко мне.
– Вот так просто и оставишь их? – спросил он.
– Кого?
– Этих людей. Первый же Взятый, решивший прогуляться по этой дороге, немедленно узнает все, что мы тут делали.
У меня сжалось сердце. Было ясно, к чему клонит Одноглазый. Я и сам уже ломал голову над этой проблемой, но не пришел ни к какому решению.
– Ну узнает, и что? – спросил я. – Все равно мы уходим из Опушки.
– Но в Опушке-то никому не известно, куда мы направляемся… Слушай, Костоправ, мне эта мысль нравится не больше, чем тебе. Но где-то нам придется оборвать след. Ворон этого не сделал, а мы идем за ним.
– Да… Понимаю.
Я взглянул на Асу и Шеда. Им тоже не слишком нравился такой расклад. Аса уж точно считал, что следующим будет он.
– Мы не можем их взять с собой, Костоправ.
– Знаю.
Он развернулся и поскакал назад. Один. Даже Масло, никогда не испытывавший угрызений совести, не пошел с ним.
– Что он затеял? – спросил Аса.
– При помощи магии заставит их все забыть, – соврал я. – Поехали, он догонит.
Шед упер в меня дикий взгляд. Таким же он, наверное, одарил Ворона, когда узнал, что тот занимается трупным промыслом. Но вслух ничего не сказал.
Одноглазый появился часом позже. Он взорвался смехом.
– Их там нет, – сказал колдун. – Исчезли все, до последней собаки и коровы. Ушли в лес. Чертовы крестьяне!
Он засмеялся опять, почти истерически. Похоже, ему здорово полегчало.
– Осталось меньше двух дней, – сказал я. – Надо поднажать. Чем больше у нас будет форы из Опушки, тем лучше.
Спустя пять часов мы достигли окраин. Не так скоро, как мне хотелось. Углубившись в город, сбавили темп. Наверное, не только я, но и все остальные почувствовали: что-то не так.
Наконец я остановился:
– Кегля, вы с Асой пройдитесь по округе и узнайте, что слышно. Мы подождем вон там, у фонтана.
На улицах не было детей. Взрослые казались растерянными. Прохожие обходили нас самой дальней стороной.
Кегля вернулся через две минуты. И без своей обычной дурацкой болтовни. Хихоньки да хахоньки кончились.
– Беда, Костоправ. Утром здесь объявились двое Взятых. В порту большая заваруха.
Я посмотрел в сторону порта. Размазанная дымка, как после большого пожара. И на западе, в том направлении, куда дует ветер, небо грязного цвета.
Аса появился минутой позже. Он принес те же вести и еще кое-что.
– Они сцепились с князем. И похоже, драка еще не кончилась.
– Да с чего бы им драться? – удивился Одноглазый.
– Не знаю, – ответил я. – Даже Госпожа не может быть повсюду одновременно. Но как, черт возьми, Взятые добрались сюда так быстро? У них же ни одного ковра.
– По суше, – сказал Шед.
– По суше? Но…
– Этот путь короче, чем по морю. Дорога прямая. Если гнать лошадей днем и ночью, можно уложиться в два дня. В моем детстве здесь часто устраивали конные бега. Пока не пришел к власти новый герцог.
– Сейчас это уже не важно. Так что дальше?
– Надо выяснить, что произошло, – сказал Одноглазый. – Если Гоблин дал себя прикончить, я ему, придурку, шею сверну, – мрачно пообещал он.
– Хорошо. Но как мы это сделаем? Взятые нас знают.
– Я пойду.
Невозможно представить более суровых взглядов, чем те, которыми мы одарили Маррона Шеда. Он даже струсил на мгновение. Но заговорил опять:
– Я не дамся им в руки. К тому же они меня никогда не видели. Даже внимания не обратят.
– Ладно, – сказал я, – двигай.
– Костоправ…
– Придется поверить ему, Одноглазый. А иначе пойдешь ты.
– Ну уж нет! Шед, если обманешь, я до тебя доберусь, даже если придется восстать ради этого из могилы.
Шед слабо улыбнулся и тронулся в путь. На своих двоих – по улицам Опушки мало ездят на лошадях.
Мы нашли таверну и устроились там, оставив на улице двоих караулить. Шед вернулся уже после захода солнца.
– Ну? – спросил я, дав знак, чтобы принесли еще кружку пива.
– Ничего хорошего. Влипли вы, ребята. Лейтенант увел корабль в море. Десятка два, два с половиной ваших убито, остальные уплыли. Князь потерял…
– Нет, не все уплыли, – ткнул в Шеда пальцем Одноглазый. – Кое-кого ты привел за собой.
Шед в ужасе подскочил и обернулся.
В дверях стояли Гоблин с Ростовщиком, при этом Ростовщик был порядком изранен. Он ввалился в таверну и рухнул на стул. Я осмотрел его раны. Гоблин с Одноглазым обменялись взглядами, которые могли означать что угодно, но, скорее всего, колдуны были рады снова видеть друг друга.
Прочие посетители стали потихоньку испаряться.
До местных жителей доходило, кто мы такие. И они уже знали, что на нас идет охота.
– Садись, Гоблин, – сказал я. – Кегля, вы с Масло идите и добудьте свежих лошадей. – Я отдал им почти все оставшиеся деньги. – Этого должно хватить и на провиант. Похоже, нам предстоит долгая дорога. Так, Гоблин?
Он кивнул.
– Ну, давай говори.
– Сегодня появились Шепот и Хромой, с ними пятьдесят человек. Они принялись нас разыскивать, но чересчур шумели, так что мы их заметили. Лейтенант созвал всех, кто был на берегу. Некоторые не успели вернуться, и Отряду пришлось уйти без них. Мы потеряли девятнадцать человек.
– А что вы-то здесь делаете?
– Я сам вызвался. Прыгнул за борт, доплыл до берега и стал ждать. Мне поручили сказать вам, куда ушел корабль. На Ростовщика наткнулся случайно. Как раз пытался залатать его раны, когда увидел Шеда. Мы пошли за ним.
Я тяжело вздохнул:
– Они отправились в Дымоход?
Он здорово удивился:
– Да. А откуда ты знаешь?
Я коротко объяснил ситуацию.
– Ростик, расскажи-ка теперь ты. Он отстал от корабля и застрял на берегу. Единственный, кого я нашел живым.
– Это самодеятельность Взятых. Их послали в какое-то другое место, а они, верно, решили, что это неплохой шанс поквитаться с нами. Не ходить нам больше в любимчиках у Госпожи.