Примечания
1
Первые количественные числительные в древнем этрусском языке.
2
К тому времени давно уже были разработаны биологические методы интродукции новых видов в инопланетных условиях, не наносящей ущерб туземной флоре и фауне.
3
Союзы между йипами и типичными обитателями Ойкумены не давали потомства. По-видимому, йипы настолько обособились в эволюционном отношении, что их можно было считать отдельным подвидом человека — по меньшей мере, таково было распространенное мнение.
Йипы, как мужчины, так и женщины, отличались привлекательной внешностью; миловидность их девушек даже вошла в поговорку.
4
С тем, чтобы сделать более приятной для людей достаточно разнообразную флору Кадуола, с Земли были привезены многие растения, в том числе деревья. Биологи адаптировали каждое из импортируемых растений к условиям местной среды, изобретательно изменяя его генетический код таким образом, чтобы предотвращалась всякая возможность экологической катастрофы.
5
Так как в океанах Кадуола почти отсутствовали острова, далекие морские экскурсии предпринимались редко — за неимением подходящих пунктов назначения. Прирожденным яхтсменам оставалось лишь ходить под парусами на юг, в Строму на побережье Троя, огибать Дьюкас, возвращаясь на станцию Араминта, или же пускаться в кругосветное плавание, не встречая по пути никакой суши, кроме негостеприимных берегов Эксе.
6
В подробном перечислении генеалогических подробностей, обосновывающих статус, как правило, нет необходимости, и в дальнейшем они упоминаются лишь изредка..
7
«Бесстрашными львами» именовала себя группа самых беспутных молодых повес на станции Араминта.
8
Если бы каждый из кланов оценил, согласно восприятию его представителей, престиж других пяти, и эти оценки можно было бы усреднить, по общему представлению Вуки и Оффо занимали бы первые места, сразу за ними следовали бы Ведеры и Клаттоки, а репутация Диффинов и Лаверти оказалась бы слегка подмоченной, хотя даже в случае самого резкого расхождения мнений разница между «высшими» и «низшими» кланами не играла большой роли..
9
Консерватор смотрел сквозь пальцы на почти поголовную страсть обитателей Кадуола к собиранию драгоценных камней — в той мере, в какой никто не пытался заниматься промышленными горными разработками.
10
«Бешеный пес»: местное прозвище генеалогического компьютера, установленного в отделе А.
11
Дьюкас подразделили на шестьдесят округов или «земель». «Мармионовой землей» назвали вполне пригодную для жизни полосу степного северо-восточного побережья материка, находящуюся напротив атолла Лютвен. Уже несколько раз йипы высаживались в этом районе и устраивали таборы, откуда их приходилось принудительно выпроваживать патрулям отдела B.
12
Трехдневный «фестиваль вин», Парилья, праздновался осенью и считался на Кадуоле важнейшим событием, завершавшим прошедший год.
13
Первоначально «айн-мильден», т. е. «день серебра», эквивалентный древней субботе. Приставка «айн» постепенно вышла из употребления, но в обиходе остались наименования металлов, соответствующие семи дням недели (начиная с понедельника): орт, цейн, инг, глиммет, верд, мильден и смоллен («железо», «цинк», «свинец», «олово», «медь», «серебро» и «золото»).
14
Патрульные полеты над территорией всемирного Заповедника совершались в целях контроля миграции стадных животных, заблаговременного обнаружения признаков начинающихся эпизоотий и массовых заболеваний растений, а также регистрации стихийных бедствий — наводнений, пожаров, штормов и вулканических извержений. Но прежде всего и превыше всего патрули обязаны были выявлять и предупреждать любые попытки высадки и поселения йипов на континенте. Поэтому даже начинающим кадетам позволяли совершать непродолжительные проверочные полеты вдоль побережья.
