А потом Тобо дал маху.
Он предположил, что его магической силы, дополненной силой Ревуна, хватит, чтобы ошеломить нетренированную девушку, если внезапно напасть на нее, откуда она не ждет. И может быть, он не ошибался. Но Тобо забыл, что ее спутник – не тот Гоблин, рядом с которым он вырос. В этом Гоблине затаилась частица зловещей богини.
И желтоватая световая лента зацепила ковер буквально за мгновение до того, как Тобо и Ревун собрались показать, на что они способны. Солидный кусок ковра рассыпался черным прахом, а Тобо и Ревун по инерции пролетели вперед на остатках ткани. Они не опасались чар Дщери Ночи, но ничего не успели сделать, чтобы избежать сильнейшего удара о ветви деревьев. Ревун лишь коротко взвизгнул от ужаса.
Световая лента сыграла роль толчка под локоть в самый ответственный момент. Чары юного и старого чародеев сильно проредили защитников Бубу. Они даже ошеломили и девушку, и Гоблина. Но поскольку сами чародеи, вместо того чтобы сообщить нам об этом, кувыркались в кронах деревьев, мы потеряли шанс воспользоваться преимуществом.
72Там же. Спасатели
У нас получилось нечто вроде ничьей. Мы не смогли добраться до Гоблина и Дщери Ночи, когда они были наиболее уязвимы. Их приспешники не знали, что мы лишились самого мощного оружия – во всяком случае, временно. Мои вороны, очень удачно вернувшиеся, только уже в роли гонцов от Тобо, сообщили, что Ревун и парнишка остались в живых, но ранены. Прячутся в лесу, в нескольких десятках ярдов от того места, где лежат Дщерь Ночи и Гоблин. Едва оправились после магического удара, и теперь у них есть силы лишь дышать.
Я попытался сообщить эту новость Дреме незаметно, но Сари была начеку. И через несколько секунд она довела себя до такого состояния, что даже Мурген не смог ее успокоить.
– Вы должны что-то сделать! – вопила она.
– Тебя Дщерь Ночи услышит! – рявкнул в ответ Мурген.
– Вы должны вытащить его оттуда!
– Помолчи!
Я был согласен: кто-то должен что-то сделать. И этим кем-то могу стать и я. Но единственную пользу я мог принести, лишь отдав в помощники своих ворон. Те слетали по очереди и сообщили, что Тобо или без сознания, или в бреду. Им не удалось получить от него четких указаний. И они отказывались передать мои приказы Неизвестным Теням. А те уже собрались в таких количествах, что их становилось просто невозможно не заметить, когда резко поворачиваешься или трогаешься с места.
Мурген встряхнул Сари:
– Мы не можем до него добраться.
Она не слушала. Потому что иначе пришлось бы услышать горькую правду.
Шукрат вышла вперед и сказала:
– Я могу его привезти.
Сари умолкла. Даже Дрема перестала собирать остатки нашей армии и обратила внимание на девчонку.
– Для этого мне нужна лишь моя одежда, – добавила Шукрат. На таглиосском она теперь говорила достаточно свободно, и акцент был почти незаметен. – Она защитит от магии.
Истерика у Сари мгновенно прекратилась. Мне вовек не понять этой женщины. Думал, услышанное еще больше выведет ее из себя.
Мы переглянулись. Без Тобо нам не выжить. Слишком жесток этот мир, слишком сильны враги. Необходимо вернуть парня, прежде чем Дщерь Ночи обнаружит, какой подарок богиня удачи бросила к ее ногам.
– Рано или поздно вам все равно пришлось бы мне поверить, – добавила Шукрат. – По-моему, самое время рискнуть.
Похоже, не так она глупа, как прикидывается.
А Тобо ей доверял.
Я взглянул туда, где Дрема сердито выговаривала Икбалу Сингху и офицеру в сильно помятых хсиенских доспехах. Она услышала слова Шукрат, махнула рукой и кивнула, давая понять, что решение принимать мне. Я знал юных Ворошков лучше, чем она.
– Хорошо, – сказал я девушке. – Но я полечу с тобой.
– Как?
– Надену одежду Громовола…
Мои слова ее скорее позабавили, чем насторожили. Но она действительно тревожилась за Тобо.
Будучи одержим такими категориями этики, как лояльность, братские отношения, верность прошлому, я не всегда способен понять гибкость, демонстрируемую людьми в тех или иных нравственных ситуациях. Едва ли на месте Шукрат мне удалось бы с такой легкостью приспособиться к совершенно новым жизненным обстоятельствам.
– Что, не получится? – понял я.
– Да. Одежда изготовлена для каждого из нас нарочно… нет, специально. – Акцент у нее был не сильнее моего, но запас слов довольно скромный, вынуждая говорить более простыми фразами, чем ей хотелось бы. – Впрочем, ее может перекроить умелый портной. Правда, этим умениям учатся лет двадцать.
– Хорошо. Где сложена ваша одежда? В фургоне Тобо?
Парень обзавелся таким количеством барахла, от магического скарба до всяческих безделушек, что ему потребовался собственный фургон с кучером. Очень уж бережливым уродился, не любил выбрасывать вещи.
Надеюсь, Тобо не защитил фургон чарами, которые помешают взять то, без чего нам не спасти его задницу.
