- Вы знаете, кто вы?
- Гален Сорд. - Он попытался сесть и обнаружил, что находится в постели. Грубые простыни больно натирали тело.
- Вы знаете, где находитесь?
На какое-то время он задумался. Скорая помощь. Что-то там говорилось о докторе…
- В больнице? - догадался он.
- Вы помните, что произошло?
“Несчастный случай” - это было первое, что пришло ему в голову. Девушки смеялись. Скорость оказалась слишком высока. Неожиданно дорога ушла в сторону, и на машину надвинулось… Да, но ведь было еще что-то, кроме наезда. Некто подходил к нему в операционную. Некто приходил к нему, когда он парил над сумеречной бездной, и этот кто-то сказал ему…сказал ему…
Пальцы Сорда впились в кисть сиделки.
- Мистер Гален, - снова произнесла она, со страхом глядя на него. - Вы помните, что произошло?
- Да, - отозвался Сорд. - Я вспомнил… все…
Впервые, после без малого двадцатилетнего перерыва, он вспомнил все, что было с ним в той, другой, жизни.
Глава 4
Маркус Асквиз оторвался от полицейских протоколов, аккуратно разложенных на громадном, обтянутом кожей, столе. Пара тонких пенсне чудом удерживалась на переносице юриста, а сквозь редкие, тщательно прилизанные вверх от висков волосы, розовела блестящая лысина. Однако ум, скрывавшийся за столь непритязательной внешностью, по своей остроте мог посоперничать с умом любого из тех молодых адвокатов, с которыми Маркусу не раз приходилось сталкиваться в суде.
Он откашлялся, давая понять, что собирается говорить.
- Мне сказали, что вы просто счастливчик, Гален, - не смотря на уже явно слышимое старческое дребезжание, голос юриста был все еще силен, отшлифованный пятидесятилетним стажем произнесения речей перед аудиторией.
Гален Сорд стоял у огромного, во всю стену, окна, задумчиво созерцая раскинувшийся тридцатью этажами ниже Центральный парк. Затем взгляд молодого человека перекочевал на аккуратный прямоугольник гипса, казалось, намертво впечатанный в кисть его левой руки.
- Полиция пришла к выводу, что в тот момент, когда ваша машина наткнулась на фонарный столб, ее скорость достигала восьмидесяти миль в час, - продолжал Асквиз, вновь возвращаясь к лежавшим перед ним протоколам. - Одна из пассажирок погибла, вторая… ну… вторая, судя по-всему, предпочла бы погибнуть тоже, вам же удалось отделаться парой пустячных переломов.
- Моя грудная клетка была полностью раздавлена, - без малейших эмоций возразил Сорд, повторяя только то, чего не было в полицейских протоколах и о чем ему поведала дежурная сиделка. - Пять ребер расколото на мелкие кусочки. Отек легкого. Сердце пробито обломками костей. Сотрясение мозга.
- Вполне возможно, что в первый момент так и показалось, - согласился адвокат с дружеским, хорошо рассчитанным смешком. - По правде говоря, когда мне позвонили, я было решил, что вы снова…э-э…напились, и подумал…
- Так оно и было, - голос Сорда почти терялся в пространстве роскошной, обитой темным деревом, старинной адвокатской конторе.
Асквиз пожал плечами и вновь углубился в изучение страниц, которые держал в руках.
- Медицинское обследование отвергает наличие малейшей дозы алкоголя в вашей крови в момент…
- Я принял кое-что посильнее алкоголя.
- И тем не менее никаких следов чего-бы там ни было в вашей крови, Гален.
Сорд отвернулся от окна и в упор взглянул в лицо собеседнику:
- Я должен был умереть, Маркус.
Некоторое время адвокат изучающе смотрел на своего молодого клиента, затем снял пенсне, аккуратно сложил и его и положил сбоку от пресс-папье на потемневший от времени серебряный поднос.
- Я понимаю, - сказал он, сплетя пальцы перед собой. - В тебе говорит комплекс вины из-за женщин.
- Черт возьми, да! И ваша фирма должна сделать все необходимое, чтобы часть моих средств пошло на компенсацию ущерба, нанесенного им и их…
- Любой подобный шаг может быть воспринят судом как признание вины…
- Во имя Господа, Маркус! Ведь я действительно виновен! - всплеснул руками Сорд. - Я был пьян, ничего не соображал и превысил скорость…
Асквиз хлопнул ладонью по столешнице:
- Нет, молодой человек, вы не были ни тем, ни другим, ни третьим. Здесь, передо мною, результаты медицинской экспертизы - ваша кровь была чиста. А вот полицейский протокол - три внушающих доверие свидетеля независимо друг от друга показали, что вы сделали все возможное, чтобы избежать столкновения с такси, пытавшимся перерезать вам дорогу. В худшем случае - я повторяю, в худшем, - ваша единственная вина заключается в том, что в вашей двухместной машине находилось три человека, и вы управляли ею, будучи лишенными водительских прав. И это, молодой человек, все.
В ответ на этот взрыв адвоката Сорд лишь цинично усмехнулся:
- Все это дерьмо, и вы знаете это не хуже моего.
- Ничего я не знаю, - раздраженно буркнул Асквиз и полез в карман пиджака.
Сорд снова отвернулся и уставился в окно.
- Расскажите мне о моих родителях, - не оборачиваясь, попросил он.
