– Вопросы тут задаю я! – рявкнул офицер, вскакивая. Дверь тут же распахнулась, и в кабинет с вопросительным выражением заглянул тот самый полицай, который доставил меня сюда. Офицер резко кивнул. Тут же угрюмый детина схватил меня за шкирку и пару раз впечатал кулак в живот. От невообразимой боли я согнулся в дугу. Потом как мешок рухнул обратно в кресло, а упырь, поклонившись, вышел.
– Надеюсь, это немного научит вас хорошим манерам, – дымя сигарой, ухмыльнулся офицер. – А теперь я желаю знать, почему за вами охотится Служба безопасности.
Так, кое-что начинает проясняться, подумал я, со стоном откидываясь на спинку кресла. Очевидно, эсбэшники разослали во все участки ориентировку на меня, но не потрудились объяснить, кто я такой и зачем им понадобился. Известно, что между полицией и Службой безопасности кипит напряженная конкурентная борьба, и друг с другом они уживаются не лучше, чем пауки в банке. Возможно, получится использовать их противостояние в собственных интересах?..
– Мне вот тоже интересно, на кой я им сдался, – сказал я, поглаживая живот. – Они почему-то не потрудились объяснить.
– Тут замешано Сопротивление, не так ли? – офицер аж вперед подался, ожидая ответа.
– В жизни не слышал ни о каком Сопротивлении, – признался я совершенно искренне.
– Вздор! Что еще это может быть? Поймите, скоро сюда заявится Форстин и его эсбэшные шавки. Как только вы попадете к ним в когти, пиши пропало. Сдайте мне своих подельников, и я вас спрячу. Скажу Форстину, что произошла ошибка, что вы погибли при задержании. Конечно, вас ожидает пожизненное заключение в замке Карн, но ведь это лучше, чем смерть. Кроме того, если окажете полное содействие следствию, обещаю выпустить вас, скажем, лет через двадцать-тридцать. Но мне нужны явки, пароли, имена – все.
– Увы, не могу рассказать вам то, чего не знаю.
– Не будьте дураком! – офицер вскочил, повышая голос, и входная дверь снова заскрипела. Возвращался мой мучитель, грациозный, как мастодонт. Но офицер лишь досадливо мотнул головой, и полицай безмолвно скрылся с глаз долой.
– Не будьте дураком, – уже более спокойно повторил офицер, впечатывая так и не докуренную сигару в пепельницу. – Если службисты бросили на ваши поиски все силы – а так они и сделали – то, выходит, вы являетесь видным членом Сопротивления, или же обладаете какой-то важной информацией о его вожаках. Я играю с вами в открытую, и все, что от вас требуется – это пойти навстречу. Службисты ни за что не поделятся с нами информацией, которую выбьют из вас.
Пока я с беззаботным видом выслушивал увещевания офицера, мой мозг напряженно работал. Итак, существует некое «Сопротивление», вероятно, состоящее из людей и ведущее подрывную деятельность в самом Кроненбурге, прямо в сердце Кайдарской империи. Существование этой организации хранится в тайне, а расследованием ее деятельности параллельно занимаются и полиция, и Служба безопасности – причем между ними, как всегда, идет жестокая грызня. Наивный офицер (во мне все больше крепло убеждение, что я имею честь беседовать с самим комендантом тюрьмы, хоть он и не представился) убедил самого себя, будто я связан с этими загадочными подпольщиками. До поры до времени я решил не развеивать его иллюзий.
Первой моей мыслью было наплести как можно больше баек, чтобы меня не сдали эсбэшникам, чье прибытие ожидалось с минуты на минуту. Это позволило бы мне выиграть немного времени. Вот только зачем? Я пока и сам не знал. Но уже понимал, что отныне каждая минута будет у меня на счету, пока я не найду способ выбраться из проклятого узилища. Кроме того, я совершенно ничего не знал о Сопротивлении, и, стало быть, всякая моя догадка будет выглядеть неправдоподобно.
Мое длительное молчание офицер снова истолковал по-своему – я сразу понял это по его выражению лица, на котором читались нетерпение, надежда и раздражение. Он полагал, что внутри меня идет борьба, что я почти готов уже расколоться под действием его льстивых посулов и неумелых угроз. Периодически он нервно поглядывал на часы, лежавшие перед ним на столе, ожидая появления службистов. Я поразился тому, насколько легко могу читать его эмоции. Вечно поглощенный своими исследованиями и разработками, раньше я не слишком обращал внимание на окружающих, но теперь, когда волею судеб начал-таки обращать, вдруг понял, что читаю их как раскрытую книгу. Пусть я и утратил физическую силу, свойственную вампирскому роду, но моя главная сила все еще оставалась при мне – интеллект.
Наконец офицер не выдержал и рявкнул:
– Хенрик!
Вампир явился, не успело еще отзвучать эхо его имени.
– Отведи задержанного обратно в камеру, – проговорил офицер, потом обратился ко мне: – Уверен, если разум вас не оставил, вы крепко задумаетесь над моим предложением. Ну а пока даю вам немного времени поразмышлять. Помните, выбор невелик: сотрудничество или смерть.
