- Туда не надо! - поспешно заявил пострадавший. - Тетя Аша панику поднимет и немедля лечить примется. А ветеринарные методы не всегда полезны людям. У меня лапа не так уж болит.
- Понятно, что к Доку нужно, - согласился Рыжий-Средний. - Давайте напрямую? Поросенкин овраг почти к Лекарской поляне нас и выведет. Поднимемся и все, считай, там.
Округу все совещавшиеся знали как свои пять пальцев и даже лучше.
- А вот потеряют нас из виду, тогда проблемы и начнутся, - засомневалась Рыжая.
- Это точно, мы ведь обещали, что на склоне у Поросенкина оврага кататься будем, - вновь напомнила Кэтти. - А до Дока и обратно не так уж близко.
- Что делать, раз такие боевые обстоятельства? - Дики надежнее натянула шапку и глянула на заснеженный лед ручья. - Как не раздумывай, Полусреднего нужно волочь к Доку. Если мы наверх выползем, да будем ждать, времени много потеряем. Пока то, да сё, можем и застудить ранбольного. Давай, Кэтти, ты побежишь в замок, сообщишь обстоятельства, а мы напрямую пойдем. Так, бойцы?
Решение было принято, Кэтти сказала, что сразу же вернется с взрослыми и поспешила наверх к дороге. Остальные мобилизовались: из одной лыжи немедля были приготовлены сидячие носилки, на пострадавшего намотали дополнительный шарф и эвакуационная команда стремительно выступила в путь.
- Хоть прокачусь, - мрачно вздохнул раненый, обхватывая за шеи спасателей-носильщиков.
Первые две трети пути проскочили быстро - лед Поросенкина ручья тянулся будто вымощенная, присыпанная ровным снегом, дорожка. Потом склоны оврага сблизились, снег стал глубже... совсем глубже...
- Стойте! - крикнула Рыжая, торившая дорогу. - Здесь вовсе увязнем.
- Наверх нужно выходить, - просопел Рич, оценивая крутизну склонов.
- Может, я сам взберусь? - неуверенно предположил ранбольной.
Ему велели помалкивать, Дики с Мелким-Рыжим полезла на разведку... Из оврага выбрались, но с порядочным трудном - местами на склоне снега было по пояс.
- Что-то не так мы пошли, - отдуваясь, признал Мелкий.
- Да, тактическая ошибка, - согласилась Дики, стоя на четвереньках. - Главное, чтобы она в стратегическую не превратилась.
- Ничего, вот уж - Лекарская поляна, наискось пробьемся к дороге, а там уж... Главное, из оврага выползти, - заметил Рыжий-Мелкий.
Разведчики скатились обратно - что оказалось гораздо легче.
- Сначала вдоль кустов, за них держаться можно, - выплевывая снег, указала маршрут Дики. - Сперва мы со Средним беремся, на самом крутом месте Рич с Мелким транспортируют.
- Я сзади помогу! - храбро напомнила легковесная Рыжая.
- Само собой, - кивнул Рич. - Ну, не май месяц, чего стоять? Штурмуем!
Близнецам было по девять лет, квартет Рыжих на полтора года младше. Дети яростно пробивались сквозь снег, временами увязая по грудь, рыча и ругаясь. Кряхтел и помогал, чем мог пострадавший, временами всем приходилось попросту ползти сквозь как нарочно мягкую и податливую белизну. Рич и Рыжий-Мелкий (на самом деле самый крепкий из братьев, получивший шифрованную кличку за тягу к рисованию миниатюр и бисерный почерк) сменили первую пару санитаров.
У куста терна передохнули.
- Теперь-то ясно кто у нас больше всех жрет, - отдуваясь, заметил Рыжий-Средний.
- А чего я? Больше всех Рыжая лопает, но ей все в ум идет, - отмел подозрения увесистый пострадавший.
Кашляя и хихикая, эвакуационная группа продолжила восхождение...
- Вот она, Лекарская поляна, - выдохнул Рич, выволакивая заснеженного пострадавшего на край оврага.
- А за нами словно змей-многопуз прополз, - заметила Дики, оглядываясь на жуткие борозды на склоне, оставшиеся после восхождения.
Спасатели подхватили Полусреднего, и пошатываясь, устремились к дороге. Впереди прыгала вынюхивающая лучший путь Рыжая. Дело ощутимо клонилось к сумеркам, морозец, потихоньку проникающий под промокшую одежду, подгонял.
На дороге сразу стало легче, отряд взял "в ногу" и зарысил увереннее, до дома Дока оставалось всего ничего...
- Ничего себе?! - ахнула тетя Эле, стоявшая на крыльце. - Совсем ошалели, малышня несчастная?
- Подозренье на перелом у нас сидит, - пропыхтел Рич.
- Вижу, что сидит! А ну живо в дом! Совсем спятили!
Ободренные легкими подзатыльниками носильщики ввалились в широкую дверь амбулатории. Замыкающая Дики попыталась уклониться от карающей ладони... Ага, даже и сейчас подзатыльник докторовой супруги настиг и ощутимо.
- Посадили страдальца, куртки долой, все к печке! - командовала тетя Эле. - Сейчас Дока позову.
Пришел доктор Дуллитл, всех успокоил, взял Полусреднего под мышку и унес на амбулаторный стол. Эвакуационная команда, стягивая у печи носки и свитера, прислушивалась к медицинскому разговору. В амбулаторию пришла Ито, поахала на полуголых спасателей и пошла помогать доктору. В медицинском кабинете взвизгнул и сразу умолк Полусредний. Скоро в пустую "ожидалку" вышла тетя Эле и сказала, что перелома нет, вывихнута была лапа порядком, но ничего страшного, уже вправили.
