– Я Капитан. Потому и посмел. Если понадобится, и охрану приставлю.
– Не понадобится. – Мистикой Отряда я пропитался, как религией. Не могу не выполнить приказ только потому, что он мне не нравится. Ха-ха! Интересно, сколько я потрачу времени на поиски дорожки в обход этого приказа, если приспичит? – Но мне нужен Могаба.
– Мы его поймаем. И ты сдерешь с него шкуру, или что ты там хочешь с ним сделать.
Я вышел из палатки и сообщил, что у нас появился новый Капитан и он вызывает офицеров. Затем отправился на поиски Арканы. У нее есть привычка тратить драгоценную часть жизни на сон.
Пока я бродил по лагерю и на каждом шагу вздрагивал, потому что невидимые существа носились в ночи повсюду, я понял, что Суврин, сам о том не подозревая, отдал мне приказ невероятной важности. Если я и дальше буду встревать в каждую заварушку, то однажды обязательно погибну и со мной умрет не только умение читать и вести Анналы. Умрет и небольшой план, который я разработал, план выполнения наших обязательств перед Шиветьей.
Я не делился этим планом ни с кем. И не поделюсь, пока не буду знать наверняка, что умираю.
Спящая богиня не сможет подслушать слова, не произнесенные вслух.
119Таглиос. Посланница
Направляемая и маскируемая невидимыми друзьями Тобо, Аркана проникла в штаб Аридаты Сингха незамеченной, хотя прилетела на бревне, облаченная в черное. Генерал был один. За час до этого он свалился от переутомления, и сердобольные подчиненные перенесли его в постель. А затем выставили у двери охрану, чтобы никто не потревожил отдыха Аридаты.
Аркана влетела в комнату через открытое окно, распластавшись на бревне. Она не слишком нервничала, будучи уверенной, что справится с любыми неприятностями – за то краткое время, которое ей понадобится, чтобы смыться.
Ей велели улететь при первых же признаках опасности. И она верила в мудрость этого наказа с истовостью неофита.
Очутившись внутри, она слезла с колдовской снасти и развернула ее передним торцом к окну, чтобы улететь без задержек. Страховочную веревку девушка отвязывать не стала: если не успеет запрыгнуть в седло, или потеряет сознание, или даже ее будут удерживать трое солдат, бревно ее вытащит.
Она нашла и зажгла лампу. Потом разбудила Аридату Сингха.
Генерал проснулся не сразу. Он двигался медленно и осторожно, держа руки на виду, понимая, что оказался в опасной ситуации. Возможно, рядом Неизвестные Тени. Ощущение их присутствия было сильным. Потому что они и в самом деле окружали его со всех сторон.
Сингх сел, скрестив ноги. И задал вопрос одним лишь выражением лица.
Аркана старалась не смотреть ему в глаза. Ее предупреждали. И она не идиотка вроде Громовола.
– Капитан хочет знать, получил ли ты письмо от летописца. Капитан хочет знать, готов ли ты избавить Таглиос от затянувшейся осады. – Она выговаривала слова четко, чтобы избежать недопонимания.
– Конечно готов. Но как я заставлю ваших людей уйти? – Он не узнавал ночного гостя под черным одеянием.
– Твои солдаты могут сложить оружие.
Такое предложение, адресованное чужаку, нисколько не взволновало бы Аркану из клана Ворошков. Но здесь и сейчас она была лишь одним из беглецов и наемников. К тому же очень юной, неуверенной в себе. Может, зря Костоправ сказал, что не сомневается в ней?
Умный старик. Так все устроил, что теперь она скорее рискнет свободой, чем подведет его.
Таковы все старики. Во всяком случае, старики, которых она знает.
– Больше всего прочего мне хочется прекратить войну, прежде чем пострадает еще хоть один человек, – признал Аридата. – Но у меня нет власти там, где делается выбор между войной и миром. Я принял на себя обязательства. Я дал слово. Сейчас судьба Таглиоса зависит от главнокомандующего. Если он решит прекратить сопротивление, то я выполню его приказ мгновенно.
Здесь он замолчал, и его молчание было красноречивее любых слов. То, в чем он признался, тревожило его совесть.
– Значит, таков твой ответ? – уточнила Аркана, чья уверенность окрепла.
– Другого я дать не могу. Твой Капитан поймет.
– Благородство может тебя погубить. И некому будет помолиться за упокой твоей души.
Аркана улетела раньше, чем Сингх успел понять сказанное ей. Для него это прозвучало как плохой перевод с чужого языка.
Сингх еще долго не мог заснуть – и вовсе не из-за стойкого подозрения, что в спальне есть кто-то посторонний. Он вновь и вновь мысленно повторял последние слова гостьи и вспоминал своего отца, Нарайяна Сингха. Благороднейшего человека – среди своих единомышленников. А теперь некому помянуть его в молитвах. Разве что его любимая богиня напевает ему колыбельные в своих кошмарных снах.
А убийца Нарайяна все еще прячется где-то в развалинах дворца.
120Таглиос. Тай Ким всегда был здесь
Могаба почти не участвовал в сражении. Он сказал Гхопалу:
– Мой дух рвется в бой, но тело слишком состарилось и устало. Уж лучше я буду сидеть здесь и давать тебе указания.
Но во дворце он не засиделся, а расхаживал по городу с белой вороной, летавшей для него на разведку, несмотря на таящихся в темноте враждебных призраков. Птица видела их весьма ясно и потому регулярно предупреждала Могабу, когда следует помалкивать.
