— А как вы узнаете, в пользу чьей жизни зачтётся жертва? — Сирин спрашивал откуда-то издалека. Трус.
— Я и не узнаю.
— Шнерд. — Я сплюнул. Второго захода было не избежать.
— Кто-то готов отдать ещё одну клешню за товарищей?
— Давайте. — Нуи вытянула вторую ногу, на месте первой зиял мрачный знак, я последовал за ней. Нас оставалось двое, она по-прежнему дрожала и боялась. Кто же знал, что её склонность к самопожертвованию окажется такой полезной и болезненной.
— Зажми руку в зубах.
— М? — Она подняла на меня покрасневшие глаза.
— Так менее больно. И задержи дыхание, Йольму это помогло.
Она улыбнулась и сделала ровно так. Гном повторил свой акт кровавой жатвы, и наши ноги отвалились под лязганье проклятого меча. Тут уже не сдержался и завопил я — плоть жгло, мышцы болели, я был на грани потери сознания. Постепенно до меня доходила мысль, что я теперь навсегда останусь таким. Немощным и слабым. Больше никогда не смогу нормально стоять, ездить и вообще не факт что выберусь из Предгорья с такими-то увечьями. Из глаз машинально брызнули слёзы. Но ладно. Ренетта тоже знала, что может погибнуть, и всё равно пошла на это ради нас и благой цели. Я хотел верить, что моя нога ушла ей, а не скотине Сирину. Тот подхватил меня с Эфаем и оттащил в сторону. Рана опять была прижжена. Я закрыл глаза и дал волю слезам. Оставалась одна жизнь.
Смотреть было тяжело, я видел перед собой только фигуру Нуи, она тоже плакала в отчаянии, без двух ног, и еле передвигалась, но всё же вытянула вперёд руку. Да, всё должно было отрасти, но сколько в реальности это займёт времени — неизвестно. Сирин даже не дёрнулся. Зато вперёд вылетел Йольм, лицо которого превратилось в распаренный пельмень и вытянул вторую ногу прямо перед Нуи.
— Режь скорее, тварь ты бессердечная! — Вопил он, заслоняя своей маленькой тушкой удивлённую Нуи.
— Сколь угодно. — Гном пожал плечами, и я снова услышал мученический крик товарища.
Сентиментальные, глупые, подвергающие себя ненужному риску, они в итоге отдали больше, чем были должны, и сидели рядом, обнимая друг друга. На отрубленной ноге показался последний крест. Я закрыл глаза и дальше молча плакал. Итого каждый из наставников отдал по руке, Нуи с Йольмом — обе ноги, а я — каждого по одному.
— Все девять жертв приняты, — тёмный достал из-за спины большой мешок и собрал туда то, что некогда было нашими частями. — Это нужно сохранить их, чтобы заклятие смерти не подействовало, отдам вам их в конце пути, а дальше делайте, что хотите.
— В конце пути? — Эфай приближался, видимо, шёл ко мне.
— Ну да, не оставлю же я вас здесь умирать. Вы прошли испытание, я доведу вас до тропы гномов.
— Это тоже часть проклятья?
— Нет, это часть моей доброй воли. Эй, у вас там что-то блестит, юная леди.
Тут я уже открыл глаза и посмотрел на Нуи. Сидела она спиной, да и видел я расплывчато, но, готов, поклясться, её слёзы светились голубым, и от каждой новой растекался маленький ручей. От испуга она отшатнулась и чуть не упала на спину, но Гордот вовремя её подхватил.
— Увы, иногда плата такова, — Эфай был совсем рядом со мной, — о, погляди-ка! — Он поднял одну из двух моих уцелевших рук. Внутри волнами пульсировал голубой цвет, словно под кожей была вода, а не кровь. Либо я совсем уже кончился. Руку и ногу это не вернуло, но зато пришло наитие, просто родилось из ниоткуда и решило вырваться сейчас.
— Гальфав Ар' Льйиф. (Призываю поток.)
Я стукнул ногой и дал силе выход. Из-под земли раздался гул и поднялся столб гейзера. От неожиданности из-под рук Нуи забил сильный ручей, а Йольм завизжал и попытался спрятать голову в руки, но тут же крик кратно усилился. Удивительно, как при стольких воплях он до сих пор не осип. Его вены тоже стали голубыми, видимо, стихия воды решила прийти к троим из нас сразу. От неожиданности он затрясся и, видимо, вызвал этим дождь. Эфай захохотал, придерживая пузо одной рукой. Из-под серой земли била вода, рядом тёк ручей и сверху капали капли.
— Молодёжь, что за бардак вы тут устроили… — Тёмный недовольно чесал седые патлы.
— Простите… — Нуи пыталась что-то сделать, но вода не останавливалась.
— Какое простите? Он вам руки отрубил! — Сирин пытался выйти сухим из воды.
Мои попытки постучать второй раз и остановить гейзер не увенчались успехом.
— Нужно дождаться, пока всплеск энергии закончится, — Лин оттащил Нуи и Йольма, — в вас и так много энергии, поэтому она использует любой шанс на выход. Дальше уже, как повезёт. Научитесь придавать ей форму — и станет попроще.
— С каждым годом всё чуднее, — гном убрал меч в ножны и ударил им по земле, из пепла образовалась небольшая повозка. — Помогите запрячь эту клячу вашими лошадьми, остальные поскачут позади на привязи. И садитесь.
