Лис усмехнулся, поднес бутылку ко рту. Янтарная жидкость, стекающая в горло, была теплой, словно моча малолетки. И, говоря по чести, вкус имела такой же. Телепат глянул на этикетку. "Пяст", что за дерьмовое пиво... "Пяст"?! Блин, а откуда в этой мазурской глухомани локальное вроцлавское пиво? Выходит, я должен находиться во Вроцлаве! Нет. Не лепится. Никакого смысла. Это должно было случиться здесь. Переломный момент наступил по ходу видения, во время визита в ее мыслях. А это означает, что...
- Послушай меня, Молодой, - Лис схватил Петруся за руку, останавливая вилку с по-настоящему крупным шматом стейка на полпути ко рту. – я знаю, что ты себе думаешь, вот только...
- Старик... – взгляд толстяка, сконцентрированный на конце вилки, был даже более жалким, чем памятный взгляд кота из "Шрека". – Не знаю, заметил ли ты, но я сейчас ем.
- Парень, да ты что, поехал, - возмутился Мундек. – Кто-то тебе выжег дыру величиной с Луну в памяти, а ты только про еду наяриваешь.
- Мальдер, вали отсюда на худой буй, я голоден, ужасно голоден, во рту с шестнадцати ноль-ноль не было ни крошки, я тут пробую потребить скромный ужин... – ответил на это Молодой, на сей раз с прекрасно слышимым раздражением.
Лис отпустил предплечье биоэнерготерапевта. Разозленный, он глянул на экран телевизора, с которого как раз отъезжал "Телеэкспресс"[12].
- Парень, я говорю, что тебе и, наверняка, всем остальным из нашей группы стерли память, а ты посылаешь меня в задницу и пускаешь слюнки, словно бы ничего не ел уже неделю... – он прервался на миг, огляделся по пустой столовой и спросил. – Да, чисто ради интереса, а куда все подевались?
- На офеафию поехали.
Лис едва понял ответ, извлеченный из раздираемых зубами кусков хрящей и мяса.
- И оставили нас? – удивился Эдмунд.
- А фо эфто ф певый рас, - просопел Молодой, потянувшись за компотом.
Верно, на операции они не всегда ездили в полном составе, но... как правило, оставляли Молодого. Лис был единственным телепатом в команде, и он не помнил случая, чтобы отъезд его как-то обошел.
- Я понимаю, что вместо тебя взяли Джекилла, но я... Я даже не был на инструктаже.
- О чем ты звиздишь? – произнес Молодой и тут же загрузил в рот следующий кусок средне прожаренного мяса.
- Ладно, жуй уже свой обугленный труп, раз должен, но, по крайней мере, выслушай меня, мешок избыточного жира. – Лис нагнулся и прошептал очередное предложение: - Вчера у нас в руках был единорог. И у меня имеются доказательства этому.
Нависла нервная тишина, прерываемая исключительно чавканьем.
- Лично я не назвал бы то, что имел вчера в руках единорогом, - ответил Пётрек, едва проглотил кусок, как тут же занялся следующим куском мяса.
- Молодой, не заводи меня, - предупредил его Мундек.
Жующий мясо толстяк пожал плечами.
- Ты что, считаешь меня психом? – спросил Лис, склоняясь еще сильнее.
Минимальное шевеление головой в горизонтальной плоскости на худой конец можно было принять за отрицание.
- Ты же знаешь, что я могу читать мысли людей?
Н сей раз биоэнерготерапевт кивнул головой.
- Ну а в простоте ума инфузории туфельки предположить, что имеются люди, способные делать более сложные штучки?
Широко раскрытые глаза Конечного свидетельствовали о его изумлении – или же о том, что спешно заглатываемый кусок стейка именно сейчас перешел в контратаку.
- Эта што же? – разговор с полным ртом у Молодого выходил не ахти, хотя, вроде как, практика порождает мастеров.
- А хотя бы то, что, к примеру, они влезли тебе в башку и убалтывают, что их не существовало, или, и это, похоже, пример получше, что мясцо, которое ты сейчас уминаешь, это прессованное козье дерьмо в сметане.
- Пеештань, не виишь, што я ем... – взорвался Пётрек, брызгая слюной на собеседника.
- Ты можешь представить такое? – Эдмунд взял вилку и наколол ею кусочек жареной картошки. – Говорю же тебе, фрайер, мы схватили единорога, а он превратил у нас, а точнее – у вас, мозги в кисель, а потом смылся.
- Моу, навеняка, што моу... – Молодой спешно заглотал очередной, не слишком хорошо прожеванный кусок мяса, - ...но ведь мы разыскиваем гада уже давно, и я, наверное, чего-то бы знал, если бы...
- У тебя нет экрана, - перебил его Лис, стуча себя вилкой по виску. – Любой эспер способен тебя перелицевать, словно старые подштанники.
- Пееицеваць? – Биоэнерготерапевт подозрительно поглядел на Лиса. – Это чо з-ачит?
- В голове тебе все намешать... темнота.
- Эт'точно. - Молодой облизал губы и начал отрезать очередной кусочек мяса. – Но...
- Нет никакого "но", - разозлился Лис. – Я же долбаный телепат. Я вошел в нее...
- Эт'тебе так кажется.
- В ее мысли, эротоман коцаный. Я вошел в ее мысли там, над водой, и... – Лись прервался, разыскивая подходящее определение тому, что произошло во время разговора с Сабиной. – В общем, я помню по-настоящему страшные вещи.
- Ага... – толстяк похотливо глядел на огромный стейк.
- Мог бы и прекратить эту жратву!