- Я не был с ними знаком, - ответил адвокат.
- Вы ответили слишком быстро, - отозвался Гален. - Вы всегда отвечаете слишком поспешно, когда дело касается моего прошлого.
Он подышал на стекло, с интересом наблюдая, как, помутившись вначале, оно вновь стало прозрачным, открывая вид на парк.
- Как же тогда вам удалось стать управляющим моей доверительной собственностью, а, Маркус? Если вы не были знакомы с моими родителями?
Асквиз снова прочистил горло:
- Ваш отец имел дело исключительно с мисс Марджорибенкс…
- Уже который год находящейся на пенсии.
- Верно. Ваш отец заключил договор о вашей доверительной собственности через эту фирму с участием мисс Марджорибенкс в качестве управляющей, которой она и оставалась до своего преждевременного… словом, до того печального случая, после которого ваша собственность была передана под мою опе…
- Расскажите лучше, как умерли мои родители, - теперь Сорд стоял буквально в нескольких шагах от адвоката, вперив в лицо последнего тяжелый взгляд. От него не ускользнуло напряженное выражение, вдруг появившееся в глазах Асквиза. Странно, что раньше он ничего подобного не замечал.
- Авиакатастрофа. Над Новой Зеландией. Вам тогда было всего два года…
- Мне было пять лет, Маркус.
Адвокат опустил глаза и сильно потер лоб.
- Нет, нет. Вам было пять лет, когда мисс Марджорибенкс ушла на пенсию и вас поместили…
- Мне было пять лет, когда мои родители о т о с л а л и меня, потому что я не владел силой, - отрубил Сорд. - Такой, какой обладали все остальные из моего клана. Вам что-нибудь говорит имя “Пендрагон”?
Асквиз сидел, как громом пораженный.
- Вы проиграли, Маркус. Отреагируй вы подобным образом в суде, обвинение бы закопало вас.
Асквиз попытался что-то произнести, но у него ничего не вышло. Он, поперхнувшись, закашлялся, и с трудом прохрипел:
- Я… я не понимаю, о чем вы, Гален. Может быть, вам приснился плохой сон? Кошмар, вызванный действием анестетиков. Понятно, никому не хочется быть сиротой - вам просто привиделось, что…
- Я не сирота, Маркус. У меня были и мать, и отец. У меня был дядя по имени Александер. И одного из моих предков звали Лисандер. Боже мой, в тот момент, когда меня высылали, моя мать была беременна, и сейчас у меня где-то есть брат или сестра. У меня… - и тут Сорда словно что-то ударило изнутри. Он вспомнил глаза человека из операционной.
- Господи, Маркус. У меня есть брат!
Лицо Асквиза было белее мела.
- Нет, Гален, вы не поняли. У вас не может быть брата.
Сорд навис над стариком:
- О нет. Это в ы не понимаете. По всем правилам я должен был умереть после этого несчастного случая на прошлой неделе. Я уже умирал. Но тут в операционной появился человек, мужчина. И он говорил со мной, Маркус! Он говорил, но губы его оставались неподвижными. И он смотрел на меня. Он смотрел на меня, и его глаза были точной копией глаз моей матери. Глаз нашей с ним матери!
- Нет, - в разом ослабевшем голосе адвоката прозвучала мольба.
- Да, - Сорд выпрямился. - Он говорил со мной, он сказал, чтобы я вспомнил, и я вспомнил. “У тебя есть предназначение” - вот что он мне сказал.
- Он так сказал?
- И еще - “Ты должен бороться”!
- И это? Брин сказал тебе именно так?
Сорд дернулся, как от удара:
- Брин? Так его зовут Брин? Вы с ним знакомы?
- Нет, - в глазах Асквиза стояли слезы. - Я не знаю его. Я просто не могу его знать. И вы не можете. Вы не должны…
- Как мне отыскать его, а, Маркус? Как мне найти всех их - мою семью?
Асквиз поднес к лицу белый полотняный платок. Шумно высморкавшись, он свернул его, вытер глаза и попытался выровнять дыхание. Когда адвокат заговорил снова, было видно, что самообладание вернулось к нему. Но оно было очень хрупким, и Сорд это почувствовал. Как паутинка.
- Гален, вы хоть имеет представление о том, во сколько оценивается ваше состояние?
Сорд уселся на краешек стола и скрестил руки на груди.
- А какое, собственно говоря, отношение это имеет к делу?
- Нет, ответьте - вы представляете?
Сорд неопределенно покрутил в воздухе ладонью:
- Ну… четырнадцать … пятнадцать миллионов, где-то так…
Асквиз приподнял брови и покачал головой:
- Двадцать семь и три.
- Так вот, касательно моей семьи, Маркус…
- Я мог бы удвоить ваше состояние, - глаза Асквиза были кристалльно чисты и спокойны. - Я мог бы даже утроить его.
Сорд пристально взглянул на адвоката и понял, что тот не шутит. Однако Галена это заботило сейчас меньше всего - ему нужно было, чтобы Асквиз признал: все, о чем его спрашивали, имеет под собой реальную почву.
- Спасибо, Маркус, - сказал Сорд.
- Все, что вы должны обещать - это не искать… ну, словом, не влезать во все это.
- Ясно. Мои иллюзии. Действие анестетика.
Из груди Асквиза вырвался вздох облегчения:
- Точно, мой мальчик. Точно.