ий бог-громовержец. Когда я уверенно сел напротив (ну или неловко плюхнулся на стул, тут как посмотреть), крики вокруг стихли, а Фроки перестал хохотать.
– Теперь моя очередь, – сказал я и начал засучивать рукав, оголяя бледную конечность.
Все эмоции Фроки наглядно отразились на его лице – недоумение, смущение, легкая растерянность. Он понимал, что я ему не ровня, но при этом не желал ни выставить меня посмешищем, ни поглумиться иным образом. Вот только вежливо сформулировать отказ у него явно не получалось. Я еще больше зауважал этого здоровяка – но продолжал засучивать рукав. Я-то знал, что обладаю куда большей силой, нежели отмерено среднему человеку, и желал установить границы этой силы. Между тем, к столику подтянулись люди, ставшие свидетелями моего триумфа в дартсе. Одни, судя по вытянутым лицам, были готовы к любым сюрпризам, другие, ухмыляясь, ожидали с моей стороны очередного пьяного дурачества. Клаус попытался было меня образумить и вывести из-за стола, но я лишь отмахнулся. Мы с Фроки встретились взглядами. Пожевав рыжий ус, он все же улыбнулся и поставил локоть на стол. Я сжал его огромную красную ручищу. Толпа взвыла, так что назначенный арбитром боец едва сумел ее перекричать.
– Начинаем на счет три! – надрывался бедняга, размахивая руками. – Один… Два…
– Три! – выдохнула толпа.
Я напряг мускулы, но не стал давить изо всей силы, поскольку не ощущал особого сопротивления. Мне было вполне очевидно, что задумал Фроки – некоторое время поддаваться мне, а потом уложить. В таком случае я не испытал бы особого унижения и инцидент был бы полностью исчерпан. Он в самом деле раздувал ноздри и поигрывал бицепсом, изображая напряжение, так что я просто выжидал, когда начнется настоящая схватка. Наконец он решил, что дал мне достаточно времени, и слегка надавил, очевидно, опасаясь сломать мне конечность. Кто бы мог заподозрить в этом человеке столько такта? Моя рука ни на дюйм не отклонилась от девяноста градусов. Фроки надавил сильнее, и брови его чуть приподнялись. Я ухмыльнулся – это был момент, когда он сообразил, что имеет дело с серьезным соперником. Давление все росло и росло. Я не пытался уложить его руку на стол, но и свою сдвинуть не давал. Наконец лицо бойца по-настоящему напряглось, побагровело, вздулись могучие мышцы на руке. Я же пока не ощущал, что приближаюсь к порогу своих возможностей. Толпа вокруг стихла, осознав, что за столом происходит нечто невообразимое. Я тоже заскрипел зубами и налег на соперника изо всех сил. Фроки весь так и подался вперед, пот заструился по его лицу, красному, как пылающее солнце, и окруженному рыжими космами и бородой, напоминающими языки пламени. Я слышал, как хрустят наши суставы. Все вокруг боялись проронить хоть один звук. Но что делать дальше? Я подозревал, что если поднажму и приложу все силы, то смогу уложить руку Фроки на стол – но не покажется ли моя победа над местным чемпионом слишком подозрительной? Безусловно, покажется. Я и так уже привлек к себе достаточно внимания, пора было заканчивать этот фарс.
Тогда я старательно вытаращил глаза и заскрипел зубами, изображая предельное напряжение, а потом расслабил руку, так что Фроки с силой впечатал ее в стол. Но вокруг по-прежнему царила тишина. Вероятно, никому еще не удавалось так долго выстоять против этого рыжебородого крепыша.
– Однааако, – только и протянул Фроки, тяжело дыша и разминая ладонь. – Однааако…
Пошатываясь, я тяжело встал со стула, Фроки тоже вскочил и заключил меня в объятия, и тогда-то вокруг раздался совершенно небывалый галдеж. Это был уже второй мой триумф за вечер. Фроки едва не задушил меня, со всех сторон тянулись кружки с ромом (теперь, впрочем, я от них вежливо отказывался), а потом вездесущий Клаус помог мне выбраться из этой кучи-малы, отвел обратно комнату, и на этом все закончилось.
Опьяненный эйфорией победы (или же не до конца выветрившимися парами спиртного), продолжать работу над отчетом я уже не мог, и потому с наслаждением растянулся на узкой жесткой койке, прокручивая в голове самые яркие моменты сегодняшнего вечера – но почти сразу погрузился в сон.
