– Пускай. – Он отправился на кухню к Маслу.
Ростовщик присоединился ко мне. Молчун, воплощенная сосредоточенность и грозность, встал в центре зала.
Снаружи раздался рев.
– Идут!
Напор на вход с помощью Молчуна мы сдержали. Однако особо шустрые мятежники взялись ломать ставни. Потом Леденец с Маслом были вынуждены отступить из кухни. Леденец прикончил самого рьяного из атакующих и отскочил, чтобы прореветь:
– Молчун! Где они, черт побери?!
Тот пожал плечами. Похоже, его почти не пугала перспектива отдать здесь концы. Он наслал чары на человека, который пытался влезть в окно.
В ночи взревели трубы.
– Ха! – вскрикнул я. – А вот и наши!
Мышеловка захлопнулась.
Оставался только один вопрос: успеет ли Отряд подойти до того, как враги нас прикончат?
Трещали ставни, все больше окон превращалось в лазейки. Молчун не мог держать их все под обстрелом.
– К лестнице! – выкрикнул Леденец. – Отходим наверх!
Мы кинулись к лестнице. Молчун напустил туману – ядовитого, но не убойного, как в прошлый раз. Серьезные боевые чары требовали времени на подготовку.
Защищать лестницу было значительно проще, чем всю таверну. Даже двое, имея за спиной Молчуна, могли продержаться сколько угодно.
Мятежники тоже поняли это. И подожгли дом. Очагов возгорания было слишком много – Молчун не успевал справиться со всеми.
7Можжевельник. Карр
Входная дверь распахнулась. Через нее в «Лилию» ввалились двое, энергично потопали, стряхнули с одежды лед. Шед подскочил к ним, чтобы помочь. Тот, что побольше, грубо оттолкнул его. А тот, что поменьше, пересек комнату, пинком отогнал Асу от камина и, протянув к огню руки, опустился на корточки. Прочие гости сидели, уставившись на языки пламени, ничего вокруг не видя и не слыша.
За исключением Ворона, заметил Шед. Тот выглядел заинтересованным и не выказывал ни малейшего беспокойства.
Когда Карр наконец обернулся, Шед покрылся холодным потом.
– Ты и вчера не заглянул, Шед. Я скучал по тебе.
– Я не смог, Карр. Не с чем было к тебе идти. Посмотри в денежный ящик. Ты же знаешь, я заплачу. Ведь всегда платил. Мне нужно еще немного времени.
– Ты и на прошлой неделе опоздал, Шед. Я терпелив. Мне известно, что у тебя проблемы. Но ведь ты опоздал и за неделю до этого. И раньше тоже. Портишь мне репутацию. Знаю, что не кривишь душой, когда обещаешь расплатиться. Но о чем подумают люди? А ну как другие решат, что и им можно опаздывать? Или даже возомнят, что вообще не нужно платить?
– Карр, я не могу. Загляни в ящик. Как только дела чуток наладятся…
Карр сделал жест. Рыжий зашел за стойку.
– Дела нынче у всех не ахти, Шед. У меня тоже проблемы. И я с ними не справлюсь, если ты не поможешь. – Карр неторопливо двинулся по залу, рассматривая мебель.
Нетрудно было догадаться, что у него на уме. Хочет забрать «Лилию». Добивается, чтобы Шед залез в долги и отказался от таверны.
Рыжий вручил денежный ящик Карру. Тот скорчил гримасу.
– И впрямь дела плохи. – Он махнул рукой.
Здоровяк Граф схватил Шеда сзади за локти. Тавернщик был уже почти в обмороке. Карр зло усмехнулся:
– Обшмонай его, Рыжий. Может, он кое-что припрятал? – Карр опустошил ящик. – В счет долга, Шед.
Рыжий обнаружил серебряную леву, которую дал Ворон. Карр укоризненно покачал головой:
– Ах, Шед, Шед, ты обманул меня.
– Это не мое! – заверещал Шед, чьи локти Граф больно прижал друг к другу. – Это Ворона! Он хотел, чтобы я купил дров. Поэтому я и шел к Латаму.
Карр внимательно смотрел на тавернщика. Бандит знал, что тот говорит правду. У Шеда не хватило бы духу соврать.
А Шеду и впрямь было страшно. Карр очень опасен; возможно, придется отдать «Лилию» в уплату за жизнь. И что дальше? Шед окажется на улице, без герша в кармане, со старухой на руках.
Мать Шеда обругала Карра. Никто не обратил на это внимания, даже сам Шед. Она была безобидна. Душечка стояла в двери, ведущей на кухню, прикрыв рот рукой. В глазах у нее была мольба. И смотрела она не на Карра с Шедом, а на Ворона.
– Что бы ему сломать для начала, Карр? – спросил Рыжий.
Шед съежился. Рыжий наслаждался своей работой.
– Не нужно с нами хитрить, Шед. Не нужно врать Карру.
Громила нанес страшный удар. Шед задохнулся и повалился вперед. Граф не дал ему упасть. Рыжий врезал снова.
– А ведь он правду сказал, – зазвучал тихий холодный голос. – Я послал его за дровами.
Карр с Рыжим поменяли позиции. Граф не ослаблял хватки.
– Ты кто? – вызывающе спросил Карр.
– Ворон. Оставьте его.
Карр с Рыжим переглянулись.
– Мне кажется, – сказал Рыжий, – что тебе не стоит так разговаривать с господином Карром.
Ворон поднял взгляд. У Рыжего моментально напряглись плечи, он принял боевую стойку. Затем, играя на публику, шагнул вперед и нанес удар открытой ладонью.
Ворон поймал его руку и вывернул. Рыжий упал на колени и, скрежеща зубами, взвыл.
