Левой рукой я ухитрился задвинуть засов. Дверь была достаточно тяжелой, и высадить ее будет нелегко. Я выиграл несколько минут, но получил ранение в плечо, лишь частично парировав прямой выпад. К счастью, это было мое левое плечо.
Я улыбнулся, стремясь показать Эрику, насколько уверен в себе.
— А тебе не кажется, что ты поступил как последний дурак, появившись в библиотеке? — спросил я. — Вот видишь, ты уже фехтуешь медленнее. — И, кинувшись вперед, я провел бешеную по скорости атаку. Он парировал, но отступил на два шага. — Эта рана тебя доконает, — добавил я. — Рука твоя слабеет. Неужели ты не чувствуешь, что в ней почти не осталось силы…
— Заткнись! — вскричал он, и я с удовольствием отметил, что его наконец-то проняло.
Мои шансы увеличились в несколько раз, и я продолжал наступать, наращивая темп и одновременно понимая, что долго мне не выдержать такой убийственной скорости.
Но Эрик этого не понимал.
Я посеял в нем страх, и он начал отступать, думая только об обороне.
В дверь колотили, но сейчас я мог не беспокоиться за свои тылы.
— Я многому научился, Эрик, — сказал я. — И мне ничего не стоит тебя прикончить. Твоя песенка спета, братец.
Страх появился в его глазах, исказил лицо, заставил резко изменить манеру боя. Теперь он только защищался, продолжая отступать. Значит, мой блеф удался, ведь Эрик всегда фехтовал лучше меня. Впрочем, так ли это? Не внушил ли я сам себе — не без помощи Эрика, разумеется, — что он сильнее? Не приобрел ли тем самым комплекса неполноценности? Вполне возможно, я владел шпагой ничуть не хуже, чем он. Чувствуя внезапно появившуюся уверенность, я вторично провел хитроумную комбинацию и вновь добился успеха.
— Как глупо, Эрик, — сказал я. — Никак не думал, что ты дважды попадаешься на эту удочку.
Отступая, он зашел за большое кресло, и некоторое время к нему трудно было подступиться.
Колотить в дверь перестали, крики утихли.
— Мои люди пошли за топорами, — задыхаясь, произнес Эрик. — Ты оглянуться не успеешь, как они высадят дверь.
На моем лице не дрогнул ни один мускул. Я продолжал улыбаться.
— И все же на это уйдет несколько минут. Вполне достаточно, чтобы покончить с нашим делом. Ты слабеешь прямо на глазах, а из руки кровь так и хлещет — посмотри сам!
— Заткнись!
— К тому времени, как они высадят дверь, здесь останется только один принц Эмбера, и им будешь не ты!
Судорожным движением он смахнул левой рукой ряд книжек с полки и швырнул их в моем направлении. Мне не удалось уклониться от падающих повсюду толстых томов, но Эрик не воспользовался полученным преимуществом. Вместо того чтобы атаковать, он отбежал в сторону, схватил небольшой стул и прижал его к груди. Затем, забившись в угол, он выставил стул и шпагу перед собой.
— Подходи! — вскричал он. — Попробуй теперь меня одолеть!
— Ты струсил.
Он расхохотался.
— Не все ли равно? Прежде чем ты успеешь меня убить, дверь рухнет, и тогда тебе крышка.
Я быстро пересек комнату, остановился у потайной двери, через которую вошел в библиотеку, и открыл ее левой рукой.
— Считай, тебе крупно повезло, — сказал я. — Ты спас себе жизнь, но мы еще встретимся, и тогда тебе ничто не поможет.
Он плюнул в мою сторону, обругал грязными словами, традиционными для нашей семьи, и даже поставил стул, чтобы сделать совсем уже неприличный жест рукой, а я тем временем вышел на лестничную площадку и закрыл дверь на тяжелый засов.
Тупой удар и — и я увидел восемь дюймов сверкающей стали, появившейся в деревянной панели рядом с моим плечом. Эрик бросил свою шпагу, как копье. Рискованный шаг, ведь я мог вернуться. Впрочем, он знал, что делал: дверь трещала под ударами топоров и грозила рухнуть в любую секунду.
Я быстро спускался и поднимался по многочисленным лестницам, торопясь поскорее очутиться в маленьком закутке, где так сладко выспался, и думал о том, что стал фехтовать куда сильнее, чем раньше. В начале поединка я чувствовал свою беспомощность перед человеком, который победил меня в последней стычке. Может быть, столетия, проведенные на отражении Земля, не прошли даром, и я действительно многому научился. По крайней мере теперь я знал, что не уступлю Эрику, и мысль эта была мне приятна. Если мы встретимся вновь, в чем я не сомневался, и нам никто не помешает… как знать? Тем более, что мои шансы выглядели предпочтительнее. Сегодняшняя дуэль явно напугала Эрика, и, возможно, в следующий раз он уже не будет так уверен в себе, начнет колебаться, и атаки его замедлятся.
С последней лестничной площадки я просто спрыгнул, чуть подогнув колени при приземлении, — высота была футов пятнадцать. На пять минут (те самые пять минут, вошедшие в поговорку) я опередил погоню и теперь не сомневался, что успею бежать.
Ведь за поясом у меня лежала колода карт.
Я вновь вытащил карту с изображением Блейза и внимательно посмотрел на нее. Плечо у меня болело, но я позабыл о ране, чувствуя странный холодок, пробежавший по телу.