Лис чувствовал, что взорвется, если увидит еще один кусок мяса, исчезающий в пасти Молодого.
-Ты лучше валяй, чего там видел.
Толстяк захватил хлебом остатки соуса, полируя тарелку дочиста.
- Операцию по захвату файрстартера... начал Мундек, но тут же прервался. – Как ты это сделал?
- Чего? – удивился Молодой, рука с хлебом застыла на полпути ко рту.
- Только что на тарелке у тебя была как минимум половина той несчастной коровы.
- Ты говоришь, я ем, чего в этом удивительного?
Корочка хлеба моментально исчезла во рту биоэнерготерапевта-Гаргантюа.
- Но ведь не килограмм же за пять секунд.
- Не преувеличивай, Малдер, снова у тебя случился улет. Если так пойдет и дальше, с тобой вообще нельзя будет говорить. Ладно, говори, чего таг с файрстартером, потому что я еще хочу взять десерт. Сейчас начинается "Сканер", а у меня невысказанное желание его посмотреть. Они там так здороо дерутся ни за что.
Прежде чем ответить, Лис нервно прикусил губу.
- Я видел хренову операцию, в ходе которой погибли: ты, Левинский, Гольцы, Джекилл, и, что достает больше всего, я!
- Тебя убили, и ты сбежал, интересно... – Молодой расхохотался. – Можно было бы заключить пари, что если бы Джордж Ромеро увидел твой снимок, он вернулсябы к съемке фильмов про зомби, вот только не помню...
- Потому что кто-то вычистил тебе эту твою пустую башку, жирная свинья! – не сдержался Лис. – Если бы я мог передавать видения как та сучка, сам увидел бы...
- Если бы да кабы, да во рту росли грибы, так был бы не рот, а грибной огород, - отрезал Молодой.
- Дебил.
- Ты хочешь мне сказать, - Молодой усмехнулся, вытирая рот салфеткой, - что все неожиданно позабыли про какую-то супертелку, и один лишь ты ее помнишь?
- Да. В общем, это все, что я хотел тебе сказать, - сказал Лис, сунув руку в сумку, которую принес с помоста. – А если я, по твоему мнению, ошибаюсь, тогда объясни мне, медвежонок надувной, каким макаром в этой деревне, в лавочке твоей королевы из сновидений, пани Зенобии Конопатой, появился вроцлавский "пяст"?
Молодой осмотрел предложенную ему бутылку без особенного интереса.
- По-твоему, это "пяст"? – спросил он, поворачивая бутылку так, чтобы Лис увидел этикетку.
- "Вояк"? Ё-ка-лэ-мэ-нэ... – охнул Мундек, заглядывая в сумку, из которой только что вытащил свое коронное доказательство.
Он высыпал на стол целую кучу мусора, заполнявшего емкую сумку. Ни за какие коврижки в мире он не мог вспомнить, чем являлись мятые бумажки и совершенно дешевые предметы, а прежде всего – на кой ляд он их вообще с собой таскает. Молодой заслонил рукой тарелку с едва начатым стейком и с укором поглядел на Мундека.
- Сходи-ка помучай кого-нибудь другого, - попросил он телепата, склоняясь над сочным мясом. – А я и вправду проголодался.
После длительного полета бутылка упала в воду с тихим бульканьем. Несколько пузырей, и вновь был слышен только шум стеблей аира. Лис закурил и, нервно прикусывая губу, поглядел на часы. Скоро четыре вечера. На выцветшем небе не было видно ни единой тучки, но и солнечный диск тоже куда-то пропал. Для этой поры летнего дня было явно слишком темно. В такую погоду мир и вправду, казалось, терял окраску. Вдалеке бурое зеркало воды плавно переходила в стену столь же бесцветного тумана, который пару дней назад поглотил другой берег озера. Хорошо еще, что хоть не было сильного ветра...
Это же сколько уже дней?... Черт, с две недели будет, а может... Впрочем, а кого это волнует. С тех пор, как Мундек вернулся к реальности, он все еще не мог сложить в кучу фрагменты головоломки единорога. Он и дальше проводил чуть ли не все время, пытаясь раскрыть тайну Сабины. Молодой обходил его по широкой дуге, даже ел в другое время или у себя в комнате, лишь бы не слушать очередных теорий, а те множились в голове у Лиса будто вошедшие в поговорку друзья и знакомые Кролика. Все эти бездеятельные дни так похожи один на другой, думал телепат. И почему долбаный Левинский не возвращается с операции? Никогда еще он не выезжал так надолго. Только он один может подтвердить мои слова...
Лис вытащил изо рта сигарету и потянул глоток пива. Черт, слишком теплое, скривился он, инстинктивно поглядев на наклейку. Неужто пиво в этой засранной округе всегда должно быть таким теплым? Черт, не с кем даже и словом перемолвиться. Если бы не парни из караульной, осуществляющие обходы центра, он мог бы и забыть, как выглядят люди... А как с ними заговорить, сплошные, блин, службисты, как только желаешь к ним подойти – исчезают, а теперь еще и дверь в караульное помещение закрыли наглухо.
Мундек потянул маленький глоточек холодного пива. Орошающие стекло капли приятно охлаждали ладонь. Он затянулся сигаретой и еще раз поглядел на озеро. О, еще один службист вышел в обход, подумал он при виде лениво марширующей фигуры в мундире. Солдат неспешно шел по поверхности озера, направляясь к пристани. Еще один глоток пива стек в горло Лиса и тут же покинул его. Телепат подавился живительно холодной, муссирующей жидкостью, когда до него дошло, что он видит.