Так что видел я девочек Николая, они не гордость нации, они и живые-то были не очень.
Хроника предпоследняя, лунная
Пригласил доктор Якимов, анестезиолог, во время прогулки на лыжах в парке сказал:
– Непременно езжай, братец, будут делегаты из больниц Москвы и частные деятели. Ты студент медвуза, тебе особенно полезно. Выступит владыка Марк. И прочие. Насыщенная программа.
И дал мне пригласительный билет, на котором было написано: «Седьмая конференция Московского Отделения Церкви Сатаны. Тема: медицина и мы».
Ехал вечером от метро «Царицыно» на автобусе через печальные бирюлёвские кварталы и там, на Ягодной улице, занял номер в четырёхэтажном отеле из серого кирпича.
Конференция начиналась утром.
Спал плохо. Очнулся ночью потный, возбуждённый. Полистал лежащую на тумбочке газету «Бирюлёво-Восточное» и долго смотрел в окно. Проехала машина полиции. Прошла пьяная баба. Пробежал какой-то упырь с большой сумкой, исчез во дворах.
Я снова лёг и встал в восемь утра. Спустился в вестибюль. Там было уже много братьев и сестёр. Знаменитый чёрный владыка Марк что-то втолковывал стоящим рядом молодым людям. На его груди сверкала серебряная пентаграмма с рубинами.
Встретил Железную Лизу, знакомую девицу, прозванную так за стойкость в оргиях.
Вместе с ней позавтракал, изучил программу конференции.
Через полчаса все сидели в полутёмном конференц-зале. Мероприятие вёл авторитетнейший демонолог и по совместительству профессор-педиатр Василий Васильевич Рогачёв, старик с длинной бородой. Сидя за столом, на котором горели две свечи, он произнёс: «Мы здесь собрались во имя Твоё, ожидаем Твоего присутствия».
Докладчики выходили к кафедре.
Психиатр Гуревич прочитал лекцию о методике привлечения в наши ряды семинаристов и студентов духовных академий. «Сейчас уже почти пять процентов от числа выпускников попадает к нам», – с гордостью заключил он.
Владыка Марк произнес проникновенное слово об информационной гигиене.
Его поддержали аплодисментами.
Нейрохирург из госпиталя Бурденко рассказал о своём переводе книги Абрамелина с обширными комментариями.
Старушка, ещё при Хрущёве служившая Сатане в Министерстве здравоохранения, прочитала доклад «Сатанинская этика и репродуктивные технологии».
Потом какой-то доктор-патологоанатом увлекательно рассказывал о прикладном трансгуманизме…
Вспыхивали дискуссии, выдвигались рациональные предложения, намечались планы.
А вечером, когда за окнами на Ягодной улице зажглись фонари, был торжественный ужин. Звучала музыка, плыл дым благовоний. За столом поп-расстрига из Калуги рассказывал гнусные, но поучительные истории о епархиальном начальстве.
Следующую ночь в отеле я провёл с Железной Лизой, именно тогда мы зачали с ней сына, который уже сейчас, в младенчестве, умеет воспламенять бумагу взглядом и делать невыносимой жизнь тех, кто осмеливается его не любить. Наши старцы говорят, его ждёт всеземная слава…
Железная Лиза выполнила свою миссию и недавно вновь пошла по рукам, больше не нужная ни мне, ни сыну, имя которого озвучивать рано.
«Что же это вообще происходит? Как так можно? Когда господь расщедрится и даст анестетик, чтобы унять эту боль?» – спрашивают читатели.
Никогда. Проходят дни, и только свет звёзд нашей веры рассеивает страх и невежество.
Ну да ладно. Пользуясь случаем, передаю всем единоверцам пламенный привет.
И ещё спасибо персоналу отеля за возможность поделиться опытом в спокойной умиротворяющей обстановке.
Близится новая конференция, в этот раз проработаем тему «Лики зла в русских pr-технологиях», приедут наши люди из ВГТРК[11]. Я подготовил доклад, а сейчас хочу сказать, что такие встречи для нас – редкая возможность увидеть сразу столько друзей и коллег, которые ведут тихую работу 24 часа в сутки, от новой луны до новой луны.
Хроника последняя, рукодельная
Нет ни одного логического инструмента, способного определить подлинность мужских желаний. Казалось бы, степень преодоления сопротивления на пути к цели завладеть женщиной или разрушить город отражает эту подлинность, а Батай в «Истории эротизма» установил связь между желанием и ужасом. Но ни сила воздействия на объект страсти, ни следующий по пятам за возбужденным мужчиной ужас тоже нельзя измерить и зафиксировать.
Сколько времени длится желание, минуту или год, не имеет значения. Взмыленный лобок женщины после соития становится не более привлекательным, чем иллюстрация из учебника по венерологии, а недобитые защитники города просят пощады, демонстрируя свои отвратительные раны. Где же волшебная стеклянная трубка с делениями, внутри которой желание будет расширяться и сужаться от перепадов температуры (читай – обстоятельств), показывая заветную цифру?