15
Жизненный цикл дьюкасских бабочек весьма любопытен. Сбросив крылья, гусеница направляется к морю, но этот короткий путь не обходится без приключений. Прежде всего гусеница должна преодолеть ряд так называемых «гамаков» из цементированной земли, высотой чуть больше метра, откуда распространяются полчища воинственных жуков, хватающих гусениц и пытающихся затащить их в «гамаки». Гусеницы, между тем, вовсе не беспомощны и отчаянно сопротивляются — выделяя струи чернильной жидкости, они сперва ослепляют противников, а затем откусывают им головы, после чего продолжают побег к морю. По всему лугу Мароли кишат яростные битвы, в то время как орды бывших бабочек семенят мимо, не обращая внимания на судьбу собратьев.
Достигнув пляжа и с трудом преодолев множество препятствий, гусеницы оказываются в каких-нибудь трех-четырех метрах от кромки воды, но тут их атакует новый враг — стремительно пикирующие птицы. Гусеницам, пощаженным хищными клювами, предстоит столкнуться с последней опасностью — йутом, увесистым гибридом мандорила и крысы (гибриды мандорилов широко распространены на Кадуоле). Апатичные, вяло переставляющие лапы йуты бродят вдоль береговой линии, всасывая гусениц длинным хоботком. Непривлекательное создание, розоватое с черными пятнами, проводящее половину жизни в воде, йут, как и многие другие животные Кадуола, испускает тошнотворный запах.
Несмотря ни на что, до океана добираются миллионы гусениц, избежавших челюстей хищных жуков, клювов птиц и хоботов зверей. Они бросаются в прибой, чтобы начать новую фазу достопримечательного жизненного цикла.
Плавая и ползая среди прибрежных скал и рифов, бывшие бабочки пожирают планктон, сбрасывают ножки, наращивают гибкие щитки и рыбий хвост и в конце концов на самом деле превращаются в рыбок, длиной не больше вершка. Затем, будто подчиняясь таинственному зову, они уплывают в открытое море на восток, начиная миграцию, приводящую их на противоположную сторону планеты. Их долгое плавание неизменно кончается в одном и том же районе океана к югу от берегов Эксе, где по воле встречающихся в гигантском водовороте течений скапливаются плоские острова плавучих водорослей. Здесь бывшие бабочки, каждая из которых уже превратилась в тридцатисантиметровую рыбу, спариваются и откладывают в водорослях икру. Выполнив свой долг, они умирают и, уже мертвые, всплывают на поверхность. Из икры вылупляются новые личинки, похожие на микроскопических креветок и питающиеся трупами родителей. Постепенно увеличиваясь в размерах в процессе линьки, состоящем из десяти стадий, личинки-креветки превращаются в куколок, а затем в бабочек, вылезающих на плавучие водоросли и сушащих крылья под солнцем. В свое время они взлетают и без дальнейших церемоний отправляются к западному берегу Дьюкаса.
16
Практически каждая девушка из племени йипов охотно предоставляла сексуальные услуги за достаточное вознаграждение. (По всеобщему убеждению, однако, деньги, потраченные таким образом, считались выброшенными на ветер — по причине полного безразличия таких девушек к тому, что с ними делали.) В Йиптоне для развлечения туристов был отведен так называемый «Кошачий дворец», где работали девушки (и юноши), обученные имитации по меньшей мере рудиментарного энтузиазма, обеспечивавшего посещаемость и доходность предприятия.
17
МСБР — Межпланетная служба безопасности и расследований, некогда — в незапамятные времена — сформированная как частная корпорация, а ныне превратившаяся в полуофициальную полицейскую организацию, функционирующую во всем необъятном пространстве Ойкумены.
18
Психологи-культурологи определили символику «времени ожидания» и ее варианты в рамках различных культур. Значение тех или иных сроков ожидания зависит от сочетания множества факторов, и тот, кто изучает это общественное явление, может без труда составить, на основе своего собственного опыта, список факторов, свойственных окружающей культурной среде.
«Время ожидания», в терминах социального восприятия, может варьировать от почти безотлагательного приема до нескольких недель или даже месяцев томительной неопределенности. Но если в одном контексте даже пятиминутное ожидание может быть истолковано как «беспардонная наглость», в другом месте и в других обстоятельствах необходимость подождать всего лишь три дня рассматривается как признак великодушного расположения.
