— Что нужно сделать? — Ренетта выглядела решительно.
— Доброволец получает метку от действующего члена ордена. Она указывает путь к главе в течение шести месяцев, а затем исчезает, унося вашу жизнь с собой, если вы так его и не найдёте. Шесть месяцев — это шесть рангов, которые находятся до уровня главы. Снять метку может только он. Взамен неё он ставит печать, так завершается инициация, и вы становитесь безликим. Иными словами, по итогу вы либо умираете, либо вступаете в орден.
Он замолчал, остальные не решались говорить.
— Что ж, выбор очевиден, — Ренетта обратилась к королю, — среди ваших подданных найдутся добровольцы?
— Я пойду. — Рньифи перебила её, все тут же повернулись в сторону феи.
— Ты уверена? — Нуи обеспокоенно переспросила.
— Да, абсолютно, — она подняла взгляд, — моя деревня сгорела, моих родных давно нет в живых, и я повстречала вас. Ничего не случается просто так, и у нашей встречи, — она посмотрела на меня, я вспомнил её откровение об отношении к высшим силам и судьбе, — тоже есть цель. Я знаю, вот она.
— Это очень храбрый поступок, Рньифи. — Ренетта встала и поклонилась. — Мы все в твоём долгу.
Мы последовали примеру наставницы.
— Мы отправимся послезавтра поутру, тогда же попросим вас поставить метку. Что для этого нужно? — Слуга Огня обратилась к Голху.
— Понадобится капля крови и несколько минут, больше ничего.
— Тогда решено.
В ночь перед отъездом мне совсем не спалось, и я решил прогуляться по коридорам замка. Вопреки ожиданиям, усталость так и не пришла, поэтому я просто бесцельно мотался. Шаги отдавались звонким эхо по камню и расходились далеко вперёд меня. Как много начинаешь замечать, когда понимаешь, что, вероятно, больше сюда не вернёшься. На стене висели гобелены с выдержками из истории гномов, большинство я не знал, но парочка привлекла моё внимание. На первом была изображена фигура воина, вонзающего меч в землю, от него шла огромная трещина до самой границы полотна. Видимо, это была та самая легенда об ущелье. На втором полотне изобразили восстановление Даргона, который до смерти Ольден-Гхарда и переезда столицы был обычным городком. Сотни, а то и тысячи гномов не покладая рук вытачивали из камней улицы и возводили с нуля новые здания, впечатляющая картина.
— Тоже не спится? — За спиной послышались неспешные шаги, я обернулся и увидел Сирина.
— Ага, — я вернулся к изучению полотна. — Ты же учился в академии, должно быть, знаешь обо всем этом?
— О гобеленах? Кое-что знакомо, но не всё. Каждый раз что-то новое открываю. Например, ты знал, что эти двое, — он указал на расплывчатые фигуры в углу полотна, — первый король новой династии гномов и его ближайший советник?
— Ха, как-то мелковат новый король.
— Он был подростком, приходился дальним родственником предшественнику Ольден-Гхарда, поэтому под резню собственной семьи не попал, но нужное образование имел. И, кстати, не ходил с короной на голове — простой парень был, с народом вырос и о народе думал.
— Это ты по гобелену понял? — Я усмехнулся.
— Нет, конечно, — он рассмеялся в ответ, — мне Гордот рассказал, что новый король женился на девушке, с которой был знаком с детства, вроде бы, они вместе учились. Он и имя её назвал, я даже запомнил… необычное для гномов… Михта. Они основали династию, Хольд — их потомок.
Я ещё раз посмотрел на фигуру молодого короля, совсем ребёнок — и пережить смерть всех родных, ненависть мира и нести бремя восстановления страны.
— Я вот иногда смотрю на такие истории и сомневаюсь в устройстве нашего мира.
— Почему так? — Я искренне удивился.
— Если допустить, что хотя бы часть легендарных созданий правдива, выходит так, что они как будто изначально были рождены с особыми способностями. Подросток, руководящий страной? Маг, способный разверзнуть землю? Или глава убийц, способный лишить тебя силы? — Это явно непростые люди. Причём изначально. Нужное время, место, родственники…
— Ты не можешь знать этого наверняка. Мы, вроде бы, все из простых.
— Ага, как же! Ты из Рима-Ланеев, одна из самых, если не самая, влиятельная и богатейшая семья земель. У Йольма в роду был Хранитель, Нуи… друид самого загадочного места на свете.
— Вроде предок Йольма не возвращался к семье после того как стал Хранителем. — Пикси как-то говорил, что тот не хотел видеть смерти родных и потому оставил семью.
— Не суть важно.
— Звучит так, будто ты обижен на жизнь. Извини, если это не моё дело, но раз уж мы так откровенно разговариваем…
— Нет, мне грех жаловаться, — он отмахнулся, — я из хорошей семьи, учился в академии, да ещё и Хранителем стал. Правда, для этого пришлось пройти полмира, но кто прошлое помянет…
— Тогда отчего такие мысли? Юношеский максимализм?
Мы оба снова улыбнулись.
— Просто… мир жутко несправедлив. Вы с Йольмом и Нуи выросли в изоляции и потому не понимаете этого в полной мере. Но будь вы обычными жителями, вряд ли вам выпал бы шанс стать хоть кем-то значимым.
— Стой-стой-стой, малец, далековато ты погнал, — я дружески хлопнул его по спине, — да, мир несправедлив, но он несправедлив для всех, и исключений тут нет. А если тебе кажется иначе, скорее всего, ты намеренно игнорируешь какие-то факты. За Йольма и Нуи не скажу, но вот я рос без родителей, работал с детства на кузне и внешнего мира не видал. И это я уже не говорю о том, что единственный родной мне человек оказался одержим властью и в итоге погиб.