Как говорил император Петр Третий о дисциплине в российских гусарских полках, «чего нет, того нет», – он любил голштинцев, но и в них разочаровался за мгновение перед смертью, когда они не смогли спасти его от собственной жены.
Несмотря на перманентную технологическую революцию, наши возможности исследования собственных устремлений не более совершенны, чем методические пособия алхимика шестнадцатого века, который ориентировался в работе на такие эквиваленты, как «жар меркуриального ветра» или «температура конского навоза», до которой следует нагреть сосуд.
«Действительно ли я хочу это существо так сильно? – думает некий господин, сидя в партере столичного театра, глядя на сцену и нащупывая через карман брюк свои яйца, а потом вдруг перед самым антрактом задается вопросом: – Верю ли я себе?» Всё! Желание препарировано, происходит единственный необратимый сдвиг, путешествие начинается здесь.
О важности онанизма в ряду других магических практик упоминает еще Зенодот Эфесский, позднее этой темой занимались многие мистики, включая Кроули, и все сошлись в том, что, онанируя, следует вообразить желаемое как можно реалистичнее и добиться материализации.
Акт онанизма легко осуществим – это не поход в кафедральный собор на воскресное богослужение и не визит в банк, он не требует соответствующего настроения и подготовки (не надо платить за свечи, а те, кто выбивает долги, тоже обойдут стороной твой скромный дом).
Онанизм часто становится чем-то вроде пассивного оружия сдерживания – история сохранила немало примеров того, как с его помощью христианские аскеты ускользали из лап смертного греха. Впрочем, кое-кого онанизм удержал и от более серьезного преступления и многим спас жизнь, особенно это касается храбрых солдат, которые, получив накануне разрядку, были осторожнее в бою.
Многие из нас – потомки этих воинов.
В народной магии приворотов и порч состояние сомнения в изначальном желании называется «откатом», а в классической терминологии алхимика – «стадией» на пути к совершенству, тропой, по которой можно двигаться исключительно в одиночестве.
Наложив мысленную печать достоверности на тот или иной факт, ты сам становишься нотариусом и судьей, но и отвечаешь за все сам – ответственность с тобой не разделит ни Бог, ни красавица, но смириться с этим легче, чем потратить жизнь на объяснение людям своего мнимого бесстыдства.
«Баба с возу – кобыле легче», – говорил доктор Фурнье своему отражению в зеркале, когда никто из коллег его не слышал, а внимательный прохожий на парижской улице мог заметить белые пятна на его черных брюках, хотя в своих работах доктор придерживался общей для того времени позиции, критикуя онанистов, и объяснял распространение этого явления в южных странах тем, что теплый климат и обилие специй в рационе побуждают людей к излишествам.
«Земледелец весь день занят работой, и ему некогда предаваться онанизму в уединении», – писал доктор, невольно противопоставляя онанизму землю, которая, однако, только и ждет того, чтобы кто-то уронил в нее семя. Согласно одному из толкований, египетский иероглиф «хми» означает не что иное, как черную алхимическую почву – в противовес бесплодным пескам, по которым супруг бредет к миражу семейной жизни.
Казалось бы, историческая антитеза онанизму – благородный рыцарь, который, грезя о непорочной деве, облачается в доспехи, и это делает невозможным акт, ведь железная перчатка не приспособлена для того, чтобы нежно держать член. Но нет – истинный рыцарь жаждет, что его удовлетворит общество (все то же самое, только с помощью чужих рук, и здесь экстаз эякуляции тождествен признанию и награде). В наше время рыцаря в какой-то мере заменил космонавт, впихнутый в скафандр, но формула оргазма осталась прежней.
Это отголоски частных историй. Между тем целые народы бывают страдающе одиноки и вместе с тем самозабвенно самодостаточны. Например, метафизическая изоляция веками не прекращается в случае с Россией, потому что поиск партнера всегда направлен у нее внутрь себя, и сейчас, на рубеже второго десятилетия третьего тысячелетия, очередной раз встал вопрос о сакральном олицетворении русского народа.
Здесь мы перейдем к теургии мирового масштаба, и, если вы не имеете достаточного градуса посвящения, дальше читать не надо, верните библиотекарю этот трактат.
Итак, горизонты царства расширяются стараниями удивительных русских солдат, и возникла необходимость в тотальном герое, насмешливом оплодотворителе, легендарном отце, и простой смертный политик (живой или мертвый) тут неуместен, до каких бы вершин злодейства он ни поднялся в своей борьбе.
Стоя на этом пригорке, окинем взором синеющий вдалеке лес, избушки и пашню недалеко от воды. Есть пантеон русских богатырей, но мягкотелые Селяниновичи и Поповичи всем надоели. Есть Святополк Окаянный, князь киевский. Он действительно окаянный, сильная личность, таких любят.
Боги славян не рассматриваются, они погибли: одних морили веками, окуривая едким ладаном, другие сразу ушли сами, не вынеся позора. Убедителен Змей Горыныч – политику пригодятся три головы, обращенные в три стороны (на севере, за спиной, никого нет, только льды). Актуален Кощей