Использование точно рассчитанных периодов ожидания, значение которых очевидно для представителей местной культуры, позволяет демонстрировать преимущества власти и «ставить на место» лиц, ожидающих аудиенции, не нарушая никаких законов и не прибегая к насилию.
Практические аспекты этого процесса иерархического самоутверждения разнообразны и поучительны. Например, если начальник желает продемонстрировать посетителю превосходство своего статуса, он может заставить его ждать в течение целого часа. По прошествии тридцати минут, когда посетитель уже начинает остро ощущать неприемлемость и унизительность своего положения, начальник поручает секретарше принести посетителю поднос с чаем и печеньем. Посетитель не может отвергнуть такое проявление внимания, не потеряв лицо — напротив, традиции обязывают его выразить признательность в общепринятых выражениях. Таким образом начальник вынуждает посетителя ждать целый час, и при этом еще поблагодарить щедрого благодетеля за отвратительный чай и дешевое, залежавшееся печенье. Когда такие механизмы безукоризненно отлажены, они производят сокрушительный эффект.
19
Андорилы — крупные агрессивные хищники-андроморфы. В связи с тем, что изучение их образа жизни весьма затруднительно, их повадки почти неизвестны.
20
Токтаки — животные, напоминающие прямоходящих волков.
21
На станции Араминта молодые люди достаточно часто вступали в брак, повинуясь своим собственным предпочтениям и даже вопреки давлению со стороны клана — весьма существенному, когда дело касалось перспективы породниться с «наемником» или «наемницей». Тем не менее, когда это требовалось для поддержания статуса на приемлемом уровне, домоправитель пансиона делал все от него зависящее, чтобы заранее устроить выгодный брак.
22
Места «бесстрашных львов» за столом в «Логове»:
Арлес Клатток
Керди Вук — Ютер Оффо
Клойд Диффин — Шугарт Ведер
Глоуэн Клатток — Кайпер Лаверти
Джардин Лаверти
23
Стоимость одного сольдо определяется как стоимость одного часа неквалифицированного труда в стандартных условиях.
24
Умпы (официально — «полицейская гвардия Великого Умфо»): члены элитных подразделений, находившихся под непосредственным командованием Умфо. В гвардию отбирали мужчин выдающегося атлетического телосложения. Они брили головы наголо, обрезали уши так, чтобы они казались заостренными сверху, и покрывали губы черной татуировкой. Умпы носили аккуратные туники цвета хаки, белые килты до колен, с вырезами по бокам, и высокие сапоги в обтяжку из блестящего черного материала, выделяемого особым видом морских улиток. Бритую голову каждого умпа окружала пересекавшая лоб полоса того же черного материала с закрепленными на ней шипами, обозначавшими ранг. Самой загадочной подробностью их формы была черно-красная эмблема или идеограмма, вышитая сзади на тунике каждого умпа — символ неизвестного значения.
25
Йут — двуногое существо, чуть больше метра высотой, напоминающее помесь крысы с мандорилом. Проявляет признаки рудиментарного абстрактного мышления. Для островов Лютвен характерна особо зловредная порода йутов, превратившихся из диких животных в пагубных вредителей.
26
Банджи — одна из множества пород мандорилов, населявших Кадуол до прибытия человека. Типичный бандж — грузное двуногое существо, карикатурно человекоподобное. Бандж покрыт хитиновой броней, черной у взрослых самцов, и ростом достигает почти трех метров. Вся голова его, кроме передней костной пластины со зрительной прорезью, покрыта жесткой черной шерстью.
Банджи достопримечательны во многих отношениях. Они начинают жизнь бесполыми, к шести годам становятся самками, а к шестнадцати годам превращаются в самцов, после чего непрерывно растут, набирая вес и становясь все агрессивнее — до тех пор, пока, в конечном счете, не погибают в битве.
