и карту, а фея находилась ещё и в шоковом состоянии. Она периодически тряслась, дёргалась на каждый звук и норовила зареветь. Ещё она настаивала на возвращении к границе с Королевством фей, чтобы, в случае чего, можно было быстро сбежать с территории Предгорья. Чем именно был этот «случай», она не уточняла, точнее, утверждала, что не знает, но о возвращавшихся ничего хорошего не слышала. Гордот предлагал держаться гор, дескать, там хоть живность поймать можно, а Сирин настаивал на возвращение в королевство или, как минимум, нахождение на его границе. Сходились они только в том, что ехать нужно было на восток, в сторону Великого ущелья. В итоге голосования всё-таки решили неспешно вернуться к границе и пока ехать параллельно ей. Нуи вызвалась взять к себе Рньифи и, видимо, легко нашла с ней общий язык.
По пути я ещё несколько раз осмотрел местность. При свете дня она казалась ещё мрачнее, чем ночью — просто блёклая гористая земля, состоящая из смеси песка и пыли. Даже воздух тут иссушивал горло. Неудивительно, что стая птиц перестала нас преследовать, как и те безвестные головорезы, что за нами гнались. Гнетущая атмосфера этого места ощущалась, но внутренней тревоги почему-то не было. Это не те тёмные тучи и ожидание бури на Пограничье, здесь была пустота, а не ужас и опасность. Правда, к вечеру тревога отчего-то только разрослась. Моим персональным измерителем стал Йольм, который буквально дрожал, хотя было тепло. Компания Нуи творила с Рньифи чудеса, та смогла поспать и даже иногда улыбалась, хоть и выглядела испуганной.
Опасения оправдались там, откуда мы этого не ждали. С наступлением первых признаков заката лошади встали на дыбы и отказались ехать вперёд. Эфай чуть не уронил Ренетту от неожиданности. Нам едва удалось их усмирить и привязать к какой-то ветхой палке рядом. Поблизости не было ни воды, ни сносного укрытия. Мы пытались колдовать, чтобы выстроить какую-то защиту и напитать энергией наших наставников, но не получалось. Это как когда пытаешься поджечь камин — искра просто не высекается. Фея прижалась к Нуи, та по-матерински обняла её, как будто защищая от внешнего мира.
— Вы довольно быстрые, — из мрака доносился старческий голос. — Мне пришлось попотеть.
— Кто ты?
— Покажись!
— Тише-тише, не так быстро. — Некто тяжело закашлял. — Подождите старые кости.
Из тьмы к нам вышел старый гном с длинной седой бородой и в каких-то лохмотьях. Его кожа свисала мешками, а сам он должен был видеть, как минимум, сотворение мира.
— Помогите… — Рньифи дрожала.
— Тёмный! — Эфай отшатнулся.
— Не без греха, — гном тяжело улыбнулся, зубы у него, на удивление, уцелели. — А, вы, верно, не самые простые странники, раз так быстро это узнали. — Никто из нас ему не ответил. — Что ж, ваша воля молчать. Я не займу у вас много времени и перейду к сути моей работы. — Он нашёл булыжник, отряхнул его и, скрипя, сел. — Я наложил заклятье, блокирующее вашу магию. Совсем честно, вы выпили воды из одного из ручьев и подышали местным воздухом. И то, и другое пропитано моим заклятьем.
— А он силён, — Сирин говорил полушёпотом.
— Если вы откажетесь пройти испытание, вы умрёте, советую не проверять. — Отличное начало. — Если согласитесь, получите шанс выбраться отсюда живыми. Ваш выбор?
— Полагаю, его нет. — Гордот ответил первым. — Испытание.
Старый гном слегка замешкался, мне даже показалось, что впотьмах у него мелькнули зрачки.
— Что ж, это разумно. Я вижу, что здесь находится один из моих сородичей, поэтому хотел бы объясниться. Давным-давно наша раса была на грани уничтожения, и с тех пор любой чужак, ступающий на эти земли, должен доказать чистоту своих намерений. Мой друг, я бы не тронул вас, если бы вы шли по одной из гномьих троп. Но вы неместный.
Гордот кивнул.
— Скажем так, давно не бывал.
— Мне правда жаль, — старик сказал это с тоской и потянул дряблые руки. — Что ж, испытание простое. Чтобы пройти дальше, вы должны добровольно отдать мне по одной конечности за каждого.
— ЧТО⁈
Сирин вздрогнул, а Рньифи зарыдала ещё больше. Мы все дрогнули от этих слов.
— Считается ли павший боец? — Лин указал на Ренетту.
— Увы, она дышит, заклятье и в ней тоже.
— Да что ты за изверг такой! Неужто сложно отменить его для неё одной?
Лин с укоризной посмотрел на Сирина, тот проигнорировал.
— Это правила, юнец. Иначе — смерть. Кстати, — он потряс пальцем, — есть и хорошие новости. Первая: добровольное самоубийство одного из вас спасеёт всех остальных. Вторая: конечности околобессмертных считаются за одну, сила духов довольно быстро их заменяет, а потом и вовсе восстанавливает.
— Тогда в чём смысл отрезать руку, например, если ты Великий? — Теперь уже я решил спросить. — И как вы вообще об этом узнаете?
— Это по-прежнему довольно больно. Да и отращивать новую небыстро. А узнаю никак, просто проклятье не снимется и кто-то умрёт. Я дам вам время подумать, а потом попрошу встать в ряд тех, кто отдаст свои конечности.
