Я понятия не имел, что это за тварь, хотя отдельные ее черты вроде как напоминали вампирские, только утрированные самым гротескным образом. Оно смахивало на одну из горгулий, какими были обильно усажены карнизы и портики многочисленных зданий Кроненбурга.
Поборов отвращение, я перешагнул через труп и осмотрел дверь. Над нею я увидел затянутый паутиной пыльный механизм, когда-то и приводивший ее в движение – хитрая система шестеренок, кронштейнов и противовесов. Я хмыкнул, оценив сложность конструкции. Подергал за ручку в виде тяжелого бронзового кольца, но дверь и не думала поддаваться. Должно быть, она оставалась закрытой на протяжении многих десятилетий. Пришлось хорошенько разобраться в устройстве механизма, прежде чем причина поломки стала мне ясна. Пара погнутых шестеренок да несколько пазов, плотно забитых грязью – для опытного инженера вроде меня привести все это в порядок не составляло особого труда. Инструментов под рукой, конечно, не имелось, но тут достаточно было и моей заточки. В который уже раз незамысловатый инструмент приходил ко мне на выручку!
С дверным механизмом я провозился минут десять, потому что натруженные руки дрожали и отказывались повиноваться. Факел к тому времени почти успел догореть. Пламя уже трепетало и билось как в агонии, когда я потянул за дверь, рванул ее на себя и почувствовал, что она поддается. Шестеренки скрипели и дребезжали, но все-таки вращались – впервые за долгие годы. Что ж, гордое звание инженера я не посрамил.
С опаской шагнув в открывшийся проем, я оказался в знакомой комнате. Узнал я ее сразу, несмотря на клубящийся в голове туман. Кабинет коменданта! На полу еще темнели багровые лужи – там, где палач-изувер забавлялся с несчастным Анджело… Сейчас в комнате никого не было. Интересно, знал ли комендант о потайном проходе, ведущем в его логово? Надо полагать, что нет. Я прошелся вдоль ряда картотек и шкафов, в которых выстроились на полках пузатые тома в сафьяновых переплетах – сплошь биографии древних полководцев с царями да тому подобный интеллектуальный балласт. По углам комнаты безмолвными стражами высились затянутые пылью ржавые доспехи. Раньше я и внимания на них не обращал. Тут на столе что-то блеснуло – догорающий факел озарил своими лучами небольшой предмет, отлитый из посеребренной стали. Львиная голова скалилась, обнажая клыки – скорее вампирьи, нежели звериные, кровожадно блестели бриллианты глаз… Мой орден! Он до сих пор так и валялся там, где оставил его комендант после недавней беседы. Сама судьба снова возвратила его в мои руки.
Схватив награду, я сунул ее в карман. Позади заскрежетало – оглянувшись, я увидел, что секретная дверь закрывается сама собой под действием хитрых противовесов. С этой стороны она была замаскирована под каменную кладку и ничем не отличалась от соседних участков стены. Никаких ручек на ней, разумеется, не имелось. Я подумал, что и сам вряд ли сумею открыть ее с этой стороны – если только повезет обнаружить скрытую пружину.
Справа виднелась еще одна дверь, самая обыкновенная – вход в кабинет. Внезапно за ней послышались крики и топот ног, потом грянул выстрел. Я заозирался в поисках укрытия, но бежать было некуда, разве что в гардероб забраться. Сделать это я так и не успел – через мгновение в кабинет влетел комендант собственной персоной. Обрюзгшее лицо его было окровавлено и перекошено страхом. Что же здесь творилось?..
Вампир запер за собою дверь, оглянулся, и только теперь увидел меня. Уродливая рожа исказилась удивлением, клыки удлинились на добрых пару дюймов.
– Ты! – коротко выдохнул он, наведя на меня коротконосый табельный пистолет. – Как ты здесь…
Договорить ему не дали. Замок разлетелся под градом пуль, чья-то нога пинком распахнула дверь. Комендант обернулся, но выстрелить не успел. Затарахтела автоматная трель, и вампир завалился на спину, обильно фонтанируя кровью во все стороны, как поливальная установка. В кабинет неспешно вошел человек – да, именно человек, в костюме камуфляжной расцветки, в полном обвесе, с автоматической винтовкой в руках. Ее он, впрочем, откинул за спину, извлек из нагрудной кобуры до блеска начищенный «Нахтцерер», и, приблизившись, пустил еще трепыхающемуся упырю серебряную пулю в голову. И тут, в свою очередь, обратил внимание на меня. Пистолет медленно нацелился в мою сторону, но выстрела не последовало. На лице человека отразилось удивление. Это был совсем еще молодой парень, светловолосый, с зубочисткой в углу рта. Морщинки вокруг глаз выдавали в нем смешливую натуру, но сейчас нам обоим явно было не до шуток. Я для верности поднял руки вверх.
– Ты кто такой? – наконец поинтересовался парень, оглядывая меня с ног до головы. – Что тут делаешь?
– Сбежал из камеры, – честно признался я, ощущая, что измученный мозг сейчас все равно не способен ни на какую ложь. Да и стоило ли что-то выдумывать?
– Сбежал, – удивленно проговорил человек, делая шаг навстречу. Дуло пистолета все еще было направлено в мою сторону, слегка покачиваясь, как готовая к броску кобра.
Внешний вид, полагаю, полностью свидетельствовал в пользу моих слов – и стертые до крови мозоли на руках, и раны на виске и плечах, и грязная тюремная роба, облепленная паутиной и грязью. Упыриного прислужника я точно не напоминал. Пистолет исчез в кобуре, и я с облегчением выдохнул.