73Там же. Спасение
Облаченная в клановую униформу, Шукрат выглядела гораздо внушительнее, чем прежняя симпатичная веснушчатая девчонка, вертевшаяся возле Тобо. Ее одеяние казалось живым и даже обрадованным возвращением к хозяйке. Окутанная черной тканью, Шукрат походила на Неизвестную Тень, решившую сделаться видимой. Голубые глаза блестели.
– Мы с отцом Тобо пролетим за тобой, сколько сможем, – сказал я ей, хотя она, похоже, в ободрении не нуждалась.
Шукрат понимала, что если полетит Мурген, то с ним будет и Тай Дэй. А Тай Дэй не доверяет ей ни на грош.
Впрочем, наши странноватые личные отношения Шукрат не интересовали. И уж тем более она не стала бы говорить на эту тему со старым хрычом вроде меня.
Шукрат забыла, что в тот день, когда попала к нам в руки, она носила эту самую одежду. И была при этом не одна. Она забыла, что неуязвимых не бывает.
Чародеи всегда отличаются самоуверенностью. Особенно молодые.
Те, чья самоуверенность оправданна, остаются в живых и становятся старыми чародеями.
Следом за нами отправится взвод элитных бойцов, на достаточном отдалении, чтобы не уязвить гордость Шукрат, но достаточно близко, чтобы спасти ее пухленькую попку, если самоуверенность юной чародейки окажется не совсем оправданной.
Уж ради Тобо я постараюсь, чтобы она хотя бы на день приблизилась к тому, чтобы стать старой чародейкой.
Мурген добыл бамбуковые трубки для себя и Тай Дэя. Дядюшка Дой явился с Бледным Жезлом, сам себя пригласив поучаствовать в игре. Может, он и в несколько раз старше меня, зато все еще проворнее. Вместе со своими учениками Дой крался через искалеченный сражением лес настолько тихо, что я уже встревожился, не оглох ли часом. Мои старые кости заупрямились, и кончилось тем, что я очутился в арьергарде. Все тело упорно напоминало, что я был тяжело ранен, и не очень давно. Впрочем, оно это проделывало почти ежедневно.
Я не успел снять доспехи Жизнедава. Хотя их хсиенская копия вела себя потише изготовленного Душелов металлического оригинала, я громыхал, как повозка с железным ломом.
Несмотря на совет Госпожи, я все же прихватил копье Одноглазого.
Летающее бревно плыло в воздухе следом за Шукрат. На нем восседали мои вороны. Одна указывала направление, вторая была готова отправиться в тыл с новостями или праздничным поздравлением.
Где-то в мире сегодня наверняка отмечают праздник.
Судьба позволила мне разглядеть вдалеке Гоблина – явно в отключке, каким он обычно бывал полжизни назад, когда ежедневно напивался вдрызг, придумывая себе праздники. Я перехватил черное копье поудобнее.
Девушку я тоже заметил. Она уже ходила, но совсем как пьяная в стельку. Мне вспомнилось, как давным-давно я вместе с братом по имени Ворон устроил по поручению Душелов засаду на чародейку Шепот. Ирония судьбы. Тогда эта безумная женщина была нашей нанимательницей. А теперь работает на нас. Точнее, получит возможность работать на нас, если я сумею сохранить ей жизнь. А это может оказаться нелегко.
Как же больно видеть девушку и старого друга! Жаль, нет у меня оружия, которым я мог бы закончить все здесь и сейчас.
Копье Одноглазого шевельнулось в руках.
Я указал на зловещую парочку Мургену и Тай Дэю и прошептал:
– На обратном пути. Когда вынесем Тобо и Ревуна. – И показал на бамбуковые шесты.
Мурген изобразил невозмутимость. Тай Дэю даже изображать не пришлось. Насколько я могу судить, его лицо не способно отображать эмоции. Дой кивнул. Дядюшка Дой и неприятная необходимость – друзья неразлейвода.
– Я сам это сделаю, если ты не сможешь, – сказал я Мургену.
Солдату необходимо умение окружить сердце каменной стеной.
Приблизившись еще на несколько шагов, мы ощутили то эмоциональное явление, о котором докладывали солдаты. Но девушка все еще не отошла от шока, поэтому мы сохранили здравость рассудка. Мне пришлось лишь сосредоточиться, чтобы не раствориться в любви к Дщери Ночи.
Могу представить, насколько хуже обстояло дело, когда она полностью владела всеми своими магическими способностями.
До Тобо мы добрались без происшествий. Ревун лежал футах в десяти от него и каким-то чудом хранил молчание. Боги иногда играют в поразительные игры…
Я осмотрел Тобо, прежде чем позволил его трогать. Пульс сильный и ровный, но все тело в порезах и ссадинах, что, конечно, пустяк в сравнении с множественными переломами костей. Да, парень надолго вышел из строя.
– Он был бы цел, если бы надел вот это, – прошептала Шукрат, показывая на свое одеяние.
Кажется, оно защищало еще и от чар, – как девушка и обещала, она совершенно не ощутила воздействия эманаций Дщери Ночи.
Зато все остальные вынуждены были с ними бороться, и эта борьба становилась все труднее, по мере того как Бубу приходила в себя.
Мы уложили Тобо на грубые носилки и подвесили их к летающему бревну. Ревуна уложили прямо на бревно и привязали. Он пострадал не очень сильно, просто никак не мог прийти в сознание. Лохмотья защитили его лучше всякой брони.