Кто-то отметил, что солдаты в городских батальонах были в основном веднаитами и шадаритами. Обе религии обещали реки вина и толпы нетерпеливых девственниц любому, кто не вернется из боя. Хотя первоначально все это предназначалось лишь для воинов, павших во славу бога.
Хотел бы я знать, пришелся ли по вкусу Дреме веднаитский рай?
Мы пока так и не смогли опознать ее тело. Трупы угодивших в ловушку очень сильно обгорели.
«Почему бы не обойти этот очаг сопротивления?» – спросил я себя. И понял: нам не дадут это сделать. У них там тщательно продуманная система перекрывающихся оборонительных позиций. Единственный путь к дворцу – сквозь них. Или над ними.
Над ними мы перебраться могли.
И перебрались – по двадцать безумно храбрых Детей Смерти зараз, которых возил на самом большом ковре столь же безумно уставший Тобо.
Неизвестные Тени поддерживали своего приятеля со всех возможных направлений, иногда настолько явно, что я видел их даже с того места, где висел в воздухе, не делая абсолютно ничего полезного для наших ребят.
Жену я оставил в лагере неподалеку от города. И прошло уже немало времени с тех пор, как я навещал ее в последний раз. Пожалуй, это тоже можно счесть полезным делом.
Поэтому я оставил своих братьев по Отряду и отправился к жене. А тем временем шло сражение. Которое, вне всяких сомнений, станет совершенно уникальным в списке всех сражений Отряда, а значит, кое-кто просто обязан находиться в самой его гуще и записывать каждый его нюанс.
Состояние Госпожи не изменилось. Она зависла на полпути между жизнью и смертью. И продолжала разговаривать сама с собой в этом сне. То, что я увидел, не прибавило мне надежд. То, что я услышал, лишь смутило меня. Она бормотала что-то неразборчивое. Слова, которые мне удалось разобрать, не складывались в разумные фразы.
Несколько минут, проведенных рядом с ней, напомнили мне, почему я всегда сопротивлялся необходимости навещать ее. Сопротивлялся, пока не забывал об отчаянии, которое вызывали эти визиты.
122Таглиос. Неизвестные Тени
Лишь два неженатых родственника Гхопала решили покинуть город вместе с Могабой и командиром серых. Остальные, семейные люди, предпочли рискнуть и остаться в городе.
Могаба их понимал. В сумятице, пока завоеватели будут прочесывать кварталы в поисках врагов, десятки его сторонников сменят облик. И вскоре окажется, что многие даже не слышали о серых и уж тем более не участвовали в творимых ими жестокостях.
– Вот, – сказал Могаба, приведя этих людей к старому покосившемуся причалу, – сойдет и эта. – Он указал на лодку длиной футов восемнадцать, на которой, судя по запаху, привозили в город рыбу еще в прошлом столетии.
Могаба перебрался на борт. За ним осторожно последовали Гхопал и остальные. К большим водоемам шадариты относились не лучше, чем кошки – к корытам с водой.
– Отдайте швартовы, – распорядился Могаба. – Ты точно умеешь грести?
– Умею, но не быстро, – буркнул Сингх.
Украсть плавсредство удалось легко – удивительно, что довольно большое судно оказалось без присмотра. На нем должно было ютиться минимум одно семейство. Но сегодня весь берег был тих и безлюден, словно прибрежные ночи наполнились невыносимым ужасом.
Бушевавшая в душе Могабы борьба постепенно стихла. Он напомнил себе, что очень скоро уже нельзя будет менять решения под влиянием своей гордости или высокомерия. Именно они привели его к этому чудовищному итогу. Насколько иными могли бы стать и его жизнь, и весь мир, если бы он сумел обуздать своих бесов в осажденном Дежагоре?
Вряд ли он был бы сейчас отчаявшимся одиноким стариком, которому и вспомнить-то нечего, кроме верной службы хозяевам, достойным только ненависти и презрения.
Белая ворона нашла беглецов, когда они пытались разобраться с блоками и талями и поставить залатанный парус. Дул ровный бриз, способный нести судно вверх по течению куда быстрее, чем неуклюжая работа веслами.
Птица уселась на верхний рей:
– Что ты делаешь? Я не позволяла покидать город. Почему бежишь? Битва еще не проиграна.
Шадариты разинули рты. Могаба ударил себя в грудь:
– Нет! Я выиграл великую войну. Здесь и сейчас. Но теперь я направляюсь туда, где никогда и никому уже не смогу причинить вреда.
Гхопал переводил взгляд с Могабы на ворону и обратно. До него постепенно доходила суть происходящего. И чем больше он понимал, тем сильнее его охватывали возбуждение и страх.
Птица умела разговаривать разными голосами, хотя выглядела обыкновенной растрепанной вороной.
– Разверни лодку к берегу. Немедленно. Неповиновения я не потерплю.
– Тебе больше меня не запугать, старая шлюха, – ответил Могаба. – Ты уже не властна надо мной. И я не буду твоей игрушкой или марионеткой ни сегодня, ни до конца моих дней.
– Ты даже не представляешь, как сильно тебе придется об этом пожалеть. Когда вернусь, ты станешь первым в моем списке. Гхопал Сингх, разверни это грязное корыто и… Ай!
