Садовник, все еще висевший в захвате Силы, смотрел с ужасом; он попытался дернуться, когда на него уставилось черное дуло.
– Извини, – сказал мальчик. – Но у меня многое впереди.
В вечерней тишине выстрел прозвучал неправдоподобно громко.
Еще шаг. Осторожно, как можно более осторожно…
Невольно подумалось – а как бы он себя повел, наткнись на давние записи учителя раньше? Если бы узнал всю историю, предшествовавшую ученичеству, не через двадцать с лишним лет?
Наверное, обозлился бы. В молодости, как и все, был излишне эмоционален. Сейчас же… сейчас тактика учителя вызывала у него скорее восхищение. Изящное манипулирование событиями, предусмотренные варианты развития… полный контроль над ситуацией.
Хорошо все же иметь связи банкира и Темного Лорда. С планеты они ушли без всяких вопросов… и уже на пути к дому самого Плэгиуса он узнал гораздо больше и получил новое имя.
«Сидиус. Дарт Сидиус».
Имя было странно шипящим, совсем не похожим на звонкие набуанские. Похожими были и другие слова ситиса, древнего наречия ситхов.
Впервые услышав свое новое имя, он спросил: а что оно означает? Плэгиус усмехнулся и туманно ответил, что ученик поймет сам.
«Еще одно испытание», – прокомментировал про себя Сидиус, и временно отложил решение задачи. Хватало других дел.
Плэгиус взялся за обучение всерьез; он сам был немолод, и потому не мог позволить себе тратить годы на кропотливое обучение базовым навыкам. Конечно, и так спешить было некуда, но муун намеревался передать так много знаний, как возможно.
Начал он, разумеется, с простейшего – телекинез, фехтование, эмпатия… постоянно упоминая о том, что предстоит изучить. Выбрана тактика была верно – ученику страшно хотелось поскорее достичь высот, и он старался изо всех сил.
Уже значительно позже он перебирал в памяти время ученичества; при желании можно было вспомнить любой момент… но были и те, которые приходили на ум особенно часто.
– Сокрушить противника оружием далеко не всегда возможно, – удобно расположившись в любимом кресле, объяснял Плэгиус. – Особенно сейчас, когда ситхов должно быть лишь двое. Но настоящая сила – в том, что врага нужно как следует узнать…
– И что тогда? – поинтересовался Сидиус. – Ну, узнаешь, что у него за оружие, что умеет…
– Это как раз неважно, – махнул рукой муун. – «Узнать» – значит понять, как враг думает. Скажи мне, в чем ты сильнее всего – и я узнаю, как наилучшим образом сокрушить тебя; скажи, чего больше всего боишься, и я узнаю, с чем тебя надо столкнуть; скажи, что ты больше всего ценишь – и я узнаю, что надо отнять. Наконец, скажи, к чему ты стремишься – и я узнаю, в чем тебе отказать. Вот так. Если ты все это будешь знать… у противника не будет шансов.
– Да-а, – протянул мальчик. – Это действительно посильнее меча будет… А противник – это джедаи?
– Это все, кто помешают ситхам действовать и существовать, – ответил Плэгиус. – Не обязательно рыцари; иногда не-одаренные бывают куда опаснее.
– Но основной противник – Орден, так?
– Исторический противник, – усмехнулся муун. – Хотя нередко джедаи переходили на нашу сторону.
– Понятно… – протянул Сидиус. – А какие именно?
И пока Плэгиус подробно рассказывал об известных случаях перехода ко Тьме, ученик вновь и вновь повторял про себя только что сказанное.
Узнать, как враг думает – и сокрушить его же силой. Вообще-то, это и не только против врагов годится… так можно и союзников набрать. Наверное.
– Так не годится, – Плэгиус жестом остановил тренировку, и выключил меч. Посмотрел сверху вниз на ученика; четырнадцатилетний Сидиус уже основательно запыхался.
– Я же все верно делаю, – разочарованно заявил тот.
– Но слишком горячо, – раздраженно ответил муун. – Мы используем ярость… но именно используем, а не даем ей руководить собой! Будь терпелив. Я понимаю, что людям в юности это сложно, но постарайся. Ты помнишь, что я тебе говорил о власти?
– А это тут при чем? – искренне удивился Сидиус.
– Ты должен сперва обрести власть над собой, потом над другим, – повторил Плэгиус то, что говорил парой дней раньше, – потом над группой людей, организацией, планетой, расой, несколькими расами… и, наконец, над всей Галактикой. Так я говорил?
Ученик молча кивнул.
– Но все начинается с власти над собой. Без нее не добьешься ничего и никогда. Ясно?
– Ясно… только это, наверное, еще сложнее, чем над другими.
Плэгиус усмехнулся.
– Что есть, то есть. Но все равно необходимо. Отдохни несколько минут, и соберись с мыслями. Потом продолжим.
Мальчик кивнул, и уже отойдя, вдруг спросил:
– А «над всей Галактикой» – это возможно?
Плэгиус пожал плечами.
– Вряд ли при нашей жизни. Наше дело – все подготовить так, чтобы следующему поколению ситхов удалось достичь полного контроля.
На лице Сидиуса отразилось явное недовольство, и наставник рассмеялся:
– Не торопись так. Человеческая жизнь коротка, и достичь всего в ней невозможно.
