Капитан потребовал, чтобы раз в месяц я вдохновлял солдат, читая им вслух отрывки из Анналов, рассказывая, откуда взялся Черный Отряд, напоминая о подвигах и судьбах наших товарищей по оружию.
Когда-то это значило очень много. Черный Отряд. Последний из Вольных Отрядов Хатовара. Братство. Крепкий кулак. Сильные духом. Горстка бойцов против всего мира. И горе тому, кто встанет у нас на пути!
Но загадочная гнетущая атмосфера, что так сильно подействовала на Гоблина и вселила тоску в Эльмо, взялась теперь и за остальных. Все трещало по швам.
Надо выбрать хорошие отрывки. О том, как Отряд сражался в безвыходных ситуациях и выжил только благодаря верности своим традициям. За четыре века таких эпизодов накопилось предостаточно.
Мне требовался фрагмент, написанный вдохновенным летописцем. Слова, зажигающие сердца, – вроде тех, что говорит потенциальным рекрутам вербовщик Белой Розы. А может, сразу подобрать несколько отрывков, чтобы читать несколько вечеров подряд?
– Чушь, – проворчал Одноглазый. – Ты знаешь эту писанину наизусть. Вечно сидишь, уткнувшись в книжку. А еще проще самому придумать все, что нужно. Никто не догадается.
– А если и догадается, то не придерется ко мне. Всем наплевать. Печально, старина. Ладно, пойдем проведаем Гоблина.
Быть может, мне нужно внимательнее перечесть Анналы. Быть может, я лечу только симптомы. На мой взгляд, Анналы определенно обладают какими-то мистическими свойствами. Вероятно, я смогу диагностировать болезнь, если научусь читать между строк, если загляну поглубже в самого себя.
Гоблин с Молчуном играли в ножички без помощи рук. Вот что я могу сказать насчет нашей троицы чародеев: таланты у них не ахти какие великие, зато отточены до бритвенной остроты. Гоблин вел по очкам. Сегодня он был в хорошем настроении, даже кивнул Одноглазому. Чем не шанс закупорить бутылку пробкой? Лишь бы только Одноглазый не сморозил какую-нибудь глупость.
К моему изумлению, он даже извинился. Знаками Молчун предложил мне оставить забияк наедине, пусть попробуют заключить мир с глазу на глаз. Гонору у каждого из них в избытке.
Мы вышли. Как и всякий раз, когда никто не мог подглядеть нашего обмена жестами, посудачили о былых делах. Молчун тоже знал тайну, ради которой Госпожа была готова уничтожать целые народы.
Сначала кое-что подозревали еще полдюжины людей, но потом все забылось. А мы помним и никогда не забудем. Эти полдюжины, если Госпоже придет в голову допросить их, дадут ей лишь серьезные сомнения. Мы с Молчуном – нет. Мы отлично понимаем, кто для Госпожи самый серьезный враг, и за шесть лет ни разу не попытались ее убедить, что этот враг существует не только в воображении мятежников.
Мятежники суеверны. Они обожают пророков и пророчества, а особенно посулы грядущих великих побед. Одно из таких предсказаний сослужило им худую службу в Чарах, тогда они попали в ловушку и чудом избежали полного уничтожения. Впоследствии мятежники убедили себя, что стали жертвой подосланных неприятелем лжепророков. Тот, кто способен поверить в такое, поверит и в совершенно невозможное.
Забавно, что они обманывают себя с помощью правды. Наверное, кроме людей, принадлежавших к ближайшему окружению Госпожи, лишь я один тогда знал, что мятежников ведут прямо в лапы смерти. Только зря они мнят, что этот враг, направляющий их, – Госпожа. Настоящий поводырь куда более страшен.
Это Властелин, бывший супруг Госпожи, которого она предала и заживо похоронила. Он жив по сей день. Его могила находится в Великом лесу, к северу от далекого города, который называется Весло. Из нее он сумел дотянуться до высшего командования мятежников, повлиять на мозг этих людей, подчинить их своей воле в надежде свергнуть Госпожу и обеспечить себе воскрешение. Он проиграл, хоть ему и помогали несколько изначальных Взятых.
Если бы он знал о моем существовании, в списке его врагов я был бы не на последнем месте. Властелин и сейчас лежит в своей могиле, планирует новые атаки. А может, размышляет, как отомстить мне, ведь я помог уничтожить Взятого, помогавшего ему… Жутко все это. Покровительство Госпожи – слабое утешение. Все ее черное зло – лишь слабая тень в сравнении с кромешной тьмой Властелина. По крайней мере, так говорят легенды. Иногда я удивляюсь: если это правда, почему Госпожа все еще ходит по земле, а он в могиле не может найти себе покоя.
С тех пор как я узнал об этой могиле, мне удалось найти в малоизвестных летописях немало сведений. И каждый раз, когда я открывал что-то новое, меня охватывал настоящий страх. Эпоха, когда Властелин безраздельно правил миром, пахнет адской серой. Лишь каким-то чудом Белой Розе удалось его повергнуть. Очень жаль, что она не смогла уничтожить Властелина полностью. Впрочем, так же как и его подручных, включая Госпожу. Сегодняшний мир был бы не таким мерзким.
Я часто задаюсь вопросом, когда же кончится этот медовый месяц. До сих пор Госпожа была не так уж и грозна. Чует мое сердце, однажды она даст волю ужасу, который поселился в ее теле. И тьма хлынет наружу, чтобы возродить ад прошлых эпох.