Существовало два способа бежать из Эмбера на отражения.
Первый, наиболее редко применяемый, — пройти Лабиринт.
Второй — воспользоваться одной из картинок в колоде гадальных карт, если, конечно, тебе не страшно было довериться брату или сестре.
Я подумал о своем брате, Блейзе, и решил, что в какой-то степени могу ему доверять. Блейзу, судя по всему, грозили крупные неприятности, и вряд ли он отказался бы от моей помощи.
Я пристально посмотрел на портрет человека в красных и оранжевых одеждах, державшего в правой руке шпагу, а в левой — кубок с вином. Дьявольские огоньки плясали в его голубых глазах, русая борода, волосок к волоску, блестела, золотой орнамент на шпаге, неожиданно понял я, в точности повторял рисунок одной из частей Лабиринта. Кольца сверкали на пальцах. Казалось, изображение чуть дрогнуло.
Человек на карте ожил, поменял позу. Он еще не видел меня, но губы его зашевелились.
— Кто? — спросил он.
— Корвин, — ответил я, и Блейз протянул левую руку, в которой на этот раз не было кубка с вином.
— Что ж, иди ко мне, если хочешь.
Я тоже протянул руку, и пальцы наши соприкоснулись. Я сделал шаг вперед.
Карту с изображением Блейза я все еще держал в левой руке, но теперь мы стояли бок о бок, на высоком утесе, и слева от нас зияла пропасть, а справа высился замок. Красное небо раскинулось от горизонта до горизонта над нашими головами.
— Здравствуй, Блейз, — сказал я, засовывая карту обратно в колоду. — Спасибо тебе за помощь.
Внезапно я почувствовал сильную слабость и понял, что из моего левого плеча все еще течет кровь.
— Ты ранен! — воскликнул Блейз, обнимая меня, и я собрался было согласно кивнуть, но неожиданно потерял сознание.
Поздно вечером, удобно развалившись в большом кожаном кресле, я потягивал виски и наслаждался жизнью. Мы с Блейзом курили, передавали бутылку друг другу и разговаривали.
— Значит, ты действительно побывал в Эмбере?
— Разумеется.
— И ранил Эрика на дуэли?
— Да.
— Черт! Лучше бы ты его убил! — Он запнулся. — Впрочем, нет. Тогда тебе удалось бы захватить власть, а против Эрика у меня шансов больше… Хотя кто знает? Каковы твои планы?
Я решил быть с ним предельно откровенным.
— Каждый из нас претендует на трон, — сказал я, — так что притворяться бессмысленно. Естественно, я не собираюсь тебя убивать — это было бы слишком глупо, — но и не откажусь от своих притязаний только потому, что ты — радушный хозяин. Рэндом надолго выбыл из игры, так что его можно не принимать в расчет. Бенедикт куда-то исчез; о нем никто не слышал. Жерар и Каин предпочли оказать поддержку Эрику и не являются претендентами. Значит, остаются Бранд и наши сестры. О Бранде я ничего не знаю. Дейдра совершенно беспомощна и вряд ли опасна, разве что объединится с Льювиллой и получит поддержку в Ребмэ. Флора — сторонница Эрика, не более. Что замышляет Фиона, одному богу известно.
— Значит, остаемся мы с тобой, — подытожил Блейз, наливая полные рюмки. — Ты прав. Но мои шансы выглядят предпочтительней. Ты поступил разумно, обратившись ко мне за помощью. Стань моим союзником, и я сделаю тебя регентом.
— Какой ты благородный! — сказал я. — Там видно будет.
Мы молча выпили.
— Чего ты можешь добиться в одиночку? — спросил он, и я понял, что ему крайне важно услышать мой ответ.
— Набрать войско для осады Эмбера.
— На каком отражении, хотел бы я знать?
— А вот это — мое дело. Но против тебя я воевать не стану. Из всех возможных претендентов на трон я предпочел бы видеть монархом тебя, себя, Жерара или Бенедикта, если он жив.
— И предпочтительнее — себя.
— Естественно.
— В таком случае мы прекрасно понимаем друг друга. А значит, можем стать союзниками, хотя бы на время.
— А как ты думаешь, почему я обратился именно к тебе?
Он улыбнулся в густую бороду.
— Тебе нужна была помощь, и из многих зол ты выбрал меньшее.
— Тоже верно.
— Как бы я хотел, чтобы Бенедикт был с нами, а Жерар не переметнулся к Эрику.
— Мечты, мечты, — заметил я. — Мечтай об одном, делай совсем другое, и тогда в любом случае останешься в выигрыше.
— Неплохо сказано.
Некоторое время мы молча курили.
— Я могу тебе верить? — спросил он.
— Так же, как я тебе.
— В таком случае давай договоримся. Все эти годы я считал тебя погибшим и никак не думал, что ты появишься в самый критический момент и заявишь свои права на престол. Но раз уж ты здесь, я хочу предложить тебе объединить силы и осадить Эмбер. Оставшийся в живых займет трон. Если повезет обоим, какого черта! Будем драться на дуэли!
На мгновение я задумался. Предложение было очень выгодным, на лучшее я вряд ли мог рассчитывать. И поэтому я сказал:
— Утро вечера мудренее. Не возражаешь, если я дам ответ завтра?
— Конечно.
Мы допили виски и ударились в воспоминания. Плечо у меня гудело, но виски помогло, а мазь, которую наложил на рану Блейз, сняла боль. В конце концов оба мы расчувствовались.