Мы отошли в сторону и встали в круг. Довольно быстро решили, что все наставники отдадут по руке или ноге за самих себя. Оставались мы вчетвером, Ренетта и Рньифи. Ренетта не могла решать за себя, а следовательно, и что-то отдавать. Рньифи… да просто это было нечестно по отношению к ней. Общая атмосфера давила. Я слабо представлял себя, каково жить калекой, но это лучше, чем вовсе не жить. Но отдавать больше одной конечности…
— Погодите, — Нуи о чём-то задумалась, — господин гном, а есть ли другие ограничения?
— Нет, создание. Больше нет.
— Отлично! — Она повернулась к нам. — Я же нимфа, я умею отращивать конечности! Правда, без двух ног мне будет сложновато, но это ненадолго.
— Ненадолго — это? — Йольм обеспокоенно подлетел к подруге.
— Это несколько недель в худшем случае. Если буду хорошо отдыхать и есть.
— Ох… — пикси схватился за голову.
— Да это бред. Этого просто не может быть! Как мы будем сражаться и учиться без рук или ног⁈ — Сирин паниковал явно больше других.
— Если выбирать между смертью и этим, всё не так и плохо. Погибнет хоть один из нас — умрут и остальные трое.
— Заткнись, Нуи. Это сейчас не к месту.
И я, и Йольм, и все вокруг обомлели от такой грубости. Больше всех была шокирована сама Нуи. Эта фраза была сказана так, чтобы сделать больно именно ей.
— Я отдам две ноги за себя и за Рньифи. — Она, чуть дрожа, отошла в сторону.
— О, какая жертвенность! Раз тебе не жалко, скинься и за меня.
— СИРИН! — Гордот сказал это так громко, что тот отшатнулся и упал на землю. Если б я не видел его, то подумал, что закричали сами горы.
— Ого! — Старик хохотнул где-то позади. — Не будь на вас блокировки магии, он бы неосознанно тебя убил, малец.
Наш умник только откашлялся. Гордот же отступил назад и далее не сказал и слова.
— Он прав, — Нуи, не смотря на парня, говорила в пустоту, — Сирин слишком взволнован, чтобы добровольно что-то отдать. Если мы его заставим, это будет жертва впустую. Я отдам ещё одну руку.
— Нуи, нет!
Йольм заплакал. Теперь рыдающих было двое, но он хоть собирался рассчитаться за себя самостоятельно, в отличие от мелкого засранца. Итого, оставалась Ренетта. Я вздохнул, ну, была не была.
— Я за Ренетту и за себя. Одна рука и одна нога.
— Марвин, ты что⁈ — Йольм чуть не высморкался мне в лицо.
— Я обеими руками работать умею, мне одной хватит. Научусь так же с ногами, поставлю взамен деревянную палку. Скромная плата за спасение от моей семьи.
— МАРВИИИН! — Йольм окончательно повис на мне.
— Тогда, полагаю, решили, — Нуи чуть-чуть сопела и по-прежнему дрожала, но всё равно держалась уверенно.
Она шагнула вперёд первой, мы пошли за ней. Рньифи схватила её за рукав.
— Нуи, спасибо…
— Всё будет хорошо.
— Прости, Нуи, — Сирин сидел на земле и растерянно смотрел вниз, — и спасибо. Ты очень храбрая.
— Спасибо. — Она даже улыбнулась.
Старый гном поднял лицо, кожа замоталась из стороны в сторону.
— Готовы? Прошу вас встать плечо-к-плечу и вытянуть свои конечности в линию, по ней я буду рубить в первый раз.
Йольм орал в истерике, когда вытягивал свою пухлую ножку. Грешным делом, подумал, что из неё можно было сварить неплохую похлёбку.
— Эй, — я свистнул ему, — не переживай, ты же всё равно почти не ходишь. Мог бы ради приличия помочь нам с Нуи.
— Марвин, ты вообще не помогаешь! — Его лицо опухло ещё больше обычного.
— Ладно, Шнерд с тобой. Представь, что ты прыгаешь в воду с высоты. Бывало у тебя такое?
— Когда летать учился…
— Тут то же самое. Больше боишься, чем реально страшно будет. Правда, в итоге без ноги останешься, но это мелочи. Ты даже не почувствуешь.
— Господа, гхм, — тёмный прокашлялся, — я режу.
— Закрой глаза и зажми нос, — только успел выпалить я Йольму.
Старик достал из ножен старый потрёпанный меч и пробормотал фразу на древнем языке, что-то вроде «Да спадут оковы», его вены и глаза наполнились чёрным цветом и передали тёмную силу в клинок. Тот вытянулся и заблестел, будто был не из металла, а из воды. Дальше последовала просто адская боль. Мы взвыли разом, наставники в меньшей степени, а вот наши вопли были истошными. Если за нами кто-то гнался, услышал бы и за несколько миль. Я еле заставил себя посмотрел на то место, где была моя рука. Рана была прижжена и не кровоточила. Пришлось сглотнуть свои слёзы и сдержать стоны, у меня просто забрали часть тела. Шнерд бы всё это побрал!
— Ты прав, не так и страшно, — Йольм сказал мне это почти сразу, как перестал визжать около минуты, но потом снова заревел.
Тёмный гном внимательно осмотрел наши конечности, лежавшие на земле. От одного их вида меня тошнило, но я всё равно их оглянул. На месте порезов образовывалась чёрная пелена, и на ней постепенно выжигались кресты. Последним такой появился на ноге Йольма. Похожие метки появились и у нас.
— Жертвы приняты, поздравляю. Шесть жизней спасены, но я вижу, что вас больше.