Банджи общаются на языке, не поддающемся самым хитроумным методам смыслового анализа, применяемым ойкуменическими лингвистами. Банджи изготовляют инструменты и оружие, в которых можно заметить признаки неких эстетических предпочтений, остающихся, так же, как и язык банджей, полной загадкой для человеческого восприятия.
Банджи неукротимы, но, несмотря на межплеменную агрессивность, обычно не проявляют никакого стремления к нападению на людей. Они полностью осознают присутствие туристов, толпящихся на террасе приюта под Бредовой горой в то время, как полчища банджей маршируют внизу по долине, но не обращают на зрителей никакого внимания. Неосторожные туристы иногда приближаются к орде вооруженных банджей или даже к полю битвы, чтобы сделать захватывающие снимки. Ободренные явным равнодушием банджей, туристы подходят на пару шагов, потом еще на шаг — и в какой-то момент переступают невидимую черту так называемой «зоны реакции», после чего банджи расправляются с ними быстро и безжалостно.
27
В своей монографии «Пурпурные ползуны Тассадеро» биолог Деннис Смит выражается откровеннее: «От ползунов исходит невероятная вонь, которую можно назвать, без каких-либо сомнений или оговорок, стихийным явлением поистине эпических масштабов. Обслуживающие туристов должностные лица забывают упомянуть о любопытном побочном эффекте: эта вонь проникает в кожу и волосы самых деликатных барышень и самых благородных господ, после чего не может быть истреблена какими-либо средствами, задержана какими-либо материалами или замаскирована какими-либо благовониями. Жертва ольфакторной атаки продолжает вонять несколько месяцев. Некоторые считают, что туристические бюро Тассадеро следует оштрафовать за неопределенность и недостаточность публикуемых предупреждений».
28
«Искусство ради искусства» (лат.)
29
К тому времени давно уже были разработаны биологические методы интродукции новых видов в инопланетных условиях, не наносящей ущерб туземной флоре и фауне.
30
Только сорок представителей каждого из кланов — Вуков, Оффо, Клаттоков, Диффинов, Лаверти и Ведеров — считались полноправными «работниками управления на Кадуоле». Прочие отпрыски кланов становились «временными наемными работниками» (их называли ко-Вуками, ко-Лаверти, ко-Клаттоками и т. п.). В возрасте двадцати одного года такие «лишние люди» должны были покидать пансионы, где они родились и выросли, и добывать себе пропитание самостоятельно. Расставание всегда носило горестный, даже трагический характер: некоторые молодые люди яростно сопротивлялись изгнанию, изредка дело доходило до самоубийства. Обычай исключения лишних молодых людей из числа иждивенцев управления критиковали, называя его жестоким и бессердечным; особенно возмущались по этому поводу сторонники партии жизни, мира и освобождения (ЖМО) в Строме, но никакое истолкование Хартии не позволяло возместить изгнанникам их потерю или придумать какой-либо менее болезненный способ ограничения численности постоянного персонала — Хартия определяла станцию Араминта как административное управление Заповедника и научно-исследовательский институт, недвусмысленно запрещая использовать территорию станции в качестве места жительства для посторонних.
31
МСБР (Межпланетная служба безопасности и расследований) — организация, нередко называемая важнейшим учреждением Ойкумены. Отдел B управления Заповедника на станции Араминта числился подразделением МСБР, а получившие достаточную квалификацию агенты отдела B становились, в принципе и на практике, агентами МСБР.
32
«Пищалка»: приемопередатчик, сперва кодирующий сообщение, а затем сжимающий его в импульсный сигнал («писк») продолжительностью в миллиардную долю секунды; такой сигнал практически нет возможности перехватить.
33
Переселенцы, вернувшиеся с других планет, но неспособные привыкнуть к условностям Древней Земли, внезапно поддались массовому психозу. Собираясь истерическими бандами, они предавались безудержному, дикому разрушению, стремясь наказать таким образом среду, которая, по их мнению, несправедливо с ними обошлась.
