В кои-то веки мы оказались в относительной безопасности. В первые дни нас вели по тоннелям до перевалочной станции. Собственно, тогда гномы и рассказали про дела в горах, и расспросили о новостях извне. Места, в которые мы попали, считались областью старых городов. Долго находиться в них не любили и посещали скорее ради добычи особенных материалов или в просветительских целях — дело в гнетущей атмосфере прошлого, которая и манила, и отталкивала. Когда мы дошли до станции, как раз приехала группа детей. Малыши очень удивились, увидев незнакомцев другой расы в этом месте, но болтливые стражи раскрыли нас ещё до того, как кто-то из нас успел открыть рот, гномы были в восторге и обступили нас, упрашивая показать какие-нибудь заклинания. Лин с Гордотом были категорически против, дескать, пока это слишком опасно. Но Ренетте, Эфаю и Нуи это не помешало. Девушки немного поиграли с языками пламени, а Эфай сверкнул чешуёй, и дети остались довольны. Мне тоже досталась долька внимания — один из них посмотрел на мои секиры и сказал: «Круто-о-о». Я был польщён.
На станции находился хитрый механизм: прямоугольная карета, соединённая с плотными тросами без внешних излишеств и лошадей, но с маленькими колёсами, поставленными на железные прутья. Гномы называли это «рельсами», а карету — «вагоном». Рядом находилась похожая конструкция, только без крыши, в ней перевозили руду — это была «вагонетка». Такая сеть работала внутри гор, чтобы быстрее и проще перевозить добытые материалы, да и самим перемещаться так было сподручнее с одним ограничением — что вагон, что вагонетка были небольшими, поэтому на перевозку нашего отряда потребовалось целых три, а лошадей пришлось оставить на станции. Что касалось скорости — нареканий не было: недели пути на обычных лошадях сокращались до считанных дней, ещё и остановок не приходилось делать. Наши сопровождающие настоятельно рекомендовали во время пути смотреть по сторонам — больно гордились достижениями своего народа и не хотели, чтобы мы их пропустили. Я с Гордотом, Йольмом и Ренеттой сел в первый вагон, остальные — во второй, с нами сидели сопровождающие — таковы были правила для всех неместных. Наконец, со скрипом мы тронулись.
Наше передвижение было непривычными и быстрым: мы ехали то по закрытым тоннелям, то иногда проезжали мимо шахт. Тоннели едва-едва подсвечивались, но были ухоженными — да, по стенам кое-где стекала вода, но грязи и мусора не было — гномы тщательно следили за чистотой. Единственными минусами были вездесущий грохот и отсутствие солнечного света. Такая изоляция путала во времени, да и с непривычки постоянно клонило сон, что я и сделал. Разбудил меня наш сопровождающий, который принялся основательно трясти моё отдыхающее тело.
— Просыпайтесь, а то пропустите!
Я едва разлепил веки и попытался сфокусироваться. Мы явно ещё не приехали, но гном упорно настаивал посмотреть в окно. Я неловко придвинулся и, таки, смог восстановить зрение и рассудок. Мы проезжали один из старых городов. Он находился посередине рва, по краям которого располагались приспособления для спуска и подъёма в шахты. Сверху падали редкие лучи солнца, а улицы заполняли необитаемые здания. Одни были встроены в ту же скалу, что формировала фундамент, другие — собраны из подручных камней. Вообще, весь город как будто находился в воздушном куполе внутри горы. Посередине возвышался замок — вытянутый, с нарочито заострёнными крышами — видимо, его как раз выдалбливали напрямую из пород — он выглядел как практически цельный кусок камня. Вокруг него находились схожего вида богатые дома, а вот ближе к окраинам множились крупные неказистые амбары и небольшие бедные пристрои, от одного их вида становилось плохо. В моей деревне такого размера были захудалые сараи, где мы хранили всякий хлам. Здания были заброшены уже очень давно — вдобавок к состарившемуся камню и стёртым многочисленными пешеходами прошлого дорогам то тут, то там мелькали развалины былого величия. Некоторые фрагменты замка треснули, демонстрируя их внутренности, дома сохранили только фундамент или распались, будто были сделаны из песка. Кое где мелькали фонари и ходили фигуры гномов, видимо, это был пример одной из шахт, которую нельзя было забросить, но рядом долго находиться не хотелось.
— Мардрог. — Тяжёлый голос произнёс странное слово.
— Гордот, что это значит? — Ренетта переспросила.
— Да, верно, сэр. Это древний город Мардрог, — проводник присоединился к беседе, говорил он с небольшим придыханием, как деревенский конюх, — по легенде, он был основан ещё во времена Первородных Великих около шести тысяч лет назад. Его много раз перестраивали и даже пытались расширить, с тех пор сохранился только замок и несколько зданий вблизи. Именно здесь родился великан, сотворивший Великое ущелье.
— Его сотворил Великан? — Йольм от удивления уронил челюсть.
— Да, сэр. Легенда гласит, что во время войны Великих и Элементалов великан, рождённый среди гномов, встал на защиту своей родины и расщепил землю, оставив врагов по ту сторону ущелья. Говорят, оно настолько велико, что доходит до центра земли.
— Многовато у вас защитников, отделяющих горы от внешнего мира, — я не удержался от комментария.
— Да, не без этого. Видимо, такова наша судьба.
— Простите, но великан, который рождён среди гномов? — Ренетта скептически скрестила руки.
