Он шел рядом и нес на спине тюк со своими пожитками и сверток с вещами Душечки.
– Мятежники не разыскали своего магического ребенка. Не все вышло так, как они планировали.
Ворон посмотрел на меня как-то странно, чуть ли не с подозрением.
– Пока не разыскали, – бросил он. – Пока.
Сзади послышался звон металла – вражеские кавалеристы метали дротики в часовых на палисаде. Это была лишь проба сил. Ворон даже не обернулся.
На пирамиде оказалось тесновато, зато с нее открывался великолепный вид.
– Надеюсь, мы не застрянем здесь надолго, – сказал я и пояснил: – Чертовски неудобно будет обрабатывать раненых.
Мятежники последний раз переместили свои лагери, и те, всего в полумиле от палисада, соединились. Вдоль частокола непрерывно завязывались мелкие стычки. Бо́льшая часть наших войск расположилась на ярусах.
Первый ярус заполнили солдаты, служившие на севере и усиленные бывшими гарнизонами городов, захваченных врагом, – девять тысяч человек, разделенных на три дивизии. Центральной командовала Зовущая Бурю. Если бы здесь распоряжался я, то послал бы ее на пирамиду вызывать циклоны.
Дивизии на флангах взяли под свое начало Луногрыз и Костоглод – двое Взятых, которых я ни разу не видел.
Второй ярус достался шести тысячам солдат, также разделенным на три дивизии. Большинство составляли лучники из восточных армий, крепкие парни, не столь зараженные неуверенностью, как войска нижнего яруса. Ими, слева направо, командовали Безликий, он же Безымянный, Ревун и Крадущийся в Ночи. Для лучников натащили бесчисленные ящики со стрелами. Хотел бы я знать заранее, как эти бойцы справятся, если враг прорвет первую линию.
По всему третьему ярусу были расставлены гвардейцы с баллистами и иными метательными машинами. На левом фланге готовилась к обороне Шепот с пятнадцатью сотнями ветеранов из ее восточной армии, а на правом – Меняющий с тысячью воинов, успевших повоевать на западе и юге.
В центре у подножия пирамиды Душелов командовал гвардейцами и союзниками из Драгоценных городов – две с половиной тысячи.
А на пирамиде, с развевающимися знаменами и штандартами, встала тысяча воинов Черного Отряда, держа оружие наготове.
Вот так. Примерно двадцать одна тысяча человек против более чем вдесятеро превосходящего противника. Конечно, численность – не всегда решающий фактор. В Анналах описано немало случаев, когда Отряд побеждал, сражаясь в меньшинстве. Но не при таком соотношении. К тому же ситуация была слишком статичной – не имелось возможности для маневра или отступления, а о наступлении мы не могли и мечтать.
Мятежники взялись за дело всерьез. Защитники палисада поспешно отошли, разобрав по дороге мосты через все три рва. Враги не стали их преследовать, а вместо этого принялись разбирать частокол на бревна.
– Похоже, они методичностью не уступят Госпоже, – сказал я Эльмо.
– Угу. Из бревен сделают мосты и перейдут рвы.
Он ошибся, но мы не сразу это поняли.
– Семь дней до подхода восточных армий, – пробормотал я поздним вечером, глядя на черную громаду Башни.
За весь день Госпожа так и не показалась.
– Дней девять или десять, если считать трезво, – возразил Эльмо. – Они ведь захотят подойти все сразу.
– Верно. Об этом я не подумал.
Мы поужинали сушеной пищей и улеглись спать на землю. Утром проснулись от завываний вражеских горнов.
Куда бы я ни бросил взгляд, он натыкался на вражеские отряды. Линия щитов-мантелетов двинулась вперед. Они были сделаны из бревен, выкорчеванных из нашего частокола; получилась стена на всю ширину нашей обороны. Заработали тяжелые баллисты, они швыряли камни и огненные шары, но ущерб нанесли незначительный.
Саперы мятежников начали наводить мосты через первый ров, пользуясь принесенными бревнами. Быками служили толстенные балки длиной пятьдесят футов, которым были нипочем снаряды баллист. Укладывать их можно было только с помощью лебедок, служивших плохой защитой для строителей. Дальнобойные баллисты гвардейцев заставили противника заплатить за мосты дорогую цену.
Там, где прежде стоял палисад, чужие инженеры руководили сборкой башен на колесах, из которых должны были стрелять лучники, и передвижных рамп, облегчавших подъем на первый ярус. Плотники сколачивали лестницы. Артиллерии не было заметно. Я предположил, что противник намерен преодолеть рвы и задавить нас числом.
Лейтенант хорошо разбирался в осадном искусстве, и я подошел к нему:
– Как они собираются перетащить сюда рампы и башни?
– Очень просто – заполнят рвы.
Он оказался прав. Едва поперек первого рва улеглись мосты, по ним двинулись мантелеты, а дальше показались телеги с землей и камнями. Наши всыпали от души, и немало трупов возниц и животных отправилось в ров.
Саперы тем временем добрались до второго рва и начал собирать лебедки. Строителей никто не охранял. Зовущая отправила лучников к третьему, ближнему рву, а гвардейцы выпустили град снарядов из баллист. Противник понес тяжелые потери, но его командование просто заменило поредевшие отряды свежими.
