Не знаю, как Эльмо это удалось. Может, он не спал неделю, а то и не одну. Как бы то ни было, но, когда Черный Отряд спустился с Бедовых гор, у сержанта уже был готов план оккупации. Этот план был весьма грубым, но все же получше, чем мы ожидали.
Я находился в Котурне, когда первые слухи достигли нижних ярусов города. Они вызвали суматоху, какой я не видывал на своем веку. Сосед Шеда, продавец дров, вихрем влетел в «Лилию».
– Сверху спускается целая армия! – заорал он. – Иноземцы! Их тысячи! Говорят…
В течение часа еще несколько человек приносили новости. Каждый раз армия становилась все больше, а ее намерения все загадочнее. Никто не знал, зачем пожаловал Отряд. Многочисленные очевидцы давали противоречивые толкования, сообразно их собственным страхам. Некоторые были недалеки от истины.
Хотя солдаты до крайности устали в долгом походе, они быстро заняли позиции в городе. Подразделениями командовали люди Эльмо. Леденец привел в Котурн усиленную роту. Мы уже давно усвоили, что основными очагами сопротивления становятся самые грязные дыры, трущобы. Здесь произошло несколько серьезных столкновений. Но большинство горожан совершенно не понимали, в чем дело, и не могли взять в толк, с кем и ради чего следует сражаться. Из домов они высовывались с единственной целью – удовлетворить любопытство.
Я поспешил назад, к своей команде. Настал срок Взятым вступить в дело. Если они вообще намерены что-то делать.
Ничего не произошло. Насколько я мог догадаться, Взятые инструктировали и направляли вновь прибывших. Поэтому еще в течение двух дней никому не было дела до меня. Наконец удалось усмирить город, в наших руках оказались все ключевые места: арсеналы, укрепления и даже здание Сторожевого департамента в Выгородке. И жизнь пошла своим чередом. Небольшие неприятности нам доставили беглые мятежники, когда попытались учинить беспорядки – под тем предлогом, что это герцог призвал Госпожу в Можжевельник.
Но горожанам было по большому счету все равно.
Еще возникали проблемы в Котурне. Эльмо хотел навести порядок в трущобах, но некоторые их обитатели не нуждались ни в каком порядке. Тогда он натравил Леденца, и тот раздавил местные криминальные группировки. Я не видел в этом необходимости, но умные головы опасались, что банды могут стать эпицентрами волнений. А любая потенциальная возможность сопротивления должна быть немедленно ликвидирована. Думаю, наши начальники рассчитывали такими действиями заработать некоторую популярность.
На третий день после прибытия Отряда Эльмо привел Лейтенанта на склон холма, в мою лачугу.
– Ну как? – спросил я.
Со времени нашей последней встречи Лейтенант ужасно постарел. Поход на запад дался ему недешево.
– В городе все спокойно, – ответил он. – Ну и помойка…
– Вонючая выгребная яма – так будет правильнее. Какие планы?
– Ему надо взглянуть на цель, – сказал Эльмо.
Я удивленно поднял брови.
– Хромой сказал, что нам необходимо взять замок, – пояснил Лейтенант. – Не знаю только когда. Капитан хочет, чтобы я на него взглянул.
– Нахрапом замок не взять, учти, – пробормотал я. – Веселые нас ждут времена.
Я натянул плащ. Наверху было довольно прохладно. Эльмо с Одноглазым пошли с нами. Лейтенант долго и тщательно разглядывал замок.
– Мне не нравится, – наконец сказал он. – Совершенно.
Лейтенант тоже почувствовал могильный холод, который исходил от замка.
– У меня есть человек, он был внутри, – сказал я. – Но Взятым я об этом не докладывал. Считается, что парень врезал дуба.
– И что он может мне рассказать?
– Немногое. Он бывал там только ночью, на площадке, сразу за воротами.
– Гм. У Взятых в Черепице тоже есть свидетель, девчонка. Я говорил с ней. От нее толку мало. Была там один-единственный раз и так перепугалась, что боялась даже по сторонам смотреть.
– Она еще жива?
– Это та, что ты поймал? Гнусная сучка… Да, живая. Наверное, Госпожа запретила ее убивать. Ну что, идем дальше?
Мы обогнули замок, достигнув склона, где камни и кручи. Все наше продвижение сопровождалось нытьем Одноглазого.
– С этой стороны не подступиться, – прокомментировал Лейтенант очевидное. – По крайней мере, без помощи Взятых.
– Да с любой стороны не подойти без серьезной подмоги.
Он вопросительно посмотрел на меня.
Я рассказал ему о приключениях Пера в ту ночь, когда мы брали Шеда с девчонкой.
– А с тех пор?
– Тишина. Как и до этого, впрочем. Мой человек, тот, что был внутри, тоже не заметил ничего чересчур необычного. Но черт побери, это место связано с Курганьем. За всем происходящим стоит Властелин. Да ты и сам знаешь, дело не пустячное. Госпожа и Взятые в курсе, что тут назревают проблемы.
Одноглазый пискнул.
– Что такое? – дернулся Лейтенант.
Одноглазый ткнул пальцем в сторону стены, возвышавшейся над нами на добрых шестьдесят футов. Я ничего там не увидел, Лейтенант тоже.
– В чем дело? – снова спросил он.