34
Выдержка из раздела «Морфология населенных пунктов», барон Бодиссей Невыразимый, «Жизнь», т. 11: «Города во многих отношениях ведут себя подобно живым организмам, развивающимся со временем и настолько приспосабливающимся к топографическим особенностям местности, погодным условиям и наклонностям обитателей, что в конечном счете не остается практически никаких стимулов, способных вызвать дальнейшие изменения. Традиционные культурные влияния, воздействующие параллельно геофизическим факторам, также способствуют консервации характеристик населенного пункта; действительно, чем старше город, тем больше он сопротивляется изменениям».
35
Примечание: в некоторых областях Найона, в том числе в Танджари и окружающих этот город районах, ночная пища, ее состав и методы ее приготовления определялись фазами и сочетаниями лун. Человек, съевший ночью пылесень, не соответствующую, скажем, восхождению в зенит луны Зосмеи, тем самым оказывался повинным в нарушении приличий, настолько вульгарном и смехотворном, что после этого его всю жизнь считали неотесанным мужланом.
36
К тому времени давно уже были разработаны биологические методы интродукции новых видов в инопланетных условиях, не наносящей ущерб туземной флоре и фауне.
37
Отдел A: учетные записи и статистика.
Отдел B: патрулирование, разведка и розыски, в том числе поддержание порядка и охрана.
Отдел C: таксономия, картография, исследования в различных областях естествознания.
Отдел D: бытовое обслуживание постоянного персонала.
Отдел E: финансовый контроль, импорт и экспорт.
Отдел F: обслуживание временно проживающих посетителей.
38
Только двести сорок представителей Вуков, Оффо, Клаттоков, Диффинов, Лаверти и Ведеров считались полноправными «работниками управления на Кадуоле». Прочие отпрыски кланов становились «временными наемными работниками» (их называли ко-Вуками, ко-Лаверти, ко-Клаттоками и т. п.). В возрасте двадцати одного года такие «лишние люди» должны были покидать пансионы, где они родились и выросли, и добывать себе пропитание самостоятельно. Расставание всегда носило горестный, даже трагический характер: некоторые молодые люди яростно сопротивлялись изгнанию, изредка дело доходило до самоубийства. Обычай исключения лишних молодых людей из числа иждивенцев управления критиковали, называя его жестоким и бессердечным; особенно возмущались по этому поводу так называемые «жмоты», сторонники партии жизни, мира и освобождения (ЖМО) в Строме, но никакое истолкование Хартии не позволяло возместить изгнанникам их потерю или придумать какой-либо менее болезненный способ ограничения численности постоянного персонала — Хартия определяла станцию Араминта как административное управление Заповедника, а не место жительства.
39
МСБР (межпланетная служба безопасности и расследований) — организация, нередко называемая важнейшим учреждением Ойкумены. МСБР обладала огромной властью, но распоряжение этой властью тщательно контролировалось и ограничивалось особым отделом МСБР. В тех редких случаях, когда агента МСБР признавали виновным в коррупции или злоупотреблении полномочиями, ему не делали выговор, не понижали в должности и не увольняли — его расстреливали. В результате МСБР повсеместно пользовалась высокой репутацией.
Отдел B управления Заповедника на станции Араминта считался подразделением МСБР, и получившие достаточную квалификацию агенты этого отдела становились, в принципе и на практике, агентами МСБР.
40
Недружелюбно настроенный шутник как-то заметил, что Бодвин Вук, сидящий за директорским столом в знаменитом огромном кресле, выглядел «как плешивый орангутанг, выглядывающий из бочки». Тем не менее, мало кто осмеливался ослушаться Бодвина Вука, и еще никому не удавалось обвести его вокруг пальца. Подчиненные предупреждали друг друга: «Если Бодвин задумает оставить тебя в дураках, он прикроет глаза, будто задремал, и на лице у него появится мечтательное выражение, как у мальчишки-монголоида, сосущего леденец».
