— Я тоже не знал, что этим кончится. Но прошлое не изменить, так ведь? — Она согласилась сквозь слёзы. — Мы чуть не потеряли Йольма, все мы. Пусть это будет для нас с тобой уроком, что стоит мириться друг с другом хотя бы ради него. Ты согласна?
— Да, — она робко протянула мизинец и пожала мне руку. Спустя несколько минут её плач у их и сменился лёгким дыханием, Нуи уснула. Топор войны был зарыт.
На улице раздался неприятный шум сильного вихря, который как будто врезался в крышу башни. После этого порывы стали звучать раз в двадцать-тридцать секунд. Я всем телом ощущал, что за пределами нашего убежища очень холодно и даже как будто враждебно, приближалась буря, и на её фоне бастион выглядел для меня обычной скорлупой: один удар молнии, и она треснет. Благо, на чердаке не было окон, иначе я бы не смог сомкнуть глаз и постоянно всматривался вдаль. Крепость располагалась на практически плоской равнине, и с такой высоты всё было бы как на ладони. А я отчего-то не мог успокоиться. Откуда-то из-под пола слышались глухие шаги и тихие разговоры, шуршание бумаги и совсем редко потрескивание огня. Наконец, на меня снизошла усталость и я отключился.
Пробуждение было на удивление приятным. Видимо, после ночей в холодной степи наличие сухого пола и тёплого камина способно сотворить чудеса удобства. Нас никто не поднимал, а Сирин с Нуи по-прежнему спали. Я осторожно приблизился к люку и спустился по лестнице в импровизированный штаб. На обеденном столе были разложены бумаги и карты, а окна были плотно закрыты, но даже без этого было очевидно, что погода за ночь не улучшилась. Вокруг пахло холодом и пергаментом.
— Доброе утро, Марвин, — из угла со мной поздоровался Гордот.
— Доброе утро, — я двинулся в сторону камина, чтобы проверить Йольма. Пикси начал обретать привычный смуглый окрас и даже розоватые щёки, но всё ещё был без сознания. Я размолол хлебцы и перемешал их с водой, после чего начал его кормить.
— Ему уже лучше, скоро должен оправиться.
— Мяу.
Откуда-то из-под стола вышла рыжая кошка.
— Пушистая всю ночь была рядом с Йольмом, он под надёжной охраной, — в голосе гнома как будто даже звучала игривость.
Я погладил животное, она даже заурчала от удовольствия.
— А где все?
— В подземелье. Ночью стражи крепости поймали группу беженцев, сейчас их опрашивают в тюрьме.
— То есть, тренировки отменяются?
— Я бы так не сказал. Впереди дальняя и неприятная дорога, советую постирать одежду и поискать, вдруг тут есть торговцы. — Он подошёл ко мне и отсыпал несколько монет. — Прикупи у них, что посчитаешь нужным.
— Ого, вы что, ходячий банк?
Гордот предпочёл не отвечать.
Допрос шёл мучительно медленно. К нему были допущены только слуги Элементалов и приближённые командира крепости. Почти сразу выяснили, что задержанные были беженцами из пограничных деревень и частенько промышляли разбоем. В частности, незаконно переправляли торговцев, водили путешественников к древнему лесу и сами периодически в него заходили за травами и ресурсами. И если первое ещё можно было счесть за обычное экономическое преступление, то второе требовало детального разбирательства. На протяжении многих веков земли степи, и в особенности лес, не входили в состав объединённых королевств. Все уже забыли, что там было до появления леса, но вот после — другое дело. Лес был признан одним из высших магических сотворений без единого властителя, отчего любые попытки взаимодействия с ним требовали особого разрешения трёх: главы ордена магов Никада, главнокомандующего пограничья и властителя земли, с которой пришёл просящий. Исключение составляли только коренные жители, которые могли пользоваться ресурсами без ограничений. Чтобы стать таковым, тоже надо было соблюсти временные условия, обычно не менее пяти лет постоянного пребывания. Любые гостевые визиты, торговые сообщения и ученические поездки сопровождались пограничным конвоем, а списки велись в архивах крепостей и также строго отслеживались. Требования выставлялись неспроста: природа леса и близлежащих земель считалась плохо изученной и непредсказуемой, не говоря уже о том, что она порождала Хранителей, неосторожное обращение или колдовство могли закончиться масштабным катаклизмом. Но предприимчивых проныр это всё равно не останавливало. А поскольку официальное разрешение получить было непросто, спрос на их услуги был всегда.