- Ну и слава богам! - обрадовалась Дики. - А то сразу по затылкам...
- Я тебе еще добавлю! - посулила тетя Эле. - Уж точно без тебя, маминой дочки, не обошлось. Зачем в овраг полезли, нервотрепы? Вот нашли бы вас мерзлых только весной.
- Отчего вдруг весной? - запротестовал Мелкий-Рыжий. - Мы же у себя дома. Не заблудимся. Сейчас ни снежаков, ни волков. А людоедов в Медвежьей и не было никогда.
- Да вы любых людоедов умучаете, - проворчала тетя Эле. - Бредут все такие заснеженные до бровей, а до темноты всего ничего. В замке-то что подумают?
- Мы донесение отправили, - заверила Дики.
- Кэтти сообщит? Ну ладно. Но все равно ведь волноваться будут. Я сейчас к вам на хутор кого-нибудь отправлю, а то Теа по следам прибежит.
- Вы, теть-Эле, главное, сами не волнуйтесь. Вам вредно, - тактично напомнила Рыжая.
Тетя Эле потрогала свой еще не очень округлившийся живот и вздохнула:
- Вы меня не стыдите. Да, вот угораздило на старости лет. Что ж мне теперь, с богами спорить?
- Так о чем спорить? Хорошее ведь дело, - по-взрослому заметил Рич.
- Спасибо на добром слове, - хозяйка улыбнулась. - Сейчас гонца отошлю, чай поставлю...
Первым приехала на санях Кэтти со своим папой - привезли сухую одежду, меда и просьбу к тете Эле как следует отругать всех пропавших. Сразу за замковыми появилась мама Рыжих, пообещала "дома серьезно разобраться", убедилась, что сын бодро прыгает на одной ноге - по правде говоря, Полусредний был несколько разочарован что дело обошлось без настоящего гипса. Гипс, его ведь не каждому накладывают, тут есть чем гордиться.
За окнами темнело на глазах, начиналась метель. Получалось, что всем проще у Дока заночевать, чем в темноте по домам расползаться. Папа Кэтти, конечно, домой отправился, успокоить замковых, да и вообще у него никогда дела не кончались.
Поужинали почти по-походному - копченая дичина у тети Эле была на редкость вкусна. Ночлег уже обустроился: одеял, плащей и подушек хватало. Док предлагал в пустых палатах расположиться - но там же все для больных и вообще не интересно.
- Все же думать нужно, что делаете, - неспешно прихлебывая травяной чай, тетя Эле вернулась к неприятной теме. - Не такие уж маленькие, должны понимать, что дороги не зря придуманы. И еще... Отругать вас рекомендовано, да что толку ругать. Сказочку лучше расскажу. Взрослую сказку, про снежные перекрестки и места, где не только людоедов нет, но уж и вообще никого живого нет и не будет.
Спасатели, лежащие с кружками на полу в теплом гнезде одеял, затаили дыхание. Тетя Эле рассказывала сказки не часто, хотя делать это, ого, как умела.
Док, устроившийся с огромной кружкой в кресле у двери в операционную, предупреждающе кашлянул.
- Ничего, раз оврагами ходят, так повзрослели, - заметила тетя Эли. - Не младенцы, и жуть послушать могут. Все равно ведь сказка. Так вот: случилось то вовсе не зимой, а поздней осенью...
...Женщина сидела у дороги прямо на тонкой, дырявой простыне первого снега. Всадник ее не сразу узнал: неподвижная, в изорванном платье - левый рукав напрочь оборван, рука под ним казалась пятнистой от кровоподтеков - она казалась мертвой бродяжкой. В этот день всаднику часто попадались мертвецы: между Нордовой и Биговой башнями было убито все, что могло кричать, лаять и блеять. В обеих деревнях тоже остались лишь неживые, должно быть, там убили не всех, но уцелевшие бежали в лес и вряд ли они рискнут вернуться в ближайшие дни. Заозерье превратилось в страну мертвых: выпавший утром снежок прикрыл кровь, остались одеревеневшие трупы со вскрытыми животами, отрубленными ногами и руками, развешенные по ветвям кишки и насаженные на сучья головы. Даже вороны еще не собрались на нежданный пир, все вокруг было неподвижно. И лишь вяло клубился дым над догорающими сторожевыми башнями.
Сидящая подняла голову и глянула сквозь спутанные волосы. Теперь всадник ее узнал: местами закопченные волосы сохранили свой цвет - редкий и благородный оттенок старой бронзы. Говорили, что хозяева Биговой башни числили в своих предках зеленых ведьм...
- Леди? - еще не совсем веря, и держа наготове копье, он спрыгнул с седла.
- Воин?
В ее голосе не было удивления. По-правде говоря, это и не голос был, а натужный хрип, смысл которого едва разберешь. На шее, то ли живой, то ли мертвой леди, багровели следы пальцев. И их было много.
Всадник отвязал от седла одеяло и накинул на полуголые плечи бывшей хозяйки Биговой башни. Она не шевельнулась, раздумывая на чем-то очень важным. Наконец, прохрипела:
- Во всем виновата погода.
Всадник понимал, о чем она говорит. Конец лета и вся осень выдались на редкость сухими и теплыми. Шуршали листвой золотые леса у Озерной Россыпи, ягод и грибов почти не было, лишь склоняли ветви, отягощенные обильными сгустками ягодных кистей, рябины. Небывало обмелели реки и болота, потому Стая и смогла придти с севера, откуда ее не ждали. Жестокий урок, вот только выучить его некому. Вымрет Заозерье.