41
Гнозис — псевдорелигиозная философская система, лишенная формальной организационной структуры и жреческой иерархии. Бережливые обитатели Соума считали, что достаточно просвещенное вероисповедание должно беспрепятственно поддаваться пониманию; если для истолкования фундаментальных истин требовались дорогостоящие специалисты, такое вероучение следовало рассматривать как неподходящее для практичных и предусмотрительных людей. Один из старейшин, которым поручили выбор оптимальной доктрины, выразился без обиняков: «только последний дурак позволяет навязывать себе религию, позволяющую жрецам присваивать его честно заработанные деньги».
Нельзя сказать, что Гнозис сам по себе не заслуживает внимания — в этой системе используется ряд необычных концепций. Пространство-время — то есть Вселенная, весь космос, известный и неизвестный, познаваемый и непознаваемый — содержит в себе все обеспечивающие его существование элементы и механизмы и не нуждается в дополнительной помощи или вмешательстве со стороны божества или «первопричины»; тем самым устраняется необходимость в использовании разорительных услуг класса посредников, священников или каких-либо иных истолкователей воли божества.
Пространство-время пребывает в форме четырехмерного тора, неторопливое вращение которого обеспечивает постоянное слияние первых и последних моментов бытия, благодаря чему каждое человеческое существо проживает свою жизнь снова и снова в одном и том же теле, каждый раз совершенствуя себя посредством тщательного соблюдения процедур достижения нравственного превосходства, так называемых «амелиораций», и в конечном счете добиваясь успеха и продвигаясь на следующий, более высокий уровень («ксому»), или проваливая нравственный экзамен, после чего человек вынужден опять прожить свою жизнь — столько раз, сколько требуется для возникновения удовлетворительных улучшений. Достигнув более совершенной «ксомы», человек снова обязан был строго соблюдать принципы совершенствования. В целом Гнозис считался внушающей бодрость и оптимизм доксологией, так как нарушитель правил рисковал, в худшем случае, снижением нравственной репутации на одну или две «ксомы».
Детям преподавали «амелиорации» вместе с другими школьными предметами, чтобы с ранних лет они учились учтивости, поддержанию чистоты и порядка, предприимчивости, бережливости и уважению к старшим.
Время от времени тот или иной индивидуум проявлял странные или необычные характеристики; таких называли «дичками» — их достойные сожаления слова и поступки нередко заставляли родственников и друзей скорбно качать головой. «Дички», как правило, предпочитали селиться в особом районе Соумджианы, Лемурии. На улицах и площадях Соумджианы сотни торговцев жарили колбаски на решетках и продавали их прохожим — за редкими исключениями такие торговцы, а также уличные музыканты, жонглеры и фокусники были «дичками» из Лемурии.
В частной жизни обитатель Соума придерживался строгих правил и отличался брезгливостью; его основным пороком было, пожалуй, чревоугодие. Сексуальные предпочтения населения этой планеты оставались малоизвестными, хотя откровенно непристойное поведение, разумеется, не одобрялось, а также вызывало оживленный обмен сплетнями. Провинившиеся быстро приобретали подмоченную репутацию и с удвоенным рвением погружались в повседневную деятельность, притворяясь, что постыдная оплошность не имела места.
С точки зрения инопланетного наблюдателя богатых на Соуме трудно было отличить от людей со скромными доходами, так как здесь каждый делал все возможное для того, чтобы покупать только «самое лучшее», то есть долговечную, высококачественно изготовленную продукцию, находившую полезное практическое применение. Обладатели большого состояния отличались исключительно малозаметными признаками — от них требовалось труднодостижимое умение демонстрировать свое общественное положение и в то же время тщательно избегать «показухи».
«Показуха» (на самом деле местные жители применяли другой, не поддающийся точному переводу термин), эквивалентная «непристойной вульгарности» или «явно нелепому и неуместному эксгибиционизму», могла заключаться, например, в ношении дорогих, бросающихся в глаза драгоценностей или предметов одежды в обстоятельствах, требовавших умеренности и такта.