Гхопал ударил птицу веслом. Каркая, хлопая крыльями и теряя перья, она шлепнулась с мачты в вонючую мутную воду.
– Эта птичка выражалась слишком непристойно, – ухмыльнулся бывший командир серых. Потом порылся в дорожном мешке и хлебнул вина, не обращая внимания на перекошенные физиономии родственников. – Верещи, пока не надоест, каркуша драная! Я теперь сам себе хозяин!
Поток непрекращающихся птичьих жалоб внезапно иссяк, и в голосе вороны послышался откровенный ужас. Птица в панике захлопала крыльями на вздыбившейся поверхности воды.
Неизвестно откуда взявшаяся волна опасно накренила лодку. Гхопал от неожиданности выронил бутыль. Его родственник со всего маху обрушил весло на медленно обретающее очертания существо, выбив из него с галлон воды. А тому хоть бы хны.
– Твою же мать! – ахнул Гхопал, садясь на дно лодки и пялясь в темноту через плечо Могабы. – Это еще что за дьявольщина?!
На фоне городских пожаров из воды поднималось чудовище. Оно походило на гигантскую ухмыляющуюся утку, чей клюв усеивали зловеще блестящие зубы. И оно было не одно.
– Боже! – вскричал кто-то из родни Гхопала. – Нас окружают. Кто они?
Могаба вздохнул. И не сказал, что эти монстры не оставляют после себя свидетелей, способных их описать.
123Таглиос. Вороний разговор
Аридата Сингх едва успел заснуть, как его правую кисть пронзила боль. Он резко сел и взмахнул рукой. Сперва испугался, что из лампы пролилось масло и сейчас загорится одеяло. Но лампа в комнате не светилась.
Значит, его кто-то укусил. Или царапнул. И этого кого-то Сингх швырнул через всю комнату к стене – он там копошится и издает неразборчивые цыплячьи звуки. Неужели это вражеское нападение? Аридата позвал часовых.
Когда комнату залил свет, он обнаружил, что незваный гость – белая ворона. Один из его людей замотал птицу в одеяло. Другой осмотрел руку Аридаты.
– Эта тварь грязна, генерал. Рану нужно показать врачу.
– Это не рана, просто царапина. Пусть принесут мыло и горячую воду… Что такое?
Сверток издавал звуки.
– Она разговаривает, – пробормотал солдат, до того изумленный, что смог лишь подтвердить очевидное.
– Закройте окно. Заприте дверь. И будьте готовы ее сбить, когда выпустим.
Аридата вспомнил, что один из начальников Отряда иногда ходил с воронами на плече. И среди этих ворон была белая.
Отрезав птице все пути к бегству, Аридата приказал:
– Выпускайте.
Ворона выглядела так, словно ее пытались утопить, но передумали и решили ощипать.
Птица склонила голову направо, потом налево, осмотрела спальню. Она явно старалась обуздать гнев и набраться гордости и достоинства.
К этому времени Аридата понял, что это не та ворона, которую он видел на плече у Костоправа. Ночная гостья была не такой крупной, зато выглядела более материальной.
Птица уставилась на Сингха одним глазом, потом другим. По очереди осмотрела охранников. Казалось, она ждет.
– Если хочешь что-то сказать, приступай, – велел Сингх.
– Пусть они уйдут.
– Еще чего! – Аридата жестом велел солдатам встать так, чтобы им было легче поймать ворону.
– Я не привыкла к…
– Я тоже не имею привычки выслушивать указания от птиц. Насколько я понял, ты принесла сообщение. Говори. Или сверну тебе шею и займусь своими делами.
– Ты еще доживешь до того дня, когда пожалеешь об этом, Аридата Сингх.
И в тот момент, когда голос птицы изменился, Сингх понял, что разговаривает с Протектором. Но ведь враги похоронили ее на плато Блистающих Камней. Или нет?
– Я жду сообщения. А если буду слышать лишь угрозы, то прикажу Васуде наступить тебе на голову.
– Хорошо. Аридата Сингх, я назначаю тебя моим наместником в Таглиосе. Могабы и Гхопала больше нет. Я скажу, какие меры ты должен принять…
– Постой! Главнокомандующий и генерал Сингх убиты?
– Они пытались совершить большую глупость, но невидимые враги встали на их пути. Поэтому я повышаю тебя в…
Аридата повернулся к вороне спиной:
– Джитендра, передай мой приказ всем нашим войскам. Мы прекращаем сражаться и отступаем на исходные позиции. В случае невыполнения приказа единственным оправданием может быть только то, что противник не позволил этого сделать. И отправьте парламентера с известием, что я готов обсудить условия сдачи.
Белая ворона разразилась потоком брани.
– Васуда, накрой эту тварь одеялом. Она еще может пригодиться, но сейчас я не хочу выслушивать оскорбления.
– Если вдруг захочешь, генерал, заведи себе жену.
124Таглиос. Песчаная отмель
На улицах уже говорили о том, как главнокомандующий пожертвовал собой, чтобы не нарушить клятвы, связывающей его с союзниками, и спасти город от разрушения бунтовщиками и захватчиками. Потрясающе. Мы только-только начали перенимать власть, а люди уже тоскуют по старому доброму Протекторату.