Я молча кивнул, соображая, что все это значит. Похоже, офицер решил-таки не выдавать меня службистам, рассчитывая позже выудить из меня всю ценную информацию и таким образом обставить конкурентов. Пока мы с Хенриком топали обратно в камеру, я едва не запел от счастья, радуясь тому, что малоприятное свидание со службистами отменяется. Игра, понятное дело, шла по-крупному. Полиция контролировалась в основном кланами Дэйра и Медэа. Служба безопасности – древним и могучим кланом Орлок. Скрытая вражда между ними тлела на протяжении столетий. В конечном итоге, это была борьба за близость к трону, а значит – борьба за власть в самом широком смысле слова. Клан Орлок, насколько я себе представлял, являлся в ней фаворитом. Очевидно, хозяева спустили офицеру директиву любым способом переломить ход событий. Но что будет, когда он сообразит, что я ничего не знаю о Сопротивлении и, следовательно, не представляю никакой ценности в вечной игре кланов? Мысль эта согнала с меня всю радость. Пытки и мучительная смерть, вот что будет. Впрочем, я вроде как уже смирился со всеми рисками. Танцуя на лезвии бритвы, я ощущал одновременно холодок ужаса и жар азарта, и это ощущение опьяняло.
– Эх, цацкается с тобой комендант, – прохрипел Хенрик, заталкивая меня в камеру. – А я бы посмотрел, как эсбэшники с тебя медленно шкуру-то спускают, они в этом деле знатные мастера.
Выходит, догадка моя оказалась верна – офицер, с которым я беседовал, есть не кто иной, как комендант замка Карн. Принимают меня, стало быть, по высшему разряду.
Когда надзиратель убрался восвояси, я обратил внимание вот на что – за время всей нашей прогулки туда и обратно, мы с милейшим Хенриком встретили только одного стражника. Да и вообще, замок был подозрительно безмолвен, будто все тюремщики куда-то испарились. В чем могла крыться разгадка? Присев на край нар, я задумался. Конечно, в последние недели пресса только и кричала, что о повальной мобилизации – ведь гигантские крейсеры, со дня на день отплывающие к берегам Северной Америки, нужно было полностью укомплектовать бойцами. Но неужели мобилизация оказалась настолько полной, что в тюрьмах почти не осталось тюремщиков? Тем не менее, облава в гетто была организована с привлечением большого числа живой силы. Вероятно, власти приняли тройное убийство, совершенное мною и Аглаей, за дерзкий спланированный удар, нанесенный силами Сопротивления – а потому заслуживающий самого жесткого ответа.
Тот факт, что замок Карн лишился большей части своего штата, увеличивал мои шансы на побег – а бежать отсюда следовало как можно скорее. Иначе – смерть. Вот только как провернуть эту операцию? Прислушавшись, я убедился, что ленивые, шаркающие шаги монструозного Хенрика растаяли вдали. Потом встал и обошел свою камеру по периметру. Прутья решетки хоть и позеленели от времени, но были толщиной с мою руку. Сломать их не представлялось возможным, подпилить – нечем. Я едва не до крови закусил губу. Какие еще варианты оставались? Подкоп? К сожалению, я уже знал, что нахожусь не на самом нижнем ярусе замка (поднимаясь по лестнице, я видел, что она крутыми витками убегает вниз еще на несколько этажей). Так что же предпринять? Я уткнулся носом в стену, пристально осматривая кладку. Камень был сырой, замшелый, на нем поблёскивали дорожки, оставленные многочисленными слизняками. Раствор между булыжниками, однако, довольно легко крошился под пальцами. Если бы у меня был инструмент… Я с надеждой осмотрелся еще раз, и наткнулся взглядом на скелет, покоящийся на соседних нарах. Пусть это и было кощунством по отношению к покойному, но я разворошил его останки, выбрал парочку костей поострее, и принялся выскребать раствор между двумя крупными валунами. Спина моя быстро взмокла, а руки горели огнем от монотонных движений, но дело спорилось. Будь у меня в запасе несколько дней, я бы точно преуспел. Вот только кто мог сказать, сколько времени остается у меня в запасе? И что находится по ту сторону стены? Ответа на первый вопрос я не знал, а на второй ответить можно было лишь одним способом…
Я не слишком опасался, что моя работа будет обнаружена, поскольку намеренно выбрал самый темный угол и был уверен, что, если заслышу шаги, всегда успею водрузить вывернутые камни на место (если вообще смогу их вывернуть, конечно).
Окончательно выбившись из сил, я повалился на нары и позволил себе в качестве роскоши немного отдохнуть. Лежал до тех пор, пока не появился тюремщик, поставивший перед решеткой чашку смрадной баланды. Поначалу я решил, что старина Хенрик злостно измывается надо мною, и что на самом деле он в эту чашку просто-напросто испражнился. Но нет, это и в самом деле был дневной рацион узника замка Карн. Вязкая субстанция смердела так, что ею наверняка побрезговали бы даже местные крысы. Но усилием воли я все же заставил себя поглотить ее без остатка, поскольку силы были нужны мне для побега. Затем снова принялся за работу. Не знаю, который был час (видимо, глубокая ночь), когда первый валун вывалился из своего гнезда. Кость, которой я работал, сточилась почти до половины, однако запас сего ценного ресурса был еще велик. Оценив диаметр дыры, ведущей в черноту, я подумал, что достаточно вывернуть еще два валуна, и я смогу легко пролезть в образовавшийся проем. Пошарив в нем рукой, я обнаружил лишь пустоту. По-прежнему было неясно, куда выведет меня эта дыра.