— Такова легенда, — страж лишь пожал плечами.
— Хм, Гордот, — она резво повернулась к нему, — а ты что-нибудь про это знаешь?
— Легенды на то и легенды, что смешивают правду и вымысел, — его голос излучал силу и спокойствие, — я слышал такие же истории.
— А почему город заброшен?
— В нём традиционно находился королевский трон, и последним на нём сидел Ольден-Гхард. После него мы ушли на восток, ближе к ущелью. И основали новую столицу — Даргон, туда мы и едем, — страж облегчённо выдохнул.
— А почему нельзя было остаться? — Йольм грустно захлюпал.
— Видите те чёрные здания по краям города? — Гном указал на грузные некрасивые развалины, похожие скорее на примитивные амбары, с коими я их и спутал. — Там производилось оружие для войны. И не только оружие. Ещё яды и пыточные инструменты. А вот там, — он махнул в сторону выступа, находящегося ниже уровня города, — внутри скалы проводили эксперименты. На живых. Трупы сжигали там же.
— Какой кошмар, — Йольм закрыл лицо руками.
Ренетта сплюнула. А я ещё раз оглядел Мардрог. Остатки былого величия, когда-то он, несомненно, блистал, об этом говорили фрагменты тёмного гранита, но сейчас он то ли покрылся пылью, то ли просто износился и выглядел блёкло, неухоженно. Похожие ощущения у меня были, когда мы с Лином проезжали Олотт, только сейчас они были кратно умноженными. Вероятно, из-за ощущения чьего-то наследия. В любом случае, история гномов вдруг обрела для меня физическое воплощение и предстала во всей красе.
На нашем пути встречались и другие поселения, вроде небольших деревень, иногда даже маленьких городов. Быт местных я рассмотреть не успел, но сильного от нашего он не отличался: тоже занимались домашними делами, каким-то хозяйством, спускались в шахты, один раз я даже увидел подъём наверх, на поверхность горы. Разве что скота у них нигде не было. Страж сказал, что сельское хозяйство ведут более северные деревни, расположенные скорее у подножья гор, но и те немногочисленны, поэтому продукты по большей части завозили извне. Местные же дары природы использовали скорее про запас. Двигались мы быстрее, чем если бы ехали на лошадях, но даже несмотря на это дорога затянулась. Чем ближе к столице королевства, тем более осовремененными выглядели станции, которые мы проезжали, да и гномов становилось побольше. Я несколько раз то надолго засыпал, то просыпался, даже успел неоднократно основательно проголодаться. Мои попутчики тоже основательно подустали сидеть без дела и иногда пели песни по очереди. Ни одну из них я не знал и с чистой совестью игнорировал.
На подъезде к Даргону меня растолкал уже Йольм. Я мысленно радовался, дорога с фоновыми разговорами меня порядком утомила. Конечности неприятно ныли — всё-таки я уже был не так молод. Дорога проходила по окраине города, станция находилась уже где-то в его середине. Новая столица сильно отличалась от старой. Самое броское — организация. Если Мардрог выглядел как бастион в куполе на отстранённом острове посреди пустоты и окружённый горой. Даргон же являл собой разветвлённую сеть массивных тоннелей. Низ был соединён с верхом цельными образованиями пород, в них же были встроены дома, объединённые каменными лестницами, поперечные пересечения скал формировали уровни, этажи. На каждом из них были чистые улочки, кипела жизнь. Здания, колонны, дороги — всё излучало монументальность, иначе внутри скалы без риска обрушения было невозможно. Везде было прекрасное освещение за счёт сети кристаллов, факелов и отверстий, ведущих на поверхность. Кое-где виднелись горные потоки, формировавшие водопады, пруды, небольшие реки. Повсюду рос очень необычный мох — Шнерд его знает, как он появился без прямых солнечных лучей, но выглядел красиво, кое-где даже росли мелкие цветочки. Ожидаемо, город встретил нас шумом и грохотом. Прямо под нами были разветвления из других рельс, которые уходили в сторону или вниз, к шахтам. Вместо запаха затхлости вокруг витала прохладная свежесть, к слову, она сопровождала нас почти на всём пути за исключением совсем уж необитаемых мест.
Станция совмещала множество путей, между вагонами сновали самые разные создания. Большинство, несомненно, были гномами, они проверяли какие-то письма, разгружали вагонетки, контролировали посадку, сами приезжали и уезжали.
— Неудачно мы с вами попали, — страж встал у выхода из вагона и тоже достал какую-то бумагу, — сейчас самое начало рабочего дня, но ничего, разберёмся.
После остановки к нам подошёл другой гном, взял эту бумажку, осмотрел нас и тут же указал следовать за ним. Нас провели мимо основной очереди, за что возмущённые проклинали нас в спину на разных наречиях. Наконец, нас привели в небольшое, но массивное мраморное здание. Внутри велись какие-то споры, разговоры, гномы метались с какими-то записями. Мы пронеслись мимо этой толпы и зашли в одну из массивных дверей и оказались в богато обставленной комнате. На полу была выложена мозаика из сияющих самоцветов, вдоль стен виднелись стеллажи с огромными книгами в каменных переплётах. Здесь вообще вся мебель была из камня. По правую сторону располагался огромный стол из агата, за ним восседал ухоженный гном в тёмном сером костюме, на нём сверкали несколько драгоценных камней, напоминавшие медали. От нашего наглого входа без стука он был в нескрываемом раз