– Почему бы нет? Сегодня как раз выяснилось, что ты уже знаешь, как должен вести себя следователь. Сперва допросить подозреваемого и только потом делать выводы. Свежий, оригинальный подход! Мне бы в голову не пришло.
Переступая порог родительского дома, я был твердо уверен, что ни заключение в Холоми, ни мытье сортиров мне в ближайшее время не грозят. Оставалась всего одна серьезная проблема – пришедший в негодность гардероб, – поэтому я сразу помчался наверх, в свою комнату. Одевался очень тщательно – сэр Джуффин Халли полдня наблюдал меня в дырявой скабе и обгоревшем лоохи, и мне пришлось здорово поломать голову, чтобы придумать, как сгладить столь неприятное первое впечатление.
Когда я вернулся в гостиную, родители и сэр Джуффин уже сидели за столом. Вообще-то в нашем доме не приняты общие застолья – каждый ест, когда захочет, без церемоний и не оглядываясь на других. Но когда появляется голодный гость, непременно выясняется, что у хозяев тоже разыгрался аппетит, – такие уж мы компанейские люди.
По лицам родителей я сразу понял, что сэр Джуффин ничего им не рассказал. Предоставил мне возможность выложить новости самостоятельно, в том виде и в том порядке, в каком сочту нужным. Мне это понравилось. Обычно люди, облеченные властью – да взять хотя бы наших профессоров, – ведут себя куда более бесцеремонно.
– Ну, во-первых, с Высокой Школой покончено, – сказал я, усаживаясь за стол и отрезая себе кусок зеленого мясного пирога.
– Все-таки вылетел? – оживилась мама. Она всегда была высокого мнения о моих способностях усложнять себе жизнь.
Я помотал головой.
– Прости, мама. Ты всю жизнь думала, что твой сын лихой парень, а я оказался скучным филистером. Пошел, договорился и досрочно сдал все экзамены, как последний дурак. Диплом еще не готов, его обещали прислать позже. Я, видишь ли, сдуру получил только высшие баллы, а дипломы отличников не в типографии печатают, а заказывают какому-то специальному придворному художнику, как в старые добрые времена. В общем, когда-нибудь его все-таки пришлют, не сомневайся. Возможно, к этому времени у меня уже будут правнуки. То-то они обрадуются!
– Погоди-ка. Хочешь сказать, что ты не просто бросил Высокую Школу, а сперва сдал выпускные экзамены? – изумился отец. – Совершенно на тебя не похоже. Как ты себя чувствуешь, сын?
– Спасибо, неплохо, – вежливо сказал я. – Просто вдруг подумал, что для нашей семьи это единственный шанс бесплатно украсить уборную на втором этаже какой-нибудь симпатичной картинкой. Должен же я делать какой-то вклад в общее хозяйство.
– То есть ты действительно получишь этот грешный диплом? – Отец, бедняга, ушам своим не верил.
– Получит-получит, – неожиданно вмешался сэр Джуффин. – По моим сведениям, сейчас добрая половина профессоров Высокой Школы кутит в «Крашеной репе». Празднуют избавление от очередного слишком умного студента, которого и отчислить было жалко, и терпеть невмоготу.
С точки зрения человека, полагающего себя уникальным и непревзойденным экземпляром, слово «очередного» звучало довольно обидно, но я уже понял, что это далеко не худшее, что можно услышать от будущего шефа.
– Глядя на вашу реакцию, я начинаю сомневаться, что это была хорошая новость, – хладнокровно продолжил я. – Что ж, две другие, по крайней мере, гораздо забавнее. Во-первых, нынче днем я был арестован за нарушение Кодекса Хрембера. Черная магия пятьдесят девятой ступени в общественном месте. Сэр Джуффин подтвердит.
На этом месте я, в полном соответствии с требованиями драматургии, умолк и обвел присутствующих торжествующим взором.
– До дедушки Фило тебе пока далеко, – вздохнул отец. – Но принимая во внимание, что в Высокой Школе больше не изучают Очевидную магию, очень и очень неплохо. На сколько лет вы упрячете его в Холоми, Джуффин? Или решили ограничиться изгнанием?
– Лучше бы изгнание, – вмешалась мама. – В Холоми мальчик от скуки свихнется.
У меня самые лучшие родители в мире, я всегда это знал. И поэтому не стал слишком затягивать паузу.
– Сэр Джуффин приговорил меня к каторжным работам в Доме у Моста, – объявил я. – Говорит, от меня там будет польза. Так что на днях я, видимо…
– Почему это «на днях»? – удивился Джуффин. – Ишь размечтался. Ты завтра же приступаешь к работе.
– Ну, вообще-то мне надо бы сперва подыскать жилье, – объяснил я. – С квартиры на улице Треугольников я уже съехал.
– Ладно, тогда можешь посвятить утро поискам и явиться на службу к полудню, – милосердно согласился мой шеф, злодей, каких мало, самый ужасный человек из всех, кого я знал. Хуже, пожалуй, только присутствующий здесь сэр Макс, но он, по крайней мере, никогда не был моим начальником.
– На твоем месте я бы соглашался на первый попавшийся вариант, – добавил сэр Джуффин. – Какая разница, где держать вещи и время от времени, если очень повезет, ночевать?