Те, у кого остались обе ноги, помогли нам сесть и закинули вещи. Удивительно, но раны практически перестали болеть. Лин сказал, что это целебное действие силы духов, которую мы выпустили вместе с новообретённой энергией воды. Эфай ходил особенно гордым. До этого момента его элемент отставал от других, а теперь вырвался в лидеры. Да, какой ценой, но для него, видимо, это было вторично. Ну да, его рука-то отрастёт. Тем временем, наши конечности тёмный вальяжно бросил на место кучера рядом с собой.
— Кхе-кхе…
— Будь здорова, Нуи. — Мы с Йольмом сказали почти хором.
— Спасибо, но это не я.
— Кхе-кхе-кхе…
Звуки доносились со стороны, оттуда, где…
— Ренетта!
Наставники как один бросились к перевязке, на которой лежало доселе её обездвиженное тело. Мы придвинулись к краю повозки от любопытства. Ведьма чуть двигала руками и ногами, пытаясь вспомнить, как ими пользоваться и управлять. То же самое касалось и нормального дыхания. Наконец, она открыла глаза и сделала глубокий вдох, наполнив грудь воздухом. Тут же и дождь, и гейзер, и ручей исчезли. Сила, которая забрала нашу боль, вернула ей сознание и исчерпала себя. Жаль, новые ноги и руки она не отращивает. Вернее, отращивает, но если имеет форму, а до неё нам было далеко. Эфай с Гордотом напару подняли Ренетту и посадили рядом с собой в повозку. Она по-прежнему плохо соображала, но постепенно приходила в себя. Лин залез к нам последним. Гном оглядел нашу потешную группу и тронулся.
— Мда, столько чудес за сегодня. Не удивлюсь, если нас сегодня посетит сама смерть! Ха-ха! Хотя, эти места она, кажись, никогда не покидала. Но! — Скрипящий голос слился со звуками досок, и повозка тронулась.
По пути Ренетта окончательно пришла в себя. И, хоть была слаба, отчитывала по очереди каждого наставника. Гордота за то, что «напрочь забыл хотя бы поинтересоваться, что происходило на его родине и её окрестностях последние пару тысяч лет», Лина за потерю бдительности, ведь «какой идиот пытается скрыться от погони, следуя по очевидным и проторенным дорогам», а Эфая просто на сдачу за то, что «не остановил тупость этих двоих».
— В этой части Королевства фей ещё со времён войны с Ольден-Гхардом плотно сидели войска Герцога! Даже если он сдох, это не значит, что последователей не осталось!
Наставники сидели, как ученики, которых отчитывает недовольный мастер. Мы посмеивались ровно до тех пор, пока её внимание не переключилось на нас. Насколько Ренетта была разительна, настолько же трогательна: она и порадовалась, и посочувствовала, и пообещала найти способ вернуть нам утраченное, и Сирину пощёчину залепила. Эфай пытался, было возразить, но она была настроена категорично. Гордот слегка улыбнулся в знак одобрения. Йольм страдальчески попросился на руки к столь непереносимой им раньше наставнице, расплакался и уснул, пригревшись на ней. Давненько он не выглядел таким счастливым. Наконец, её внимание пало на нашего мрачного сопровождающего. Конечно, к этому моменту она знала, через что нам пришлось пройти.
— Значит, вы кто-то вроде стража Предгорья?
— Мда, — старик отвечал тяжело, — вроде того.
— И вы тёмный маг?
— Ха! — Его смешок был похож на разлом древесины. — Да, именно так.
— Странно, что про вас никто ничего не знает…
— А что, надо знать? Достаточно помнить, что место гиблое и не соваться.
— Незавидная у вас учесть, должно быть. — Она намеренно его раззадоривала.
— Какая есть.
— И вы сами её выбрали?
— Можно и так сказать. А вы кем будете? Должно быть, учителя и ученики? И что занесло вас сюда?
— Можно и так сказать, — Ренетта вела себя довольно спокойно, учитывая, что перед нами был незнакомец с особенностями. — А занесла… череда выборов, скажем так. Вот расхлёбываем последствия.
— Понимаю. Все там бывали. Видал пепелище на горизонте, вы оттуда?
— Да, проезжали мимо. — Нуи прижала к себе Рньифи.
— И что случилось?
— За нами была погоня, и они… сожгли лес фей, — каждое слово давалось нимфе с особым трудом.
— Ох, мне жаль. Правда.
— Спасибо. Это ведь тоже… в своём роде… череда выборов.
Мы замолчали.
Ну, зато теперь у меня стало меньше больных пальцев.
Спустя несколько часов мы доехали до выступа одной из здоровенных гор. Лезть на неё в одиночку было бы опрометчиво: такая громадина и вдали, и вблизи не имела конца в высоту. Повозка остановилась недалеко от свалки валунов, наш сопровождающий спрыгнул и скомандовал отвязывать лошадей.
— Не переживайте, здесь вы в безопасности. Это тропа гномов, дорога открывается только тем, кто о ней знает.
— А если, скажем, чужаки выпытают это у одного из гномов? — Ренетта язвила.
— На этот случай есть я. — Он обернулся и сделал глубокий вдох. — К слову, за вами следует кто-то необычный, пока не очень долго и по границе, но уверенно. Я открою вам лаз в гору и уйду. Если вам повезёт, очень скоро встретите кого-нибудь и вам помогут.
— Что значит «необычный»? — Йольм чуть не поседел от страха.
— Этот кто-то устойчив к некоторым элементам. Не всем. И от заклятья их это не спасёт, но всё равно занятно.