То тут, то там наиболее храбрые жители Можжевельника хватали оружие павших солдат и вступали в бой. Большинство поплатилось за это жизнью, но благодаря их самопожертвованию чудовища не смогли приблизиться к орудиям. Всем было предельно ясно: если монстры прорвутся и унесут тела, то мы проиграем. И скоро окажемся лицом к лицу с самим повелителем замка.
Со стороны Черепицы полетели пары шаров, разрывая ночь жуткими красками. Затем из темноты вынырнули Шепот и Хромой. Они бросили по яйцу, которые лопнули и пролили на замок яркий огонь. Хромой увернулся от ответного удара, вильнул и приземлился возле моего госпиталя, уже забитого ранеными. Я не мог бросить работу, за которую мне платили. Поэтому я просто откинул полог шатра, чтобы можно было наблюдать.
Сойдя со своего волшебного ковра, Хромой зашагал вверх по холму. В руках у него был длинный, зловеще сверкающий в сполохах замка меч. От Взятого исходило сияние, но оно не было похоже на то, которым защищались твари. Колдовское свечение Хромого оказалось куда более мощным. Это стало очевидно, когда он атаковал неприятеля. Враги не могли достать его своим оружием, в то время как он рассекал их, будто они были сделаны из свиного сала.
К тому времени черные воины порубили как минимум пятьсот человек. В основном это были рабочие, но Черный Отряд тоже нес большие потери. И нам не стало легче, даже когда в дело вступил Хромой, ведь он не мог управляться больше чем с одной тварью зараз. Наши бойцы пытались удержать неприятеля в плотной толпе, пока Хромой разбирался с монстрами по одному.
В ответ черные попытались задавить Хромого массой, что им частично и удалось: в какой-то момент он оказался погребен под пятнадцатью или двадцатью телами. Видя такое дело, Лейтенант приказал перенести огонь орудий на эту колышащуюся кучу. Снаряды плюхались в нее, пока не разметали большинство тварей и Хромой не поднялся на ноги.
Атака захлебнулась, чудовища гурьбой ринулись на запад. Я не знаю, хотели они удрать совсем или вознамерились обойти нас и ударить с тыла. Дюжина тварей, прорвавшая нашу оборону, напоролась на Шепот и плотную завесу едкой пыли. Вместе с каждым монстром от этого колдовства погибало полдюжины рабочих, но цель была достигнута – выжило только пятеро врагов.
Этих пятерых встретило небесное окно, испускавшее ледяное дыхание вечности. Вскоре и с ними было покончено.
Тем временем Шепот пыталась сохранить в полете равновесие. Ее преследовала длинная очередь оглушительных хлопков. Взятая держалась в воздухе лучше Бывалого, но все равно не избежала попаданий. Она сорвалась в пике и упала где-то за замком.
А в самом замке его обитатели носились с плетками-девятихвостками и тушили пожар, который разожгли Шепот с Хромым. Вся постройка имела теперь жалкий вид, столь сильно пострадала она от налетов Взятых. Из мрачной, внушающей ужас громадины крепость превратилась в темный стеклянистый ком. Казалось невероятным, что там кто-то мог выжить. Однако это было именно так: многие твари продолжали драться. Несколько черных фигур появилось на насыпи. Они там что-то сделали, и в сплошной полосе огня, устроенной Лейтенантом, появились темные провалы. Как будто кто-то выгрыз из нее куски. Все гады, находившиеся на склоне, ринулись к дому, не забывая хватать попадавшиеся трупы.
Снова отворилось ледяное окно. Его дыхание легло на ступени насыпи. Огонь мгновенно потух. Множество чудовищ тоже застыло на месте, а затем снаряды размололи их в порошок.
Твари, остававшиеся в замке, сделали то, чего я уже давно со страхом ждал. Они применили свое гремучее колдовство против наших солдат. Это было оружие, что преследовало Лейтенанта, Эльмо, Одноглазого и меня, либо нечто весьма похожее. Когда раздавался грохот, я не видел ни вспышек, ни дыма. Но возникали огромные воронки, часто с разбросанными вокруг окровавленными кусками.
Все произошло так быстро, что никто не успел опомниться. Уверен, побежал бы даже Черный Отряд, будь у него время осмыслить ситуацию. Но теперь солдаты были способны лишь на то, к чему их готовили в Можжевельнике. Они стояли намертво. И погибали ежесекундно.
Хромой скакал по склону как сумасшедший. Он охотился за монстрами, не полегшими на ступенях. Их было довольно много, большинство окружено разъяренными солдатами. Некоторых тварей прикончили свои же, для которых толпа, собравшаяся вокруг уцелевшего чудовища, была хорошей целью.
На насыпи враги опять засуетились и забегали, собирая установки вроде той, что уже пытались использовать. В этот раз некому было напасть на них с неба и разнести вдребезги.
Но только до тех пор, пока мимо госпиталя не пробежал ужасно помятый Бывалый. Он стащил ковер у Хромого.
Раньше я думал, что Взятые не могут пользоваться чужими коврами. Но Бывалый поднялся в воздух и снова спикировал на замок, осыпал едкой пылью, сбросил огненное яйцо. Замок снова его сшиб. Несмотря на страшный шум, я услышал вой и ругательства – Хромой проклинал Бывалого.