– Не всегда, – пробормотал ученик.
– Бывает, что и в течение одной жизни достигаешь высот, – не стал спорить Плэгиус. – Но как раз для этого и нужно терпение и власть над собой.
– Я запомню, – пообещал Сидиус.
– А разве целительство – это не джедайская техника? – удивленно спросил Сидиус, и тут же поправился: – Впрочем, что это я… ее любой толковый боец освоить должен.
– Как раз бойцам она, увы, слабо дается, – заметил Плэгиус. – Каждому свое, как говорится… Но тут не в целительстве дело. Воздействие Силы на организм ситхи изучали еще во времена древней Империи; в основном, конечно, изменяющее. Но на деле, используя Силу должным образом, можно с живым телом сотворить почти что угодно; почему, думаешь, одаренные живут обычно долго? Они неосознанно поддерживают свое существование Силой. А вот если это делать со знанием… Впрочем, этим сейчас и займемся.
Плэгиус кивнул на стол, где был привязан одурманенный снотворным человек. Судя по одежде – какой-то из представителей совсем нижних слоев общества, из тех, кого никто не хватится.
Имени его Сидиус не знал, да и не хотел знать. Какая разница, откуда учитель добыл материал? Практические занятия проводить-то надо.
– Я подумал, что лучше начинать с твоего сородича – физиология уже знакома, – пояснил Плэгиус. – Начнем с удаления снотворного. Смотри, что именно надо делать…
Наблюдая за действиями учителя, и запоминая их, Сидиус представил сцену со стороны: пожилой муун и почти двадцатилетний человек хладнокровно работают над другим человеком. Жутковато, конечно, выглядит. Но ничуть не страшнее, чем врачебная практика.
А то, что пациент еще жив, сущности нисколько не меняет. Тем более, что это ненадолго.
Мысли об ученичестве неожиданно заставили вспомнить и о своем подопечном – о совсем еще юном алокожем забраке, ждущем сейчас вдали от дома Плэгиуса. Мальчик обещает стать великолепным воином… что от него и требуется.
А ведь с какой малости все начиналось…
Годовалый забрак неуклюже попытался пересечь комнату, но споткнулся и упал. Не заплакал; сосредоточенно пыхтя, он поднялся и вновь двинулся дальше.
Сидиусу, наблюдавшему с порога, такая целеустремленность понравилась. Прелюбопытнейшее зрелище.
На Иридонии он оказался, считай, случайно, выполняя одно из поручений учителя. И решил заглянуть в один из детских приютов; с некоторых пор он взял привычку навещать подобные заведения и проводить проверку детей на чувствительность к Силе. Конечно, скрытую от посторонних глаз.
А еще это серьезно помогало недавно начатой политической карьере, и создавало образ добросердечного государственного деятеля. Хотя на результаты набуанских выборов пока все равно не очень влияло… но сочиненную жизнь надо было наполнять деталями.
Побывав здесь днем, он вернулся вечером – чтобы отыскать вот этого ребенка. И если первое учитель одобрял, то о втором не знал ничего; Сидиус и не собирался ставить его в известность.
Плэгиус был прав в том отношении, что человеческая жизнь коротка. Кто знает, когда умрет сам муун, и когда Сидиусу придется искать собственного ученика? И успеет ли его воспитать должным образом?
Так что лучше было отыскать подходящего ребенка заранее. И не обращать внимания на «правило двоих»; конечно, можно подыскать такое оправдание, которое и Плэгиуса убедит… но не проще ли вообще не говорить?
Сидиус нагнулся, и малыш поднял на него золотистые глаза. Ситх слегка успокоил неизбежное волнение забрака Силой и мягко ему улыбнулся; в ответ последовала куда более солнечная улыбка.
Они покинули приют через пару часов; предварительно Сидиус уничтожил все данные касательно малыша в архивах приюта и поработал с памятью тех, кто его хорошо помнил. Теперь прошлая жизнь стерта, а новую ученику он даст сам.
Осталось только придумать ему имя.
Обычная одежда, обычное поведение – туристы, каких на Корусканте неимоверное количество. Правда, пара не совсем обычная – взрослый человек и ребенок-забрак. Но это если обращать внимание… а пока покров Силы успешно отводил глаза всем.
Храм Джедаев возвышался даже среди столичных высотных зданий; Сидиус не мог не усмехнуться такому несовпадению заметности и проповедуемого Орденом аскетизма.
Внутрь Храма не пускали туристов, но во внешнем зале можно было побывать. И никто не заметил, как двое отделились от группы, уйдя в тень колонны… и укрывшись Силой.
Сидиус знал в лицо очень многих; шепотом он называл их имена ученику.
– Вот этот, длинноволосый – Куай-Гон Джинн. Считается в Ордене весьма эксцентричной личностью. А этот цереанин – Ки-Ади-Мунди. Женат, что, вообще-то, запрещается, но тут законы его планеты оказались строже. Сейчас в глубине зала идет мастер Дуку, потомок благородной семьи с Серенно. Вон тот твой сородич – Эет Кот, весьма уважаемый мастер.
– Джедай мне не сородич, – автоматически отозвался Маул, и Сидиус невольно испытал гордость за ученика. – А кто рядом с ним?