Все обитатели Соума, независимо от касты и «ксомы», считали себя благородными людьми. Для их поведения было характерно парадоксальное сочетание безоговорочной приверженности идее равенства и столь же безоговорочного признания существования не менее чем двадцати иерархических уровней общественного положения. Эти уровни не определялись официально и не находили отражения в званиях или формах обращения; тем не менее, каждый ощущал их злободневную реальность и постоянно сравнивал свой статус со статусом всех уроженцев Соума, находившихся в поле зрения. Напряжения такого рода создавали динамические стимулы к улучшению собственного положения и соблюдению стандартов «благородного» поведения; поэтому на Соуме особенно любили заниматься распространением скандальных слухов — ведь такие слухи способствовали подрыву статуса обсуждаемых лиц, а это, благодаря своего рода трансцендентальному осмосу, повышало статус всех остальных.
Функционирование этой таинственной системы завораживало посторонних наблюдателей. Достаточно было поместить в одну комнату дюжину незнакомых друг с другом обитателей Соума, и уже через несколько минут в их группе образовывалась четкая кастовая иерархия. Каким образом? Никто этого не знал — в том числе сами подопытные участники эксперимента.
Несмотря на отсутствие званий и точной номенклатуры форм обращения, кастовый уровень индивидуума безошибочно обозначался тонким и точным выбором выражений, построением фразы или применением тех или иных терминов; ухо уроженца Соума мгновенно различало такие нюансы. И тем не менее, общепризнанный основной принцип общественного устройства на этой планете формулировался почти агрессивно — лозунгом, который местным жителям внушали с детства, в школе и дома: «Все люди равны! Каждый человек — такой же субъект процесса самоусовершенствования, как и любой другой! Благородство изначально свойственно всем людям!»
42
Ситуация, в конечном счете объяснившаяся диетическими факторами — в частности, частым использованием спрутиковых моллюсков при приготовлении пищи.
43
Умпы: элитная гвардия на службе умфо, диктатора Йиптона.
44
Двойное правительство включало, во-первых, Ассоциацию торговых агентов, представлявшую интересы фермеров и решавшую споры между ними посредством арбитража, и, во-вторых, Гражданский координационный совет, осуществлявший управление остальным населением. Ни одна из этих организаций не признавала юрисдикцию другой, притязая на полномочия верховной власти. Неофициальные посредники умудрялись обеспечивать достаточно эффективное функционирование обеих систем, так как фактически ни одно из правительств не желало брать на себя всю ответственность.
45
Если йипа просили воздерживаться от подобного поведения, он, как правило, не понимал, почему к нему предъявляется такое требование, при этом всем своим видом изображая замешательство, уступчивость и улыбчивое дружелюбие. Если увещевания продолжались, йип, продолжая улыбаться, потихоньку отходил в сторону и скрывался за углом, надеясь избежать дальнейшего развития непостижимого, с его точки зрения, конфликта.
46
У каждого взрослого йипа было шесть имен — за исключением тех, что использовались в особых обстоятельствах. Когда йипа просили сказать, как его зовут, он называл «формальное» имя — например, «Идрис Надельбак Мирво». Первое имя (в данном случае «Идрис») присваивалось при рождении и выбиралось благодаря символическим атрибутам (Идрис — дух-покровитель отважных, но скромных и непритязательных людей). Второе имя («Надельбак») соответствовало первому имени отца йипа, то есть было чем-то вроде отчества. Третье имя («Мирво»), подобным образом, соответствовало первому имени матери йипа. Кроме того, у йипа было «фамильярное» имя, использовавшееся «чужими» (то есть не йипами) и знакомыми (но не близкими друзьями). Например, Идриса Надельбака Мирво в повседневном общении на станции Араминта или в ходе обслуживания туристов в Йиптоне могли называть «Карло». Другие два имени — тайные клички; их йип придумывал себе сам. Первая кличка обозначала качество или состояние, к достижению которого стремился йип — например, «Счастливчик» или «Любимец богов». Вторая кличка, так называемая «руха» — шестое и самое заветное имя, не была известна никому, кроме ее обладателя. Шестое имя определяло сущность человека, непрерывную во времени, и, таким образом, неотделимую от его самосознания.
