— Подсобишь? — Слуга Воды крикнул в нашу сторону.
Гордот резко остановился, мы даже почти врезались в него, пришлось поддержать Нуи за спину, чтобы она не поскользнулась. Гном глубоко вздохнул с такой силой, что в ноздри даже засосались капли дождя, его руки были сложены в форме треугольника и направлены ладонями вниз, глаза закрыты. Он резко топнул правой ногой с такой силой, что мы почувствовали грохот под собой, после чего рядом с вратами плавно выросла каменная стена, закрывшая их даже выше стены. Эфай и с места не сдвинулся, несмотря на эффект сродни землетрясению, и показал нам одобрительный жест.
— Мне это всё надоело…
— ЛОЖИИИСЬ!
Раздался треск разрушающихся камней вперемешку с отвратительным громом и шипением. За нашими спинами вздулась колоссальная чёрная махина из дыма и какой-то странной силы, пробившая стену за считанные мгновения. Засчёт перегруппировки лучники пострадали минимально, но волна всё равно раскидала их по обе стороны, а потом добралась и до нас. Меня отбросило в сторону заграждения, я чуть не перевалился через него, но удержался. Живот пронзила адская боль, я наткнулся рёбрами о самый угол и теперь тщетно пытался восстановить дыхание.
— Марвин!
Гордот держал Нуи и Сирина под руки, вероятно, поэтому они не пострадали. Друид метнулась ко мне и перевернула на спину. Я увидел внутренний двор крепости: проклятые хлынули в него через дыру в стене. Края этой пробоины превратились в сыплющуюся труху. Гном попытался меня поднять, но тело взвыло и меня вернули на место.
— Я их отвлеку, — Эфай крикнул откуда-то сбоку и легко спрыгнул со стены вниз, раздавая приказы пехоте и выхватывая оружие. Я не увидел, что именно это было, но по звуку распознал звук редкого лезвия.
— Марвин, где болит? — Нуи принялась ощупывать мою грудную клетку. Я отвечал полуосознанным мычанием. — У него внутри что-то порвалось, нужно перевязать живот или хотя бы придержать его.
— Сирин, бери за ноги, Нуи, придерживай рану, я понесу переднюю часть.
Гордот приподнял меня за плечи, а Сирин приблизился к ступням. Мне стало неожиданно горячо около живота, дело было дрянь. Всё тело лишилось тепла и сконцентрировало его в одной единственной точке, голова затрещала, глаза едва держались открытыми, губы задрожали.
— НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ!!! — Нуи заметалась рядом со мной, тщетно пытаясь закрыть невидимую пробоину.
— Потерпи, дружище, Гордот, кто из вас умеет лечить?
— Я умею.
По воздуху летела Элла, её тёмный плащ развивался под порывами ветра и приоткрывал тёплый светлый свитер. Что-то в её лице сильно изменилось. А, понял. Глаза. Они как-то неприятно почернели, но совсем немного, как и ногти на руках. В этот момент хорошее зрение сыграло со мной злую шутку. Гордот тут же принял стойку и снова сделал глубокий вдох, готовясь к заклинанию.
— Не сработает, мой дорогой, — её голос отдавался эхом через капли, — как там говорят, не раскрывать всех карт сразу.
Она состроила нарочито задумчивую гримасу, а затем сделала жест рукой вперёд. Грудь снова адски заболела, меня пронзили тысячи игл, но я оставался в сознании. Однако потерял землю из-под ног, меня что-то тянуло к ней, и сопротивляться не получалось… Амулет!
— Так вот как ты нас отследила… — Голос Гордота отдалялся от меня.
— НЕТ!
Нуи кричала навзрыд, её голос срывался и звонко рассеивался.
— Нуи, назад! — Сирин схватил её за талию и потянул к себе. — Гордот, сделай что-нибудь!
Наставник ничего не ответил.
— Он не поможет, милый. Его сила сейчас нестабильна и может случайно кого-то убить, — она хрипло рассмеялась, — а вот моя нет. Сила тьмы существует всегда независимо от просвещения Хранителей, погоды, настроения Великих или Элементалов…
— ВЕРНИ МАРВИНА!
— О-хо-хо-хо! — Голос неприятно заполнял всё пространство вокруг и смешивался с звуками бойни. — Смешная какая… А ты хорошенькая, такая не должна мокнуть под дождём со всяким сбродом. Красавицам место на балах, а не в битве.
— Я. ДРУИД. ДРЕВНЕГО. ЛЕСА.
Показался обжигающе-яркий свет.
— НЕЕЕ ПОЗВОЛЮЮЮ!!!
Я еле смог повернуть голову на голос Нуи. Сначала показалось, что так падает свет факела, но нет. Внутри неё зажёгся маленький фонарь, который из крошечной точки разросся по всему телу, наполняя его сначала просто тёплым, а затем огненным оттенком. Нуи постепенно загоралась: сначала лёгкие язычки пламени по краям фигуры, потом она покрылась его ореолом, словно находилась внутри костра, в конце она сама стала ослепительным пламенем. Всё происходило столь завораживающе, что время замедлилось, я даже сам не сразу понял, что попал в этот огненный поток.
— Ты же не будешь против, если я вмешаюсь? В честь такого события грех лишать тебя хорошего поединка…
— Не возражаю.
