Но даже Сидней не смог перехитрить «испанку». Смертность росла, и к концу года 3500 жителей Сиднея умерли, в том числе потеряли свою жизнь 12 000 австралийцев. Все это демонстрировало, что невозможно изолировать континент от испанского гриппа, несмотря на строгие карантинные меры.
Глава двадцатаяПоследствия
Перемирие не привело к искоренению «испанки». Вместо этого после жестокой кампании против человечества в последние месяцы 1918 года она мучительно продолжалась большую часть следующего года. Во время первого за четыре года мирного Рождества лондонская The Times с сожалением заметила, что «никогда со времен Черной смерти по миру не прокатывалась такая чума; пожалуй, никогда чума не воспринималась столь мужественно» [1].
Две недели спустя один из самых молодых британских героев войны стал одной из последних жертв «испанки» в этом году. Уильям Лиф Робинсон, первый британский пилот, сбивший немецкий самолет над Соединенным Королевством, умер от гриппа 31 декабря 1918 года в возрасте всего двадцати трех лет. Известный как Билли, Лиф Робинсон родился на кофейной плантации своего отца в Курге (Индия) 14 июля 1895 года [2]. Отправившись в государственную школу в Англии, Билли отличился скорее в спортивной, чем в академической сфере, и учился в Сандхерстской военной академии, прежде чем был зачислен в Вустерширский полк в декабре 1914 года. В марте следующего года Билли поступил во французский Королевский летный корпус, получив квалификацию пилота в сентябре 1915 года. У Билли была сильна страсть к полетам: «Вы даже не представляете, какая это красота над облаками… Я с каждым днем люблю летать все больше и больше, и работа становится еще интереснее, чем была», – рассказывал он в письме домой [3].
Билли был направлен в 39-ю эскадрилью самообороны, эскадрилью ночных полетов близ Хорнчерча в Эссексе, и в апреле 1916 года у него впервые был шанс сбить Цеппелин, но он не смог привести свой самолет в боевую готовность для успешной атаки. Однако в ночь на 23 сентября у него появился еще один шанс. Занятый рутинной операцией «поиск и нахождение», пролетев на высоте около 3 км между аэродромом и Джойс-Грин, Билли в 1:10 заметил Цеппелин в центре города, пойманный двумя лучами прожектора над Вулвичем, юго-восток Лондона. Он пустился в погоню, но потерял дирижабль в густом облаке [4]. К этому времени прожекторы над Финсбери-парком на севере Лондона заметили еще один дирижабль, один из шестнадцати, совершивших массовый налет, и зенитные орудия открыли огонь. У Билли кончилось горючее, но он бросился в погоню, сопровождаемый двумя товарищами. Когда зенитный огонь осветил небо, дирижабль сбросил свой смертоносный груз и взмыл вверх. Билли всадил в дирижабль два заряда, но тот продолжал лететь, по-видимому, неповрежденный. Билли сделал еще одну атаку с кормы и выстрелил последним зарядом в двойные рули дирижабля.
«Когда эта колоссальная штуковина действительно вспыхнула, конечно, это было великолепное зрелище, – писал Билли позже своим родителям. – Потрясающе! Он буквально осветил все небо вокруг и меня, конечно – я видел свою машину, как в свете костра – и сидел неподвижно, полубессознательно уставившись на чудесное зрелище передо мной, не понимая ни в малейшей степени, что произошло!» [5]
«Мои чувства? – продолжал Билли. – Могу ли я описать их? Не знаю, что я чувствовал, глядя, как огромная масса постепенно встает дыбом и, как мне казалось, медленно падает, одна пылающая, сверкающая масса – я постепенно осознал, что совершил, и обезумел от возбуждения» [6].
Воздушный корабль вспыхнул пламенем и рухнул на землю, а тысячи лондонцев смотрели на него и аплодировали. В конце концов он упал в поле в Каффли, графство Хартфордшир. На самом деле это была машина Шютте-Ланца с деревянной рамой, не совсем Цеппелин, но это различие не имело большого значения для общественности и политиков. Пока Билли был в Саттон Ферм, писал отчет и спал, по всему Лондону прокатился восторг, и юноша, проснувшись, обнаружил, что стал героем. В течение сорока восьми часов он был награжден Крестом Виктории, стал первым человеком, получившим его за боевые действия над Соединенным Королевством, и одним из девятнадцати награжденных летчиков во время Первой мировой войны. Получив от короля Георга в Виндзорском замке свою награду, Билли скромно заявил прессе: «Я только выполнял свою работу» [7].
Теперь его узнавали везде, где бы он ни появлялся в форме или в штатском. Люди оборачивались и глазели на него, полицейские отдавали ему честь, носильщики и официанты кланялись, детей, цветы и даже шляпы называли в его честь. Как заметил сам Билли: «О, этого было слишком много!» [8] Слава также притягивала к нему молодых женщин, но он никогда не жаловался на это. Вскоре после того, как его наградили, его отправили обратно во Францию в качестве командира воздушного судна, его сбил в 1917 году Манфред фон Рихтгофен по прозвищу Красный Барон [9].
