Укладываясь спать, я бросил взгляд на пса Жабодава. Молния отразилась в его единственном открытом глазу.
Вот так. В первый раз у меня появился свидетель посещения. Псина.
Мне ведь никто не верил, когда я рассказывал о снах, пока то, что я говорил, не начинало сбываться.
Потом я заснул.
Разбудил меня Гоблин:
– Завтрак.
Мы поели. Потом устроили целое представление – искали рынок сбыта своих товаров и постоянных покупателей на будущее. Дела шли паскудно, только хозяин постоялого двора регулярно предлагал привезти ему спирта. Вечная Стража потребляла его в больших количествах – что еще делать солдатам, как не пьянствовать?
Обед. Пока мы жевали и готовились к предстоящему совещанию, на постоялый двор пришли солдаты. Спрашивали хозяина, не выходил ли кто из постояльцев ночью. Бравый старикан отверг такую возможность с ходу. Заявил, что спит на редкость чутко и непременно услышал бы.
Солдаты этим удовлетворились и ушли, а я спросил у хозяина, когда тот пробегал мимо:
– Что случилось-то?
– Ночью кто-то залез в дом Грая, – ответил тот, и его глаза сузились.
Он вспомнил остальные мои вопросы. Я сделал ошибку.
– Странно, – бросил я. – Кому это надо?
– Да, действительно. – Хозяин отошел по своим делам, но задумчивости в нем не убавилось.
Я тоже задумался. Как Стража узнала о нашем визите? Мы же старались не оставлять следов. Гоблин и Одноглазый тоже забеспокоились. Только Следопыт сидел как ни в чем не бывало. Неуверенно он чувствовал себя только близ Курганья.
– Что делать будем? – спросил я. – Мы окружены, нас превосходят числом и вдобавок, кажется, подозревают. Как добыть Грая?
– Это не проблема, – ответил Одноглазый. – Проблема – после уйти живыми. Если бы мы могли вызвать к нужному времени летучего кита…
– Ну так скажи мне, почему это так просто?
– В полночь залезаем в казарму, накладываем сонное заклятие, забираем и парня, и его бумаги, вызываем его душу и выводим тело. А вот что потом? А, Костоправ? Потом-то что?
– Куда бежать? – задумчиво пробормотал я. – И как?
– Один ответ, – вмешался Следопыт. – В лес. В лесу стражники нас не найдут. Если сумеем переправиться через Великую Скорбь, мы в безопасности. На большую охоту у них сил не хватит.
Я начал грызть ноготь. В чем-то Следопыт прав. Наверное, лес и лесные племена он знает достаточно, чтобы мы смогли выжить там, даже с паралитиком на руках. Но потом опять начнутся проблемы.
До равнины Страха останется еще тысяча миль. И вся империя будет нас разыскивать.
– Подождите меня, – приказал я и вышел.
Добежав до имперских казарм, вошел в комнату, где меня принимали в первый раз, отряхнулся и принялся изучать карту на стене. Тотчас подошел парнишка, проверявший нас на предмет контрабанды.
– Могу я чем-то помочь?
– Вряд ли. Я просто хочу свериться с картой. Она довольно точная, да?
– Уже нет. Речное русло сместилось здесь почти на милю. И на большей части равнины леса уже нет. Смыло.
– Гм… – Я прикинул на пальцах.
– А для чего вам это нужно?
– Для дела, – соврал я. – Слыхал, что возле Орлиных Скал можно торговать с одним из крупных племен.
– Да это в сорока пяти милях. Не доберетесь. Убьют и ограбят. Стражу и дорогу они оставили в покое только потому, что мы под защитой Госпожи. Но если следующая зима будет не лучше нескольких предыдущих, их и это не остановит.
– Гм… Ну, это была только идея. Ты, часом, не Горшок?
– Да, это я. – Его глаза подозрительно сощурились.
– Слыхал, ты тут ухаживаешь за одним. – Я осекся. Не ожидал я такой реакции. – В городке поговаривают. Спасибо за совет.
Я вышел с неприятным ощущением, что прокололся. Вскоре я убедился в этом. Через пару минут после моего возвращения в гостиницу заявился взвод под командованием майора. Мы и глазом моргнуть не успели, как оказались под арестом. Гоблин с Одноглазым чудом ухитрились наложить скрывающее заклятие на свои причиндалы.
Мы валяли дурочку. Ругались, и ворчали, и ныли. Безрезультатно. Наши конвоиры знали о причине ареста меньше нас самих. Они просто выполняли приказ.
По глазам хозяина я понял, кто на нас настучал. Должно быть, сообщение Горшка о моем визите стало последней каплей. Как бы там ни было, мы направлялись в тюрьму.
Через десять минут после того, как захлопнулась дверь камеры, нас посетил лично командир Вечной Стражи. Я вздохнул с облегчением. Раньше он тут не служил. По крайней мере, мы его не знали. И он нас, вероятно, тоже.
У нас было время договориться на языке глухонемых. Следопыт, естественно, исключался, но он и без того сидел как пришибленный. Его разлучили с любимой псиной. Он очень злился. Солдат, что пришли нас арестовывать, Следопыт перепугал до смерти. Я уже был готов драться с ним.
Начальник присмотрелся к нам, потом представился:
– Я полковник Сласть. Командую Вечной Стражей. – За его спиной маячил нервный Горшок. – Сюда вас доставить приказал потому, что вы вели себя весьма необычно.