«Руха» фигурировала в рамках достопримечательного обычая. В старом центре Йиптона находился огромный полутемный зал, Кальоро. Масштабы Кальоро поражали туристов, когда экскурсоводы вели их по шаткому балкону в пятнадцати метрах над полом (до потолка оставалось тоже метров пятнадцать). С этого балкона взорам туристов открывалось терявшееся в сумраке пространство, сплошь заполненное йипами, сидевшими на корточках вокруг маленьких мерцающих светильников. Туристы неизменно жаловались на ужасную вонь, исходившую как от толпы внизу, так и от близлежащего Смрадища — городской свалки. Тем не менее, их всегда завораживало зрелище расстилающегося вдаль ковра человеческих тел, едва различимых среди тускло мерцающих созвездий светильников — зрелище это выходило за рамки воображения. И, конечно же, они спрашивали экскурсовода: «Зачем все они сюда пришли? Чем они занимаются, сидя на корточках в темноте?»
«Им больше нечего делать», — отвечал, как правило, не слишком словоохотливый гид.
«Но ведь они чем-то заняты! Они шевелятся — это заметно даже при свете жалких лампад. Они говорят — мы слышим неразборчивый тихий ропот».
«Они сюда приходят, чтобы встретиться с друзьями, продать рыбу, поиграть в азартные игры. Они не могут жить без Кальоро».
Если экскурсовод был в хорошем настроении или надеялся получить дополнительные чаевые, он соглашался рассказать об азартных играх йипов: «Игра не всегда носит дружеский характер и кончается полюбовно. Иногда игра становится очень напряженной. В качестве ставок используются монеты, инструменты или рыба — все, что имеет ценность. Если йип продулся в пух и прах — потому, что ему не посчастливилось, или потому, что он не умеет играть — что он может предложить другим, отчаянно надеясь на удачу? Что он ставит на кон? Часть своей «рухи» — часть себя самого. Если он выигрывает, он остается самим собой. А если он проигрывает (что, как правило, и происходит, если йипу не везет или если он не умеет играть), он расстается с одной сороковой долей самого себя. По традиции «руха» делится не более чем на сорок частей.
Этот долг регистрируется — проигравший привязывает белую нить к волосам на затылке. Нередко он продолжает проигрывать, и тогда доли его «рухи» распределяются среди более удачливых партнеров по игре, живущих в разных концах Йиптона, а затылок проигравшего пополняется новыми белыми нитями. Если йип проигрывает все сорок долей своей «рухи», от тем самым проигрывает всего себя, и ему больше не разрешают играть. После этого его называют «безымянным»; он обязан стоять в стороне, у стены Кальоро, наблюдая за происходящим, но ни в чем не участвуя. Его «рухи» больше нет; он уже не человек. Его первые четыре имени больше ничего не значат, а его чудесное пятое имя превращается в предмет грязных шуток.
Тем временем на полу Кальоро начинается другой процесс — переговоры между владельцами долей «рухи» проигравшего. Цель переговоров — сосредоточение всей собственности в руках одного владельца. Участники долго торгуются; иногда они горячатся, иногда обсуждают условия сделки вкрадчиво и обходительно. Допускается использование выигранных долей «рухи» в качестве игровых ставок. Но в конечном счете владельцем «рухи» становится один человек, и это немедленно приводит к повышению его статуса. Теперь «безымянный» йип — его раб, хотя он не обязан прислуживать своему господину, не обязан выполнять приказы или поручения. Его положение гораздо хуже — он больше не настоящий человек, его «руха» перешла к новому владельцу и стала частью «рухи» владельца. «Безымянный» йип — никто, призрак, тень; он умирает заживо.
Есть только один выход из этого состояния. Отец и мать «безымянного» — или его дед и бабка — могут уступить свои «рухи» кредитору с тем, чтобы «безымянному» была возвращена проигранная «руха». После этого он снова становится настоящим человеком и может, если таково его предпочтение, снова делать ставки на полу Кальоро».