Попав в плен к немцам, Билли пытался бежать четыре раза за столько же месяцев, был отдан под трибунал и помещен в одиночную камеру. Билли потом отправили в лагерь для военнопленных Хольцминден в Нижней Саксонии, который славился своей жестокостью. Когда его освободили 14 декабря 1918 года, он был совершенно ослаблен. Как будто этого было недостаточно, он заболел гриппом и в бреду вновь переживал ужасы своего плена. Один из величайших героев Первой мировой войны, Билли умер в канун нового, 1918 года [10]. Многие другие безвестные военнопленные с обеих сторон умерли от испанского гриппа, среди них 30 000 австрийских солдат, погибших с августа 1918 по август 1919 года [11].
Билли стал еще одной жертвой «ужасной вспышки гриппа», как называли его в The Illustrated London News. «От Крайнего Севера до тропиков его жертвы исчисляются тысячами, и он все еще продолжает свою смертоносную работу» [12].
Среди жертв «испанки» 1919 года были мать и сестра младенца Джона Берджесса Уилсона, чей отец приехал домой в Манчестер из армии и обнаружил следующее.
Моя мать и сестра мертвы. На Харпурхей обрушилась пандемия испанского гриппа. Не было никаких сомнений в существовании Бога. Только высшее существо могло создать столь ужасающие последствия четырех лет, полных беспрецедентных страданий и опустошений. Я, по-видимому, хихикал в своей колыбели, в то время как моя мать и сестра лежали мертвые на кровати в той же комнате [13].
То, что малыш Джон «хихикал», когда его отец приехал домой, вместо того чтобы «вопить о еде», случилось благодаря доктору Джеймсу Нивену. Главный врач Манчестера раздавал массовые запасы продовольствия, особенно детского питания, по всему городу в ответ на смертельную вторую волну. Незадолго до того, как заболеть, добрая соседка накормила малыша Берджесса Уилсона бутылочкой детского питания «Глаксо». Ребенок выжил и стал писателем Энтони Берджессом, автором «Заводного апельсина» [14].
В марте 1919 года няня Клементины Черчилль Изабель заболела испанским гриппом. В бреду она взяла с собой в постель маленькую Мэриголд Черчилль, дочь Клемми и Уинстона. Клементина забрала ребенка и провела ночь, бегая от одной к другой. Мэриголд выжила, но Изабель скончалась [15].
Испанский грипп вызвал вспышку самоубийств, по-видимому, из-за депрессии, которая была общей чертой болезни. Газеты по обе стороны Атлантики писали о мужчинах и женщинах, которые пытались убить свои семьи. В восточной части Лондона зараженный докер Джеймс Шоу убил себя и одного ребенка ножом; старшая дочь убежала и спаслась [16].
На Парижской мирной конференции 16 февраля 1919 года обсуждались смерть сэра Марка Сайкса и его посмертный вклад в исследования гриппа. Но теплая погода и стечение делегатов со всего мира создали идеальные условия для распространения гриппа в городе, который уже пережил эпидемию. Именно на этой конференции заболел американский президент Вудро Вильсон, хотя истинная природа его болезни остается предметом догадок. Вильсон заболел на конференции 3 апреля 1919 года и слег с симптомами желудочного гриппа [17]. Проведя пять дней в постели, он вернулся к столу переговоров 8 апреля. Но президент, казалось, совершенно изменился после пережитого. Сотрудник Секретной службы Вильсона Эдмунд Старлинг отмечал, что президент, по-видимому, утратил свою «прежнюю хватку» [18]. А Герберт Гувер говорил, что переговоры с Вильсоном были подобны давлению на «не склонный думать ум» [19]. Другие говорили об опущенном левом глазе президента и лицевых спазмах. Тем не менее врач Вильсона, Кэри Грейсон, сообщил премьер-министру Дэвиду Ллойду Джорджу и другим делегатам, что президент перенес грипп [20]. Это был убедительный сценарий: еще до того, как он добрался до охваченного гриппом Парижа, Вильсон отплыл в Европу на корабле «Джордж Вашингтон», на борту которого несколько недель назад от гриппа погибли восемьдесят новобранцев. Среди тех, кто аплодировал Уилсону, проезжавшему по улицам Парижа, был рядовой Прессли, тот самый молодой солдат, который был свидетелем болезни в Лондоне и пережил ее во Франции [21]. Но приступ «гриппа» Вудро Вильсона, возможно, был не более чем прикрытием. Вильсон, который лечился от гипертонии, уже перенес несколько инсультов, но публике нельзя было позволить узнать об этом. Такое откровение пошатнуло бы доверие к их лидеру, человеку, обещавшему положить конец всем войнам. Доктор Грейсон прекрасно сознавал, что с его пациентом произошел серьезный эпизод, отметив любопытную сцену, во время которой Вильсон переставлял мебель в своей парижской квартире, утверждая, что ему не нравится, как цвета мебели противоречат друг другу. «Зеленый и красный здесь смешались, и нет никакой гармонии. Вот большое пурпурное кресло с высокой спинкой, похожее на пурпурную корову, отодвинутое в сторону и поставленное там, где на него слишком ярко падает свет» [22]. Вильсон, казалось, пришел в себя через несколько дней, но он уже никогда не был таким, как прежде. В сентябре следующего года Вильсон перенес обширный инсульт и был вынужден покинуть президентский пост.