– Дурацкий поступок, – сказал Ворон.
– Кто не дурак, тот дурака не валяет, – проговорил изумленный Карр. – Отпусти его, пока цел.
Ворон улыбнулся, впервые на памяти Шеда.
– Это тоже не слишком умно.
Раздался треск, Рыжий завопил.
– Граф! – выкрикнул Карр.
Тот отшвырнул Шеда в сторону. Он был в два раза крупнее Рыжего, силен и ловок. И умом его природа не обидела. Никто не мог противостоять Графу.
В руке Ворона возник девятидюймовый, зловещего вида кинжал. Граф остановился так резко, будто невидимая веревка стянула ему ноги, и не удержал равновесия. Он рухнул на стол Ворона, а затем скатился на пол.
– О черт! – простонал Шед.
Сейчас тут кого-то прикончат, и Карр этого так не оставит. Подобные эксцессы вредят бизнесу.
Но как только Граф поднялся, Карр приказал ему помочь Рыжему. Судя по тону, вожак был настроен на переговоры.
Граф покорно подошел к напарнику, который отполз в сторону, нянча поврежденное запястье.
– Похоже, нас здесь не совсем правильно поняли, – сказал Карр. – Поэтому выскажусь проще. У тебя, Шед, еще неделя. Не больше и не меньше.
– Но…
– Никаких «но», Шед. Уговор есть уговор. Прикончи кого-нибудь, ограбь. Или продай этот сарай. Но деньги чтоб были.
Объяснять, что будет в противном случае, не требовалось.
«Все обойдется, – успокаивал себя Шед. – Он не тронет меня, я слишком хороший клиент».
Но как, черт возьми, разобраться со всем этим? Распродать имущество и убраться из «Лилии»? Не вариант. Ведь зима на носу. Пожилая женщина не выживет на улице.
Незваные гости задержались у порога, и в «Лилию» ворвался холодный ветер. Карр стоял и зло таращился на Ворона. А тот даже не удостоил его ответным взглядом.
– Вина, Шед, – сказал Ворон. – Я свое пролил.
Несмотря на боль, Шед рванулся с места. Он не мог удержаться, чтобы не повилять хвостом перед Вороном.
– Спасибо, Ворон! Но ты не должен был вмешиваться. Теперь Карр тебя убьет.
Ворон лишь плечами пожал:
– Сходи все-таки за дровами, пока еще кто-нибудь не позарился на мои денежки.
Шед посмотрел на дверь. Очень не хотелось выходить, снаружи могли стеречь громилы. Он снова взглянул на Ворона. Тот чистил ногти своим жутким ножом.
– Чего ждешь? Топай.
Теперь уже шел снег. Коварные грязевые лужи прятались под тонким белым покровом.
Все-таки почему Ворон вмешался? Из-за своих денег? Возможно. Но ведь умные люди в присутствии Карра ведут себя смирно. Этот подонок способен перерезать глотку за один лишь нехороший взгляд.
Ворон здесь появился недавно. Может, он еще ничего не знает о Карре?
Но ему придется узнать. И урок будет горьким. Отныне его жизнь не стоит и пары гершей.
У Ворона, похоже, денег куры не клюют. Но не таскает же этот парень на себе все свое состояние? Наверное, часть прячет в комнате наверху. Может, там достаточно, чтобы откупиться от Карра? Который будет благодарен, если Шед вдобавок пособит ему разделаться с Вороном?
– Ну-ка, посмотрим на твои денежки, – сказал Латам, когда Шед пришел за дровами.
Тавернщик достал серебряную леву.
– Ого! Кто на этот раз скопытился?
Шед покраснел. Прошлой зимой в «Лилии» умерла старая проститутка. Прежде чем отдать покойницу могильным сторожам, Шед порылся в ее вещах. До весны его мама жила в тепле. И об этом узнал весь Котурн, потому что Шед сдуру проболтался Асе.
По традиции сторожа брали себе все, что обнаруживалось при покойнике. Вырученные деньги, а еще пожертвования, шли на содержание и сторожей, и Катакомб.
– Никто не умер. Меня послал жилец.
– Ха! В тот день, когда у тебя появится щедрый жилец… – Латам пожал плечами. – А впрочем, какое мне дело? Монета настоящая, даже проверять не надо. Бери дровишки. Заходи почаще – с деньгами, конечно.
Шатаясь под тяжестью груза, Шед плелся обратно в «Лилию». У него горело лицо, ныли ребра. Латам даже не попытался скрыть презрение.
Вернувшись в таверну и подбросив в огонь хорошие дубовые поленья, Шед поставил на стол две кружки с вином и уселся напротив Ворона:
– За счет заведения.
Ворон зыркнул на него, глотнул вина и передвинул кружку точно на середину стола:
– Чего хочешь?
– Еще раз поблагодарить тебя.
– Благодарить не за что.
– Ну, тогда предупредить. Зря недооцениваешь Карра.
Явился Латам с охапкой дров, ворча, что не смог выкатить на улицу фургон. Ему придется долго таскаться туда и обратно.
– Отвали, Шед.
А когда покрасневший от унижения тавернщик поднялся из-за стола, Ворон буркнул:
– Подожди. Считаешь, что ты мне должен? Тогда я при случае попрошу об ответной услуге – и ты не откажешь. Идет?
– Конечно, Ворон. Все, что угодно. Только скажи.
– Ступай, сядь у огня.
Шед втиснулся между Асой и матерью, разделив их мрачное молчание. Ну и жуткий же тип этот Ворон, прямо дрожь пробирает.
А человек, который вызывал у окружающих такие чувства, в это время оживленно обменивался с глухой юной разносчицей знаками, которые заменяли им слова.