Могаба предположил, что эти невидимые существа не очень-то охотно помогают захватчикам, и ворона пояснила, что обитатели призрачного мира полностью преданы лишь одной идее – делать своего хозяина счастливым. А скромную помощь Отряду они оказывают в ответ на пожелания своего мессии Тобо, которому поклоняются почти как богу. Как Тай Киму. А это имя на каноническом языке жрецов, создавших Неизвестные Тени, означает «тот, кто идет с мертвыми».
– Так ты хочешь сказать, что это не язык нюень бао?
– Нет, это язык, родственный языку нюень бао – такой, каким он был четыре столетия назад.
– Значит, Ходячая Смерть – полукровка?
– Не Ходячая Смерть, а Тот, Кто Идет с Мертвыми.
Могаба слишком устал, чтобы думать о разнице в смыслах.
– Разыщи Аридату Сингха, – велел он птице. – Я хочу знать, что он делает.
Вороне не нравилось, когда ей приказывали. Но она подчинилась.
Могаба немедленно вызвал Гхопала и спросил:
– Как ты относишься к этому городу?
Он знал ответ, но хотел услышать его из уст Сингха.
– Сам не понимаю, – пожал плечами Гхопал. – Как и все, кто здесь живет, я его и люблю, и ненавижу.
– Наши враги восстановили командную цепочку. Сейчас они отдыхают. Но возобновят атаку, пока еще достаточно темно для их невидимых союзников. Эту ночь мы продержимся, и у нас останется вполне достаточно сил для контратаки. Мы сможем нанести им серьезный урон, но проклятые колдуны снова их спасут, а когда наступит ночь, их союзники нас прикончат. – Могаба произнес это уверенно, хотя ни разу не видел доказательств того, что Неизвестные Тени способны убить человека. – И еще я полагаю, что разрушения в Таглиосе теперь будут куда значительнее. Рано или поздно обе стороны ослабеют до крайности, и победившая не справится с соперничеством религиозных фракций, не умерит амбиций разбойничьих главарей, жрецов и всех прочих, кто пожелает извлечь выгоду из будущего хаоса. Возможно, мы даже увидим столкновения между приверженцами основных религий.
Гхопал кивнул, невидимый в темноте. Начальник серых, державший город в ежовых рукавицах, к бандитам был особенно суров. Могаба знал – хоть и не пытался выяснить подробности, – что некое событие в прошлом сделало Гхопала непримиримым врагом нарушителей закона.
– К чему ты клонишь? – спросил Гхопал.
– К тому, что если мы и дальше будем так воевать, то войну, быть может, и выиграем, но при этом уничтожим Таглиос. А если проиграем, здесь тоже воцарятся анархия и разруха.
– И что?
– А то, что врагам на это наплевать. Они пришли не город завоевывать. Они пришли за тобой и мной. И за Кадидасом. Но прежде всего им нужна Дщерь Ночи.
Могаба ощутил нарастающее подозрение Гхопала. Ничего, белая ворона вскоре вернется.
– Думаю, нам лучше уйти, Гхопал. Избавить Таглиос от страданий. Гарнизоны восточных провинций нам верны, там мы сможем продолжить борьбу.
Гхопал мог бы на это возразить, что у них не будет никаких шансов одолеть армию, засевшую в столице, подкрепленную отрядом чародеев и не испытывающую нужды в деньгах. Он давно знал своего командира. Могаба – упрямый военачальник, и у него нет слабостей, кроме одной: тайной любви к принявшему его городу, любви, которую он проявил уже несколько раз. И Гхопал без труда поверил, что Могаба скорее уйдет из Таглиоса, чем позволит его уничтожить и превратить в памятник своему эго. Нынешний Могаба уже не тот высокомерный юнец, который защищал Дежагор от всех ужасов, что обрушивали на него Хозяева Теней.
– И куда же мы пойдем?
– В Агру. Или в Мукру в Аджитстане.
– Эти города – веднаитские оплоты. И горстку еретиков-шадаритов вряд ли там примут тепло. Особенно если падение Таглиоса подвергнет веротерпимость новым испытаниям.
– Такое может случиться, – кивнул Могаба. – А может и не случиться.
– Кроме того, мы не подумали о семьях. – Семейные связи для шадаритов чрезвычайно важны. – У меня есть только родные и двоюродные братья. Но у большинства из них есть жены и дети.
– Братья могут остаться здесь, сбрить бороды и как можно реже бывать на солнце, – ответил Могаба. – Гхопал, сейчас я поступлю в высшей степени несправедливо. Возложу тяжесть решения на тебя. Остаться и сражаться? Или уйти и пощадить город?
И, словно ставя точку после слов Могабы, над центром города поднялся огненный гриб. Несколько мгновений он был похож на светящийся изнутри гигантский мозг. На его фоне мелькали летающие силуэты.
– Передышка закончилась, – проговорил Могаба.
121Таглиос. Спящая красавица
Я сходил с ума оттого, что был вынужден торчать над нашей территорией и лишь оттуда наблюдать за воздушной атакой на группу зданий, занятых теми, кто упорно сдерживал наше наступление на дворец. Мы принесли в эту часть мира знания о войне, и наши ученики слишком хорошо их усвоили. Эти таглиосцы отказывались уступить даже магии и Неизвестным Теням.