Заколдованные пламенем Нуи, мы не сразу заметили его уничтожительный эффект, если бы не дождь, я бы точно загорелся. Вокруг меня мир ослепила вспышка, и этот свет так естественно расходился по воздуху, что казался его неотъемлемой частью. Видимо, забытье настигло не только меня: Элла отвлеклась, а может, не успела отреагировать, но из летящего состояния меня вырвал Лин. Он легко подпрыгнул, будто весил не больше пушинки, и опустился со мной на остатки стены, после чего сорвал с меня амулет и разбил его. Звон осколков камня вернул меня в сознание, снова ударили боль, холод и беспощадный дождь. Я сделал несколько жадных глотков воздуха и закашлялся. Гнев и ярость Нуи, пробудившие силу огня, выжимали из неё все соки. Она и в обычной жизни плохо контролировала нагрузки, что уж говорить про элементальные энергии. Она погасла так же быстро, как и загорелась. Если точнее, перегорела и свалилась на землю без сознания. Гордот закрыл Сирина своей броней, и никто из них не пострадал, максимум, некоторые места покрылись запёкшейся коркой и едва дымились. Гном развернулся и поймал Нуи, не дав ей удариться о камни. Одежда на ней сгорела, осталась только та самая полупрозрачная туника, которую она никогда не снимала. Ожогов на ней не было, да и в целом выглядела она как обычно, просто опять без сознания. Гордот поднял её на руках и побежал по стене, Лин, не выпуская меня, последовал за ним, Сирин не отставал. Йольм сполз мне на живот и стал ощупывать его. Было слегка щекотно, но боль в районе рёбер оттеняла эти ощущения. Кажется, я всё же крупно попал.
Меж тем в крепости дела тоже шли паршиво. Лучники безуспешно стреляли по прорве мертвецов, повалившей внутрь через дыру в стене. Пехота с Эфаем пытались добивать их, но в суматохе отличить проклятого с плотью от рассеивающегося духа было непросто, тем более последние имели свойство кишеть как крысы. Пушки и дряхлые катапульты продолжали палить по обе стороны: и в зоне пробоины, и во внутренний двор.
— Шустрые крысёныши!
Позади нас закричала Элла. Видимо, её тоже на мгновение смутил огонь Нуи, но теперь она восстановилась. Мы пробежали слишком маленькое расстояние. И Лин, и Гордот были заняты нами с Нуи и не могли нас защищать и бежать. Я обернулся. Она летела прямо на нас, невзирая на дождь и ветер. Было непривычно страшно её такой… она смотрела на нас с оскалом, с жаждой, в ней не осталось даже капли тепла и совсем не веяло домом. Скорее чем-то другим, отчуждённым. Она расправила ладони и подняла руки вверх, готовясь к атаке. Оставались считанные метры.
— ПРОЧЬ, ТВАРЬ!
Откуда ни возьмись в воздухе появилась яркая вспышка вроде падающей оранжевой звезды. Этот шар сбил ведьму и отнёс её дальше от берега, за заднюю часть крепости, где с грохотом врезался в землю. Вверх поднялся столб грязи, ничего не было видно, кроме ослепительно-яркого пятна. Пыль осела, и среди тёмной ночи и урагана мы увидели пылающую Ренетту. Она сильно отличалась от Нуи, которая больше походила на спичку, Слуга огня напоминала скорее лампу: свет исходил из неё, но не обжигал внешний мир. Это был какой-то другой свет, не обычное пламя, которым управляют другие. Вероятно, эта сила и указывала на её превосходство в иерархии магов одной стихии. Девушка осветила округу на много метров вокруг себя, теперь мы ясно видели и проклятых, и Эллу, и часть крепости. Мир замер.
Две ведьмы стояли в степи друг напротив друга. Стало понятно, что в ближайшее время каждая из них будет занята только соперницей и к крепости не приблизится. Ренетта взмахнула рукой, сделав небольшой оборот пальцами, и теперь все факелы бастиона загорелись.
— Выходит, до этого огни подожгла не ты… — Элла нарочито спокойно ходила из стороны в сторону. — Иначе зачем было тянуть и не осветить всё сразу.
Ренетта молчала.
— Интересно, кто бы мог тебе помочь, — тёмная задумчиво посмотрела в сторону. — Может, хоть представишься?
Ренетта молчала.
— Видимо, без надобности. Я, конечно, слышала, что Слуги высокомерны и нелюдимы, но это же банальная вежливость, дорогуша.
Элла взяла в руки по два талисмана на верёвке: оба были прозрачного серого цвета и целиком исписаны рунами древнего языка. От неё тут же повеяло холодом, ведьма завертела камнями в разные стороны, создавая буран из туч, пыли и молний. Вихрь собирался чуть позади неё и вырывал все кустарники на своём пути. Талисманы засветились белым цветом. Магия воздуха. Вот почему она смогла пройти испытание и стать тёмной. Ренетта продолжала освещать пространство вокруг себя, не двигаясь с места, тем временем смерчей становилось всё больше, они ответвлялись и вставали в ряд, ожидая приказа, чтобы сорваться с цепи. Руки ведьмы покрылись чёрным цветом, который сначала наполнил вены, а потом раскрасил и кожу. Её лицо также сильно потемнело, особенно глаза: зрачок визуально занимал почти всё пространство глаза из-за почерневших капилляров, вены также вздулись и выглядели словно гниющая плоть на лице у мёртвого, сонная артерия также постепенно наполнялось тёмной полосой в сторону грудной клетки. Ведьма всё больше обращалась к тёмной силе. Что, с одной стороны, вызывало ужас, а с другой подвергало её риску и открывало поле возможностей для Ренетты.