– Кто-то наблюдал за нами. Отвратительная тварь.
– Я тоже заметил, – подтвердил Эльмо. – Длинный, тощий, желтоватый. Змеиные глаза.
Я недоверчиво посмотрел на стену.
– Как ты сумел отсюда разглядеть?
Эльмо пожал плечами:
– Сумел. Он производит неприятное впечатление. Будто хочет укусить.
Мы двинулись дальше, продираясь сквозь кусты и перелезая через валуны. При этом одним глазом приглядывали за стеной, а вторым смотрели себе под ноги.
– Голодный взгляд, – пробормотал Эльмо. – Плотоядный.
Мы вышли на западный склон. Лейтенант остановился:
– Как близко можно подойти?
Я пожал плечами:
– Не выпадало случая проверить.
Лейтенант прошелся туда-сюда, словно что-то искал.
– Надо привести несколько арестантов и выяснить.
Я поцокал языком:
– Никого из местных ты не заставишь приблизиться к стене.
– Уверен? А если в обмен на помилование?
Леденец объявил крестовый поход против преступности и выловил в Котурне половину бандитов. Если на человека поступало три жалобы, он оказывался в кутузке.
– Слишком просто, – сказал я.
Мы огибали замок, чтобы взглянуть на его ворота. Под «просто» я имел в виду незатейливо, а не легко.
Лейтенант рассмеялся. Несколько месяцев тяжелой жизни не ослабили его своеобразного чувства юмора.
– Простота мышления позволяет находить простые решения. Несколько месяцев реформ под управлением Леденца – и герцог станет героем.
Я понимал, о чем речь. Можжевельник – город беззакония. Им управляют с помощью силы, в каждом квартале – свой главарь. И тысячи Шедов, они живут в вечном страхе, над ними постоянно измываются. Любой, кто избавит их от необходимости трястись за свою шкуру, получит всеобщую благодарность. И если он правильно воспользуется народной поддержкой, ему простят любые перегибы.
Но так ли уж важна поддержка слабаков, подумал я. И можно ли заразить горожан смелостью, не обеспечив себе тем самым новые неприятности?
Я уже видал такое. Маленькому человеку ненависть необходима как пища и воздух, ему нужно обвинять кого-то в своих собственных ошибках.
Но это вопрос не насущный. В данный момент от меня требуется лишь внимание и предельная осторожность.
Как только мы оказались напротив ворот, тяжелые створки распахнулись. Полдюжины диких тварей в черном устремились в нашу сторону. Меня окутал какой-то летаргический туман. Я заметил, что страх, едва успев возникнуть, тут же исчез. К тому времени, когда они преодолели половину расстояния, все, что мне хотелось сделать, – это просто лечь на землю.
Колени пронзила боль, голова раскалывалась, желудок свела судорога. Апатия исчезла.
Одноглазый вытворял нечто несусветное. Он приплясывал, тявкал, как волчонок, махал руками, точно раненая птица крыльями. Ветер сорвал с его головы огромную жуткую шляпу. Она катилась вниз, пока не застряла в кустах.
– Делайте же что-нибудь, идиоты! – прокричал он между двумя тявканьями. – Я не могу держать их бесконечно!
Эльмо с лязгом выхватил меч из ножен, Лейтенант проделал то же самое. При мне не было оружия, кроме длинного кинжала. Я вытащил его и бросился за товарищами. Твари из замка застыли на месте, в змеиных глазах отражалось удивление. Лейтенант подбежал первым. Он остановился, держа меч обеими руками, замахнулся и нанес яростный удар.
Его меч чертовски похож на оружие палача, а таким ударом можно перерубить сразу три шеи. Однако голова осталась на месте, хотя рана была достаточно велика. Хлынула кровь и забрызгала нас всех троих.
Последовал удар Эльмо, а затем и мой. Меч Эльмо углубился в тело его жертвы на целый фут. У меня было ощущение, что я режу кинжалом мягкое дерево. Мне удалось вбить клинок в тварь не более чем на три дюйма. Наверное, недостаточно, чтобы повредить важный орган.
Я рывком высвободил оружие и выбрал точку для нового удара, сообразуясь со своими знаниями медицины. Эльмо, чтобы выдернуть меч, пришлось упереться ногой в грудь монстра.
У Лейтенанта был самый хороший клинок и прекрасная сноровка. Пока мы суетились со своими противниками, он успел снести две головы.
И тут Одноглазый дал маху. Глаза тварей ожили, в них вспыхнула яростная злоба. Я испугался, что те двое, с которыми мы не успели расправиться, разорвут нас на куски. Но последовал еще один дикий удар Лейтенанта, и они отступили. Тот, кого ранил я, заковылял следом. Не доходя до ворот, он упал и пополз. Ворота захлопнулись у него перед носом.
– Так, – сказал Лейтенант. – Значит, там есть ребята, с которыми нам пока не стоит ссориться. Тебе благодарность, Одноглазый. – Он говорил спокойно, но очень высоким голосом, почти фальцетом, и у него тряслись руки.
Нам бы несдобровать, если бы Одноглазый не пошел с нами.
– Пожалуй, на сегодня хватит, – решил Лейтенант. – Сматываемся.
Все мое существо страстно желало пуститься наутек сломя голову. Но внутренний голос сказал, что не следует забывать о деле.