Еще я думаю о злодеяниях, вершившихся при Владычестве. Если в летописях о них сказано мало, то это лишь потому, что история всегда переписывается в интересах победителя.
В комнате Гоблина раздался вопль. Мы с Молчуном переглянулись и ринулись внутрь.
Я всерьез ожидал увидеть, что один из колдунов лежит в луже крови. А те опять меня удивили: Гоблин бился в припадке, а Одноглазый изо всех сил пытался его удержать, чтобы ненароком не поранился.
– Кто-то связался с ним, – задыхаясь от натуги, сообщил Одноглазый. – Помоги мне! Это серьезно!
Я аж челюсть уронил. Никто не связывался с нами напрямую после отчаянного бегства, когда мятежники наступали на Чары. Это случилось несколько лет назад, с того времени Госпожа и Взятые предпочитали командовать через посыльных.
Как обычно, припадок продлился лишь несколько секунд. Затем Гоблин расслабился и захныкал. Через минуту-другую он придет в себя и расскажет. Мы трое переглядывались. Такое выражение лиц бывает у игроков в карты. Только в душе у каждого игрока – страх.
– Надо доложить Капитану, – сказал я.
– Ага, – ответил Одноглазый и не двинулся с места.
Молчун тоже не шелохнулся.
Понятно – доверили это дело мне.
Капитан был занят тем, что получается у него лучше всего, – храпел, закинув ноги на стол. Я разбудил его и все рассказал.
Он тяжело вздохнул:
– Найди Лейтенанта.
И пошел к ящикам с картами. Я задал пару вопросов и, не получив ответа, понял намек и вышел вон.
В провинции назрел кризис? Ожидал ли Капитан чего-нибудь в этом роде? Но как Чары могли узнать раньше нас?
Впрочем, глупо беспокоиться прежде, чем я выслушаю Гоблина.
Лейтенант выглядел не более удивленным, чем Капитан.
– Что-то назревает? – спросил я.
– Возможно. Гонец доставил депешу, когда вы с Леденцом уже отбыли в Клеймо. Там сообщалось, что мы можем понадобиться на западе. Похоже, так оно и вышло.
– На западе? В самом деле?
– Ага. – Сколько же мрачного сарказма он вложил в это слово!
Идиотство. Если принять Чары за границу между востоком и западом, то Клеймо находится в двух с лишним тысячах миль к востоку от нее. В лучшем случае три месяца пути. И местность, через которую нужно пройти, далеко не подарок. Кое-где просто не существует дорог. Шесть месяцев, прикинул я. И то чересчур оптимистичная цифра.
Но не слишком ли часто я впадаю в панику раньше времени? Нужно немного подождать, и все прояснится.
Случилось то, чего не предвидели даже Капитан с Лейтенантом.
Мы с нетерпением ждали, когда очухается и заговорит Гоблин. Капитан прикидывал маршрут в Стужу. Он был недоволен, ворчал, что в любом случае придется тащиться через равнину Страха.
Гоблин кашлянул, прочищая горло. Напряжение росло. Колдун не поднимал глаз. Значит, новости не порадуют.
– Нас вызывают, – пискнул он. – Это Госпожа. Похоже, она встревожена. Сначала – в Стужу. Там нас встретит кто-нибудь из Взятых и поведет в Курганье.
Все нахмурились и озадаченно переглянулись.
– А, черт! – буркнул я. – Паршивые дела.
– Что такое, Костоправ? – спросил Капитан.
Они не знали тайны. Их не интересовала история.
– Это там, где похоронен Властелин. Там, где все они были похоронены. В лесу, к северу от Весла.
Мы уже побывали в Весле семь лет назад. Не самый дружелюбный город.
– Весло! – воскликнул Капитан. – Весло! Это же две с половиной тысячи миль!
– Добавь еще пару сотен – до Курганья.
Он вперился в карту.
– Здорово. Просто великолепно. Значит, не только равнина Страха, но и Пустые холмы с Ветреным краем в придачу. Отменное развлечение. Полагаю, нам надлежит там быть на следующей неделе?
– Непохоже, что Госпожа торопится, – покачал головой Гоблин. – Просто обеспокоена и хочет, чтобы мы двигались туда.
– Она что-нибудь объяснила?
Гоблин лишь усмехнулся: а когда она снисходила до объяснений?
– Вот так просто, – проворчал Капитан. – Нежданно-негаданно. Ноги в руки – и дуйте через полмира. Обожаю такие приказы.
Он велел Лейтенанту готовить Отряд к выступлению.
Новости не радовали, от них веяло безумием, но в изложении Капитана они звучали еще хуже. Он начал приготовления в ту же минуту, как получил депешу. Все бросить и двинуть дальше нетрудно. Проблема только в том, что ни у кого нет желания это делать.
На западе, конечно, торчать гораздо приятнее, чем здесь, в этой гибельной, беспросветной дыре. Но все же не настолько, чтобы кто-нибудь захотел топать так далеко.
Разве у Госпожи нет других войск, расположенных поближе?
Мы жертвы собственной репутации. Там, где положение становится наиболее угрожающим, Госпоже нужен Черный Отряд. Она знает, что лучше нас работу не сделает никто.
Проклятье! И еще десять раз проклятье!
11Можжевельник. Ночная работа
Шед отдал Карру девять лев из десяти. На оставшуюся монету купил дрова и пополнил запасы вина и пива. Кредиторы мигом почуяли, что у него завелись денежки.