В час пополудни мятежники начали переброску мантелетов через второй ров. Крытые и некрытые телеги сновали по мостам через первый, подвозя землю и камни.
Приблизившись к третьему рву, авангард мятежников попал под ураганный обстрел. Лучники со второго яруса пускали стрелы высоко вверх, и те падали на вражеских солдат почти вертикально. Баллисты, сменив прицел, разносили мантелеты на зубочистки. Но наступление продолжалось. На фланге Луногрыза мятежникам удалось уложить поперек рва опорные балки для моста.
Луногрыз послал в контратаку отряд пикинеров. Перемахнув через ров, они ударили с такой яростью, что отогнали вражеский авангард до второго рва. Пикинеры уничтожили все машины и снова бросились в атаку. Тогда вражеское командование выставило против них сильный отряд тяжелой пехоты. Наши отступили, уничтожив по дороге мосты через второй ров.
Мятежники с непоколебимым упорством восстановили мосты и подошли к последнему рву. Теперь строителей защищали солдаты. Лучшие стрелки Зовущей отошли.
Стрелы со второго яруса сыпались непрерывно, как снежинки в метель. Они нанесли впечатляющий урон. Мятежники потоком вливались в этот ведьмин котел. Навстречу им текла река раненых. Перед последним рвом неприятельский авангард уже почти не высовывался из-за оставшихся мантелетов, молясь лишь о том, чтобы баллисты не разбили щиты в щепки.
Так завершился первый день. Солнце садилось, покрывая длинными тенями залитое кровью поле боя. По моим подсчетам, мятежники потеряли десять тысяч человек, а мы по-настоящему даже не начали сражаться.
В течение всего дня ни Взятые, ни Круг не прибегали к своим магическим силам. Госпожа не выходила из Башни.
На день меньше осталось ждать армии с востока.
Взаимное насилие завершилось на закате. Мы поели. Мятежники выслали новую смену для работы у рвов. Вновь прибывшие принялись за дело со рвением, которое их предшественники успели утратить. Стратегия была очевидной. Враг будет изматывать нас, меняя побывавшие в деле войска на свежие.
С наступлением темноты настало время Взятых. Хватит им сидеть сложа руки.
Сперва я мало что мог разглядеть, поэтому не возьмусь с уверенностью сказать, кто именно и что делал. Впрочем, подозреваю, что Меняющий под чужой личиной проник на вражескую территорию.
По небу, заслоняя звезды, поползли грозовые тучи. Над землей несся холодный ветер, крепчая, завывая все громче. Вместе с ним примчались целые орды тварей с кожистыми крыльями, летающих змей длиной с человеческую руку. Их шипение перекрыло рокот грозы. Гремел гром, копья молний вонзались во вражеские сооружения. Ослепительные вспышки озарили и другое: по полям каменных обломков шагали великаны, швыряя валуны с той же легкостью, с какой ребенок бросает мячик. Вот гигант выломал из моста опорную балку и принялся орудовать ею как дубиной, разбивая осадные башни и рампы. Насколько я смог разглядеть в неверном свете молний, великаны сами были каменные – собранные из кусков базальта монстры, уродливые подражания человеческой фигуре.
Земля затряслась, на равнине засветились желчно-зеленые пятна. Среди врагов поползли десятифутовые светящиеся оранжевые черви. Небеса разверзлись и обрушили на мятежников дождь и пылающую серу.
Ночь продолжала извергать все новых чудовищ. Жабы-убийцы. Ядовитые насекомые. Где-то все ярче разгорались очаги лавы – мы уже видели такое на Лестнице Слез. И все это обрушилось на мятежников за считаные минуты. Когда Круг начал противодействие, эффект волшебства снизился, но на нейтрализацию некоторых чар ушло несколько часов. Сами члены Круга атаковать не осмелились – Взятые были слишком сильны.
К полуночи наступила тишина. Противник потерял все, чего добился за день, кроме частично заполненного дальнего рва. Гроза сменилась ровным дождем. Он заставлял мятежников страдать, не нанося им урона. Я улегся спать среди братьев, радуясь тому, что наш клочок мира остался сухим.
Рассвет. Первый взгляд на дело рук Взятых. Повсюду смерть. Жутко изуродованные трупы. Мятежники убирали их до полудня, потом возобновили наступление на рвы.
Капитан получил послание из Башни и собрал нас.
– Мне сообщили, что ночью мы потеряли Меняющего. – Он многозначительно взглянул на меня. – Обстоятельства его гибели неясны. Нам приказано быть начеку. Это означает работу для тебя, Одноглазый, и для вас, Молчун и Гоблин. Если заметите что-либо подозрительное, сразу сообщайте в Башню. Понятно?
Колдуны кивнули.
Меняющий убит. Кому-то пришлось изрядно потрудиться.
– У мятежников есть серьезные потери? – спросил я.
– Борода, Веревочник, Тамараск. Но их смогут заменить, а Меняющего – нет.
Поползли слухи. Членов Круга прикончил похожий на пантеру зверь – настолько сильный и быстрый, что даже магические способности жертв не стали ему помехой. Вместе с тремя генералами погибло несколько десятков вражеских функционеров.