– Быть может, мы случайно нарушили какое-то неизвестное приезжим правило? – осведомился я.
– Никоим образом. Речь идет о сущем пустяке. Я бы назвал его сокрытием намерений.
– Не понимаю вас.
Полковник принялся расхаживать взад и вперед по коридору за порогом камеры. Взад-вперед.
– Есть старая пословица про дела, которые говорят громче слов. Ко мне поступили сведения из нескольких источников. О вашей избыточной любознательности в вопросах, с торговлей отнюдь не связанных.
Я по мере сил изобразил изумление:
– А что необычного в том, что люди задают вопросы в незнакомых местах? Мои компаньоны тут не бывали вовсе. Сам я в последний раз гостил здесь много лет назад. С тех пор немало изменилось. Да и вообще, это одно из самых интересных мест в империи.
– И самых опасных, торговец… э-э, Фитиль, так? Господин Фитиль, вы служили в наших краях. В каком подразделении?
На этот вопрос я мог ответить без колебаний:
– «Драконий гребень», второй батальон полковника Удела.
Я там действительно служил.
– Да. Бригада наемников из Роз. Каков был любимый напиток полковника?
Ох, боги!
– Я был простым копейщиком, полковник. С офицерами не пил.
– Так-так. – Полковник продолжал расхаживать.
Я не понял, сошел ли мой ответ за правду. «Драконий гребень» – это же не элитное, шикарное подразделение вроде Черного Отряда. Кто сейчас о нем помнит? Столько лет прошло.
– Поймите и мое положение. Когда там покоится эта тварь, паранойя становится профессиональной болезнью. – Он ткнул в направлении Великого кургана.
И ушел.
– Да что это за черт? – спросил Гоблин.
– Не знаю. И не хочу знать. Но мы ухитрились влезть в большие неприятности.
Это для слухачей.
Гоблин принял предложенную роль.
– Черт, Фитиль, я тебе говорил – не надо сюда переться. Я тебе говорил, что у местных со Стражей все схвачено!
Тут влез Одноглазый, и вдвоем они меня пропесочили дай боже. Тем временем на языке знаков мы обсудили положение и решили подождать, что решит полковник.
Единственная альтернатива – положить карты на стол.
32Курганье. Пленники
Плохо. Намного хуже, чем мы думали. У этих стражников поголовно паранойя. Я хочу сказать, они понятия не имели, кто мы такие, но это их ни в малейшей степени не смущало.
Внезапно примчалось полвзвода. Звон и грохот под дверью. Никаких разговоров. Мрачные лица. Плохи наши дела.
– Вряд ли нас отпустят, – с тоской произнес Гоблин.
– На выход! – рявкнул сержант.
Мы вышли. Все, кроме Следопыта. Он так и остался сидеть в камере.
– По дворняге своей скучает, – попытался схохмить я.
Никто не рассмеялся.
Один из стражников двинул Следопыта в плечо. Следопыт медленно повернулся к нему, глянул совершенно невыразительно.
– Вот этого делать не надо было, – заметил я.
– Заткнись, – бросил сержант. – Взять его.
Парень, ударивший Следопыта, захотел повторить свой подвиг. Но двигался слишком медленно для Следопыта – будто не врезать хотел со всей силы, а нежно погладить. Следопыт обернулся, выбросил руку навстречу кулаку, поймал и сломал стражнику запястье. Тот заорал. Следопыт отшвырнул его. Лицо нашего приятеля оставалось совершенно бесстрастным. Взгляд запоздало упал на отлетевшего стражника. Казалось, происходящее Следопыта очень удивляет.
Прочие конвоиры разинули рты. Потом пара смельчаков кинулась на Следопыта, обнажив мечи.
– Эй! Спокойно! – заорал я. – Следопыт!..
Следопыт, не выходя из прострации, отобрал у них оружие, кинул в угол и чуть не вышиб из обоих дух. Сержант разрывался между гневом и восхищением.
Я попытался успокоить его:
– Он, знаете, не слишком умен. Нельзя на него так бросаться. Ему все нужно объяснять спокойно, по два-три раза.
– Я ему сейчас объясню! – Сержант собрался было послать в камеру остальных стражников.
– Если он разозлится, то кого-нибудь пришибет, – поспешил предостеречь я, дивясь взаимоотношениям Следопыта с его псом. Стоило дворняге отойти, как Следопыт превращался в дебила. С навыками профессионального убийцы.
Сержант позволил здравому смыслу возобладать над гневом.
– Вот ты его и успокой.
Я постарался. Понимал, что солдаты вряд ли будут относиться к нам мягко, но не слишком волновался на этот счет. Гоблин и Одноглазый что-нибудь придумают. А пока надо сохранить здравый смысл – и головы на плечах.
Я хотел было помочь троим пострадавшим, но не осмелился. Одного Гоблина или Одноглазого хватит, чтобы навести стражников на догадку о том, кто мы на самом деле. Ни к чему давать лишние улики.
Я сосредоточился на Следопыте. Стоило привлечь его внимание, как остальное оказалось несложно – успокоить его, объяснить, что мы идем вместе с солдатами.
– Не надо им было так со мной поступать, Костоправ, – сказал Следопыт тоном обиженного ребенка.