— И ты думаешь, это делает тебя каким-то особенным? — Он говорил со злостью и обидой.
— В том и дело, что нет. Это делает меня таким же страдальцем судьбы, как и всех остальных. Подумай об этом — и жизнь станет проще.
— Ладно, — он выдохнул, — возможно, ты и прав. — Он пожал мне руку. — Спасибо за совет.
— Без проблем.
Сирин ушёл, а я ещё недолго стоял, рассматривая события далёкого прошлого.
Наутро мы собрались в зале вместе с Рньифи, она попросила поддержать её, когда будут ставить метку. Голх сделал надрез на её руке и обмакнул кисть в крови, затем повторил то же самое со своей рукой и нарисовал на запястье девушки руну, я узнал её — «послушник». Фея слегка пошатнулась и закрыла глаза.
— Жжётся!
Метка впечаталась в её кожу подобно татуировке.
— Что чувствуешь? — обеспокоенно спросил Голх.
— Странное тепло, оно идёт от рук по всему телу.
— Хорошо, не открывай глаза, пока тепло не дойдёт до головы.
— Ладно, — она подождала, — вроде, всё. Могу?
— Вперёд.
Рньифи открыла глаза, её зрачки окаймляла тонкая линия красивого золотистого блеска.
— Ну как?
— Вижу… — Она часто заморгала. — Это похоже на звёздную дорогу, если бы звёзды были размером с пылинки и летали у самой земли.
— Отсчёт трёх месяцев начался. — Голх протирал кисть. — Но я бы на вашем месте поторопился, риск, что вас обнаружат до этого времени, крайне велик.
— Рньифи, куда ведёт эта тропа? — Ренетта приблизилась к фее.
— Туда, — она указала пальцем в сторону Великого ущелья.
— Что ж, тогда выдвигаемся.
При отъезде нас провожало всё королевское семейство и несколько зевак-гномов, которые хотели посмотреть на новоизбранных Хранителей. Две маленьких принцессы смущённо посматривали на Сирина и в абсолютном восхищении выспрашивали Нуи с Рньифи и Ренеттой об их приключениях, обещая тоже когда-нибудь стать великими волшебницами. Хольд с королевой одобрительно смотрели на своих отпрысков. Они щедро выделили нам новых лошадей, еду и в одежду в дорогу, а также особую грамоту на случай, если вдруг понадобится помощь кого-то из гномов. Так мы обрели первых весомых союзников. Чтобы покинуть горы, нужно было сначала проехать на вагоне, а потом пересесть на лошадей в месте, где уже начиналась привычная дорога. Нас отвезли на станцию, куда совсем недавно мы только прибыли, Голх согласился сопроводить нас до границ королевства.
Глава 13Разговор давно минувших дней
— Ланей! Ланей!
Она бежала по залитому светом полю в окружении сотен благоухающих цветов. платье развевалось по освежающему ветру, впереди было солнечное лето и долгая счастливая жизнь. Она глубоко вдохнула пряный воздух и оглядела поля.
— Ланей!
Она увидела его рядом с их любимыми козами, ну и далеко же они забрели. Девушка бросилась к нему со всех ног и чуть не сбила с его собственных.
— Арлин, — в нос ударил сладкий запах её тёмных волос. — Ох-ох-ох. Что случилось? Неужто ты нашла новую зверушку?
Они были совсем не похожи друг на друга: она невысокая, лёгкая, миниатюрная, полная любви, открытая всему миру, даже её серые глаза отдавали радостью. Он, напротив, здоровенный светловолосый угрюмый эльф с грустными янтарно-карими зрачками. Не было и единого шанса, что эти двое сойдутся, но, как говорил их учитель, кто-то называет это провидением, кто-то — судьбой, кто-то случаем, а иные — роком, но суть одна: ты разрываешь свой старый кокон и вылезаешь из него во что-то новое. И этим новым друг для друга стали они.
— Дурында, — её смех разлетелся вместе с ветром, — но идея хорошая.
— О, нет-нет, — он отмахнулся, — ещё одно животное я точно не вывезу…
— А если, скажем, ребёнка? — В её глазах промелькнула светлая искорка.
— Ребёнок? — Он сам не верил этим словам. — Правда? Ребёнок? Наш с тобой? — Он весь затрясся от волнения. Непобедимая глыба, скала, гроза для любого недруга.
— Да! Говорят, девочка, я точно чувствую, что девочка!
— Девочка⁈ — Он схватил её за плечи. — Арлин, я так рад! Так рад! Невероятно! Доченька! Какое же счастье!
Глава 14Великое ущелье
Честно говоря, я до последнего думал, что все эти легенды о разверзшейся земле — просто дань красивой сказке, а потом оно предстало прямо перед нами. Это была воистину невообразимая махина, которую словно вырубили топором. Небольшая часть гор оставалась на той стороне, но она была настолько крошечной, что мы едва её видели. В том же месте, где мы оказались, скалы просто обрывались и вели только к пропасти, завершавшейся синим морем. Чтобы перебраться на другой берег, торговцы отъезжали южнее, где расстояние до воды было меньше, а спуск безопаснее. Гномы выбили специальную дорогу, по которой можно было спокойно подъехать к небольшому порту, а уже от него до другого берега было где-то полдня пути в худшем случае. К воде мы приблизились только к вечеру, когда суда уже не ездили — гномы, нам назло, были очень щепетильны к распорядку дня, а потому нам пришлось остановиться в прибрежной деревушке. В трактире играла музыка и сидели люди, видимо, такие же задержавшиеся торговцы. Грамота Хольда обеспечила нам комнаты и щедрый ужин, вот уж, что называется, королевский подарок.