Видели когда-нибудь, как ребенок рисует прямую линию? Получается не слишком ровно. И вот похожая черта протянулась от Черепицы до Черного замка. Неопределенного цвета, она висела в ночи диковинной веревкой для сушки белья и непрерывно колыхалась. Ее конец высекал искры из обсидиана, как сталь – из кремня, только в десять тысяч раз интенсивней. Жуткий голубоватый свет залил всю округу.
Я отложил инструменты и вышел наружу, чтобы лучше видеть. Чутье подсказывало, что за этим стоит Госпожа, впервые вступившая в дело. Она была здесь главной. Ее мощь превосходила все. И если замок вообще можно уничтожить, то это произойдет благодаря Госпоже.
Лейтенант, должно быть, отвлекся, заградительный огонь ослаб. Немедленно вверх по ступеням полезли черные воины, преследуемые Хромым. Все тащили по два, а то и по три трупа. Толпа их сородичей ринулась навстречу Взятому. Я прикинул, что враги добыли для замка дюжину людей. Причем в некоторых, наверное, еще теплилась жизнь.
Там, где оружие Госпожи касалось замка, от него отлетали здоровенные куски, горящие ослепительным пламенем. На черных стенах появились тонкие темно-красные трещины. Они медленно расползались во все стороны. Монстры, строившие колдовские орудия, отступили. Их сменили другие, которые пытались бороться с последствиями атаки Госпожи. Безуспешно. Несколько гадов было раздавлено снарядами тяжелых орудий Лейтенанта.
Хромой достиг верха насыпи и картинно встал на фоне горящего замка, высоко подняв меч. Исполин-коротышка, да простится мне такой каламбур.
– За мной! – проревел Хромой и ринулся к замку.
К моему неописуемому удивлению, люди последовали за ним. Много людей. Я видел, как Эльмо с уцелевшей горсткой своих парней взбежал на насыпь. Даже несколько сотен трусоватых горожан решили присоединиться к ним.
Недавно в городе частично всплыла история Шеда. Правда, без всяких имен, но с сильным упором на то, что им с Вороном удалось сказочно обогатиться. Совершенно ясно, что эти слухи распространили с расчетом именно на такой момент, когда потребуется решающая навальная атака. И вот магический зов сокровищ неудержимо повлек обитателей Котурна вверх по ступеням.
По ту сторону замка Шепот наконец добралась до лагеря Одноглазого. Он со своей командой, конечно, был готов к бою, но еще не пошевелил и пальцем. Работа остановилась, когда стало ясно, что стену замка не пробить и до ее нижнего края не добраться.
Надеясь прогрызть подбрюшье вражеской цитадели, Шепот захватила с собой огненное яйцо. Его приложили к оголенному саперами обсидиану.
Как я узнал позже, это предполагалось сделать с самого начала. Правда, Взятой пришлось изрядно потрудиться, чтобы на покалеченном ковре доставить снаряд Одноглазому.
Видя, что людской поток хлынул в замок, что стены крепости покинуты защитниками и разрушены, а пожары уже никто не тушит, я решил: победа близка, осталось лишь последнее усилие. Я вернулся в госпиталь, чтобы резать и латать, и лишь удрученно качал головой, когда уже ничем не мог помочь очередному раненому. Жаль, что рядом нет Одноглазого, моего всегдашнего ассистента. Хоть и нельзя обвинить в неумелости Кармана, у него нет таланта, которым обладает колдун. Толика магии очень часто помогала безнадежным больным.
Крики и рев возвестили о том, что Бывалый вернулся с места своего нового крушения и опять бросился на врага. Почти следом за ним в бой вступили солдаты Черного Отряда, квартировавшие в Котурне. Встретивший их Лейтенант удержал Леденца от броска на насыпь и рассредоточил людей по укрепленным позициям, одновременно собирая оставшихся поблизости рабочих. Мало-помалу восстанавливался порядок.
До сего момента громовое оружие неприятеля бабахало не переставая. Теперь пошли сбои, промежутки между ударами стали неравномерными. Лейтенант громко выругался по поводу того, что ковров не осталось и некому метать испепеляющий огонь.
Один ковер все-таки был. Принадлежащий Госпоже. Я не сомневался, что она прекрасно понимает ситуацию. Но наша хозяйка не могла выпустить из рук свое оружие, радужную «веревку». Должно быть, чувствовала, что это гораздо важнее.
А в сапе Одноглазого яростный огонь прожигал основание замка. Дыра медленно расширялась, и при этом, как впоследствии рассказывал колдун, практически не выделялось тепла. Как только Шепот решила, что отверстие достаточно велико, она повела своих людей в замок.
Одноглазый уверял, что и сам всерьез намеревался последовать за ней, но у него возникло очень неприятное предчувствие. Он посмотрел, как внутрь хлынули солдаты и рабочие, и двинул в обратную сторону, к нам. Пришел в госпиталь и за работой рассказал мне о случившемся.
Через несколько секунд после его прибытия задняя стена замка обрушилась. Даже у нас под ногами задрожала земля. По дальнему склону горы прокатился долгий грохот. Очень эффектно, но мало пользы. Твари в замке не испытали никакого неудобства.
Под непрерывным напором Госпожи с нашей стороны тоже осыпалась стена.
Из города продолжали прибывать части Черного Отряда, сопровождаемые перепуганными войсками герцога. Лейтенант распределял подкрепление по позициям. Он не разрешил больше ни одному человеку двинуться в сторону замка.