Я не стал говорить, что первый попавшийся вариант вряд ли меня устроит по той простой причине, что жилье мне требуется дешевое. Родители мои щедры, но не столь богаты, как нам всем хотелось бы, а брать деньги у пирата Анчифы теперь, когда я поступил на государственную службу, видимо, будет неправильно… Или нет? Я решил не гадать, а прямо спросить у сэра Джуффина. Кто-кто, а уж он-то в курсе наших семейных дел. И смотрит сквозь пальцы на тот факт, что братец подолгу гостит у нас чуть ли не каждый год, а его «Фило» болтается у причала в порту – как будто наспех нарисованное на его борту иностранное название может кого-нибудь обмануть.
Я мог гордиться – похоже, мой вопрос по-настоящему озадачил господина Почтеннейшего Начальника.
– Закон запрещает давать деньги и оказывать другую помощь преступникам, – наконец сказал он. – А брать вроде не запрещено. Правда, будь на моем месте Магистр Нуфлин, он непременно сказал бы тебе, что такие денежные поступления следует оформлять как конфискацию и сдавать в казну, но его мы спрашивать, пожалуй, не станем. Хотя бы потому, что с сэром Анчифой все далеко не так просто. Если в один прекрасный день он предстанет перед судом Соединенного Королевства, то будет немедленно оправдан. Вот на территории любого другого государства я бы ему попадать в руки закона действительно не советовал.
– Будет оправдан? – изумился я. И во все глаза уставился на отца. Я всегда знал, что он у нас великий путешественник, прославленный ученый и вообще знаменитость. Но что его положение позволяет членам семьи безнаказанно творить, что вздумается – такое мне в голову не приходило. Или не всем членам семьи, а только Анчифе? Потому что они вместе путешествовали, когда папа писал свою «Энциклопедию Мира»? Все равно неплохо.
– Законы Соединенного Королевства не позволяют наказывать человека за поступок, который был совершен ради спасения жизни и рассудка, – сказал сэр Джуффин. – Ты в курсе, что твой брат побывал в плену у Укумбийских пиратов?
– В общих чертах, – кивнул я. – Анчифа не любит об этом рассказывать. Он вообще только с виду компанейский, а на самом деле молчун, каких еще поискать.
– По сравнению с тобой я тоже молчун, – усмехнулся отец. – И вообще все.
– Укумбийцы провели твоего брата через обряд посвящения в морские охотники или как он там у них называется. Посвященный не просто получает право стать пиратом – с этого момента он уже не может быть никем другим. Сэру Анчифе пришлось заняться морским разбоем, чтобы сохранить жизнь и рассудок, поэтому никакой вины на нем нет.
– Ну и дела, – я покачал головой. – А почему тогда он осторожничает? Закрашивает название своей шикки, называется чужим именем на таможне? Предстал бы перед судом, получил оправдание и жил бы спокойно…
– Так-то оно так, – согласился сэр Джуффин. – Но, видишь ли, если суд Соединенного Королевства официально признает Анчифу невиновным, на нас крепко обидятся все остальные государства, чьи граждане так или иначе пострадали от действий твоего братишки. Это политика, мальчик. Соединенное Королевство самая могущественная держава в Мире, но это не означает, что в наших интересах рассориться со всеми остальными странами одновременно. И, кроме того, как быть с командой «Фило»? Матросы-то стали пиратами не в результате таинственного укумбийского обряда, а по собственному выбору. А значит, им оправдание не светит. Так что для всех лучше, если никакого суда никогда не будет. Поэтому сэр Анчифа старательно делает вид, что скрывается от правосудия. А служители закона притворяются, будто и правда не могут его поймать. Разумный компромисс.
– Что ж, по крайней мере, теперь ясно, что я могу спокойно брать у него деньги, – с облегчением сказал я.
– Зато я так и не понял, зачем тебе его деньги. Неужели ты настолько жадный?
– Вовсе не жадный, – запротестовал я. – Но надо платить за квартиру, так? Обедать, положим, можно за счет Короля, я не гордый. Но покупать одежду явно придется за свои – скажете, нет?
– Ну да. Не хватало еще, чтобы Король платил за твой гардероб. И обедать за счет Королевской казны тебе вряд ли придется. До сих пор еще не случалось, чтобы моим сотрудникам не хватало жалованья на еду. Хотя жрут все как не в себя. Известное дело, чем чаще колдуешь, тем больше надо есть, но все равно иногда поражаюсь их способностям…
– Жалованья? – не веря своим ушам, переспросил я. – Вы хотите сказать, что мне еще и деньги будут платить?
– Ну да, а как иначе? С чего ты вообще взял, будто я собираюсь заставить тебя работать бесплатно?
– Я подумал, это будет натуральный обмен, – объяснил я. – Вы учите меня магии, я за это на вас работаю. По-моему, все честно.
Сэр Джуффин Халли хохотал так, что посуда на столе звенела и дребезжала, как будто ожила специально для того, чтобы присоединиться к веселью господина Почтеннейшего Начальника.
– Только никому не говори, – сквозь смех простонал он. – Никогда! Даже не вздумай признаваться, что был готов работать бесплатно.
А успокоившись, добавил:
– Нуфлин меня живьем сожрет, если узнает, что я упустил такой шанс сэкономить казенные средства.