Последняя вылазка задержанных началась около недели назад недалеко от южных крепостей, те располагались ближе к лесу. В шайку входили несколько полукровок, пара людей, один оборотень и гном, они переправляли группу чёрных торговцев, после чего по договорённости должны были ждать их сутки у леса и потом вернуть к месту отправления. Брали втридорога, поскольку, по словам главаря, недавно в степи стало неспокойно и они планировали прекратить вылазки до более благоприятного времени. Вдали периодически мелькали мертвяки и, хоть тропы шайки проходили в отдалении, такие знаки они не привыкли игнорировать. По прибытии к лесу они отпустили торговцев и стали ждать их в оговорённом месте, но те так и не появились. Главарь отдельно подчеркнул, что всегда предупреждал клиентов о мерах предосторожности и возможных рисках, но в этот раз, судя по всему, его не послушали. Погода быстро ухудшалась, и банда предпочла, не задерживаясь, свалить по добру по здорову, но наткнулась на странную активность нечисти по привычному пути, поэтому взяли севернее с расчётом сделать круг мимо опасных мест. Однако им не повезло попасть на глаза нескольких проклятых, которые стали преследовать их каждую ночь почти с момента отъезда от леса. Все как один молили отпустить их из крепости в любую другую тюрьму, лишь бы подальше от пограничья. Бандиты утверждали, что за годы промысла хорошо изучили мертвяков степи — раньше они едва ли походили на расплывчатый полупрозрачный мираж, члены шайки даже соревновались, кто чаще их увидит или ближе подойдёт. Сейчас же твари чуть ли не обрели плоть и словно сорвались с цепи: от ужаса и утомления разбойники предпочли попасть в руки пограничной стражи, нежели чем быть поглощёнными теми существами.
Вальгард опросил подчинённых, гонцов других крепостей и патрульных: никто не подтвердил слова задержанных, — проклятые на пограничье не были замечены. Сообщения поступали только от Никада, но он располагался далеко от крепостей и ближе всех к месту трагедии шестисотлетней давности. Активность нечисти была там неестественной, но, в целом, более-менее ожидаемой. А вот показания разбойников заставляли насторожиться. Ветер разгулялся по степи слишком сильно, страже было сложно удерживаться на скаку, поэтому всем было приказано вернуться и быть в полной боевой готовности. Вместо гонца Вальгард послал орла с сообщением в другие крепости, после чего снова засел за карты вместе с наставниками Хранителей.
— За нами точно не было погони.
— Из Никада не было ни гонцов, ни сообщений, незадолго до вашего приезда прибыл обоз одного торговца, но и тот без происшествий.
— Вы его обыскали?
— Нет, стандартно опросили и пока оставили здесь из-за погоды. Он регулярно пересекает границу уже много лет, говорят, у него даже есть бастард в Никаде. В общем, не самый подозрительный тип. А вот за вами вполне могут гнаться.
— Повторюсь: проклятые не попали ни в одну из наших ловушек. Я очень сомневаюсь, что они способны отслеживать нас на таких дистанциях. Без посторонней помощи точно не могут.
— Объяснитесь.
Ренетта встала по центру карты и взяла в руки карандаш.
— Любая нечисть движима жаждой силы, в последний раз мы видели их в Никаде, — она указала на значок города, — дальше мы пересекли реку и поскакали вдоль неё прямо до крепости. — Она провели рукой вдоль Ния. — Если бы проклятые следовали инстинктам, они бы преследовали нас по противоположному берегу, но этого не случилось. Их не было ни на реке, ни на мили рядом с ней, что подтвердил ваш торговец. Но несмотря на это они всё равно приблизились к пограничью. Мой вывод простой: нас пасут, как овец.
— В моём бастионе нет магов и предателей.
— Уж простите меня за недоверие, но такие операции готовятся годами, а то и поколениями. Вы не можете быть уверены. — Ренетта надавливала с нескрываемой яростью. — К тому же, с вами в Никаде был Рима-Ланей. Куда он пропал?
— Он находится под патронажем моего отца, тоже служит на границах, но южнее, мы почти сразу разъехались.
— На юге проклятых видели совсем редко, — Вальгард тоже стал рыскать по карте. — Боюсь вас расстраивать, но ваш приезд сюда скорее ожидаем, эта крепость — ближайшая к Никаду. Все пользуются ей как перевалочным пунктом. А при ордене вообще находится школа для благородных детей, которые, я уверен, сразу же написали своим семьям о появлении Хранителей.
— Не сходится, — Гордот заговорил тяжёлым голосом сбоку стола, — в ваших словах есть здравый смысл, я не спорю. Меня смущает два момента: первый — скоординированность проклятых, которая присутствует почти с самого начала нашего пути. Второй — временные рамки. Согласитесь, даже с учётом последних новостей мы говорим меньше, чем о десятке нечистых вблизи пограничья. Поскольку по пути сюда наблюдения мы не засекли, речь может идти либо о разветвлённой сети информаторов, либо… что вероятнее, об одном могущественном тёмном маге.
Вальгард сглотнул.
— Как вы пришли к такому выводу?
— За нами не было регулярной слежки, значит, никто не мог знать, когда мы окажемся в крепости и на сколько задержимся.
— Было бы логичнее напасть на нас ещё в дороге, раз уж на то пошло, — Эфай задумчиво посмотрел в сторону окна. — К тому же, где-то поблизости была бы армия. Вариант с организованным преследованием точно отпадает.
— Но с чего бы тогда проклятым оказаться вблизи границы?
— Может, просто очередное нападение? По всем признакам с Хранителями это не связано.
— Но за этим нападением точно кто-то стоит, — Вальгард опёрся на стол, — и этот кто-то не мог не знать о вас.