– Тебя пытали? – поинтересовался незнакомец. В его голосе послышалось участие.
– Можно и так сказать.
– Что ж, значит, сегодня твой счастливый день. Эта грязная дыра захвачена силами Сопротивления. Всем заключенным даруется свобода и кое-что еще, но об этом лучше пусть расскажет Сандро. Пойдем.
Он взял меня под локоть и повел к выходу. Все происходящее по-прежнему казалось мне сном, уже не кошмарным, но все равно совершенно не реалистичным. Я с трудом ковылял по темному коридору, ощущая, как силы окончательно оставляют меня. Без посторонней помощи я бы уже наверняка растянулся на полу. Навстречу попались еще несколько мужчин, одетых в точности как мой спутник. Где-то за поворотом послышался смех, потом – залихватский свист, выстрелы.
– Сейчас добьем последних кровопийц, и дело в шляпе, – сообщил мой спаситель. – Их тут немного, по пальцам можно пересчитать, большую часть мы уже положили, но некоторые еще прячутся по углам, как тараканы. Кстати, меня Клаусом звать.
Я кивнул, но в ответ ничего не сказал – в глотке все ссохлось, да и язык ворочался с трудом. Вскоре мы вышли в центральный двор замка. Холод, царивший снаружи, слегка прочистил мне мозги. Члены Сопротивления были повсюду – десятка полтора человек, и это еще не считая тех, что продолжали охоту на упырей в стенах замка. Посреди двора жались друг к другу кучки освобожденных пленников. Многие из них, надо полагать, тоже еще не успели поверить в свое счастье. Но некоторые уже улыбались и оживленно болтали, а члены Сопротивления угощали измученных людей табаком, подносили им фляги… Неужто и в самом деле мы спасены?
– Пить, – простонал я.
– Один момент, – Клаус отвернулся и крикнул кому-то: – Эй, Фроки, подай-ка чарку. Видишь, тут парню совсем паскудно. Требуется живительное вливание.
Перед глазами у меня вдруг все поплыло, но я усилием воли удержался от сползания в беспамятство. Передо мной возникла ухмыляющаяся краснощекая физиономия, густо заросшая рыжей бородой. В глазах-щелочках играли дерзкие огоньки. Рыжебородый протянул мне флягу, и я невольно подивился крепости его могучей руки. На поясе у человека висело необычное в наш век оружие – двусторонняя секира с короткой ручкой. Серебристые линии вились по металлу причудливыми змейками, складываясь в замысловатые узоры, напоминающие древние руны.
– Ох и крепко ж тебе досталось, приятель! Вот, держи.
Я судорожно припал к горлышку и сделал жадный, глубокий глоток – но тут же закашлялся, выплевывая обжигающую, как лава, жижу. Очевидно, спиртное. В бытность свою вампиром я не пробовал ничего подобного, так что это было мое первое знакомство с забористым человеческим пойлом, которое, как я знал, в больших количествах могло привести к совершенно ужасным последствия для организма. Нутро мое охватило огнем. Фроки добродушно расхохотался и похлопал меня по плечу – едва не сбив при этом с ног.
– Ну, давай, давай. Сделай еще пару глотков. Увидишь, силы к тебе мигом вернутся. Эвон как изнемог в этих вонючих застенках! Да ты не боись, пей смело – эту настойку я собственноручно гоню, пока еще никто от нее не помер. Ну, насколько мне известно.
Второй и третий глоток в самом деле дались куда легче. По телу разлилась приятная волна тепла, так что возвращал флягу я без особого энтузиазма.
– Но-но, приятель, не налегай, иначе в голову даст. Настойка-то у меня ох и крепкая, не для слюнтяев! А тебе бы для начала брюхо набить не помешало.
Я согласился с таким умозаключением и поблагодарил его. В самом деле, мысли о пище вызвали в пустом желудке болезненный спазм. Фроки любовно закрутил крышку фляги и отошел в сторонку. Клаус, поддерживая меня под локоть, помог усесться на ящик подле старого грузовика, каких во двор набилось четыре штуки. С потемневшего неба, кружась, упало несколько снежинок. Несмотря на то, что ноги мои казались тяжелыми, как дубовые колоды, разум начинал функционировать в привычном своем режиме. Реальность, по крайней мере, перестала казаться набором сменяющих друг друга расплывчатых картинок. И первым, что меня поразило, была дерзость, с которой действовали силы Сопротивления – это ж надо, атаковали замок Карн! Да к тому же завершили эту авантюру полным успехом. Была ли это месть за кровавую резню в гетто? Почему-то мне казалось, что для всего происходящего должна иметься более конкретная причина…
От размышлений я оторвался, услышав пронзительные вопли, раздававшиеся из ближайшей башни. Вскоре оттуда появились двое мужчин, волочивших под руки ту самую вампиршу-машинистку, которую я ранее видел в кабинете у коменданта. Она истошно вопила и обливалась слезами, за нею по брусчатке тянулся двойной кровавый след – ноги были прострелены в районе колен. Из одежды на девушке каким-то чудом держались лишь обрывки мундира, почти ничего не скрывавшие. Я невольно стиснул зубы, созерцая ее мучения. С одной стороны, лично мне она не сделала ничего плохого, но с другой – имело ли смысл церемониться с существами, которые смотрят на тебя как на добычу?