Наутро голова моя раскалывалась, словно ее сжимали раскаленными тисками, и лишь позднее я узнал, что таковы были последствия употребления алкоголя. Проснулся я в начале одиннадцатого (в комнате имелись настенные часы), и потом еще с полчаса пролежал, страдая от мучительной боли. К счастью, она довольно быстро прошла – полагаю, за это тоже следовало благодарить крепкий метаболизм бывшего вампира. Сев на кровати, я обнаружил за пазухой свернутую газету, и не сразу вспомнил, что во вчерашней пьяной суматохе нашел ее у стойки и почти машинально захватил с собой. Это был «Дас Бельверк», ежедневное новостное издание весьма солидного толка, но теперь, зная цену вампирской пропаганде, я нашел его полным совершенно нелепых измышлений и глупой похвальбы. К примеру, пространная статья описывала последствия рейда на гетто, совершенного отрядами полиции в союзе с боевыми частями рейхсвера. Утверждалось, что причиной «карательной операции» стали многочисленные убийства вампиров, совершенные «озверелым человеческим отребьем» в окрестностях этого во всех смыслах неблагополучного района. Восхвалялись великодушие, отвага и чувство справедливости вампирских карателей, проявленные в ходе столкновений. По утверждению автора статьи, в стычке погибли исключительно сотни террористов и бандитов, готовивших серию крупных терактов в Кроненбурге – тогда как я своими глазами видел, что жертвами становились ни в чем не повинные прохожие, в том числе женщины и дети… Закипая от гнева я прочел, что добропорядочные обитатели гетто якобы были чрезвычайно благодарны вампирским воителям за проведенную чистку, ведь люди и сами изнывали под гнетом злодеев, установивших в человеческом районе города жестокую диктатуру. Автор также трогательно описывал, как маленькая человеческая девочка якобы преподнесла офицеру-вампиру букетик цветов в благодарность за спасение (и где только она раздобыла их поздней осенью, хотелось бы спросить?). Дочитать статью до конца я не смог. Руки так и дрожали от ярости. Мир, конечно, всегда был полон лжи и лжецов, но ведь должны же у подлости быть какие-то пределы?! Неужели кто-то действительно мог поверить во всю эту чушь? Неужели я и сам верил – еще несколько дней назад?..
Слегка успокоившись, я все же долистал отброшенную газетенку до конца. Лишь одна статья привлекла мое внимание, поскольку речь в ней шла о Юнцте, фаворите императрицы и, по мнению некоторых, величайшем охотнике всех времен. Как я уже знал, в джунглях Суматры он подстрелил гигантскую обезьяну, которую тамошние аборигены называли Большой Бобо. «Дас Бельверк», впрочем, не торопилась открывать читателям, насколько же Бобо все-таки был большим – однако газета утверждала, что любой, кому доведется своими глазами увидеть труп чудовищного антропоида, непременно «испытает шок и трепет, как при столкновении с природными аномалиями самого исключительного характера». Эксклюзивный информатор издания утверждал, что останки Большого Бобо уже доставлены в Кроненбург и переданы в руки опытнейших механоанатомов клана Дэйра, кои планируют реанимировать труп с помощью последних достижений черной науки и явить миру колоссального примата на площади перед казино «Колизей». Сообщались также точная дата этого события и цены на билеты. Проще говоря, под видом беспристрастной газетной заметки читателям подсовывалась заурядная рекламная статья. Что ж, фон Вул верно заметил, что эта история скоро непременно облетит все газеты, но произошло это даже раньше, чем он предполагал.
Отложив газетенку в сторону, я отправился в столовую, ныне почти безлюдную, хорошенько подкрепился, выпив попутно неимоверное количество воды, а потом засел за работу. Мой отчет грозил разрастись до размера небольшой монографии, так что я принял решение до времени поставить точку, хотя не раскрыл в нем и десятой доли того, что знал. Но всему свое время. Пусть Сандро для начала ознакомится с этим и в полной мере оценит мою полезность. Оставить несколько козырей про запас показалось мне мудрым решением.
Остаток дня я посвятил изучению базы, а потом повстречал Уолли, который пригласил меня ознакомиться с его коллекцией луков.
Мы отправились в арсенал – одно из самых нижних и надежно охраняемых помещений. Оружия там было не слишком много, но вполне достаточно для совершения боевых вылазок на территорию противника. Лукам был отведен отдельный стеллаж – их насчитывалось около полутора десятков. Короткие, длинные, простые и композитные, искусно выточенные из дерева и поблескивающие тонкой металлической инкрустацией… Я не мог скрыть восторга при виде этих изящных образцов метательного оружия, и Уолли тоже весь светился, довольный тем, что кто-то по достоинству оценил его игрушки.
Конструкция одного из композитных луков показалась мне не самой надежной. Я сделал несколько замечаний по поводу того, как ее можно было бы улучшить, и Уолли сдвинул свой берет на затылок, пораженный тем, что столь незамысловатое решение никогда не приходило ему в голову. Взяв парочку луков, мы отправились на стрельбище, и до самых сумерек пускали стрелы в мишени, исключительно удовольствия ради, без всякого соперничества.
С каждым часом, проведенным среди людей, я все явственнее ощущал, что былое мое устремление – возвратить себе украденную жизнь, снова сделавшись вампиром – уже истаяло почти без следа. Теперь меня манило иное – обрести новый дом в аббатстве Ульвер и заслужить уважение его обитателей.
В тот вечер я мирно уснул в своей постели, полный надежд и планов на будущее, совершенно не подозревая, что уже утром все они окажутся под большим вопросом…
Разбудил меня стук в дверь. Едва разлепив глаза, я заозирался по сторонам, не понимая, где нахожусь. Стучать принялись громче и куда настойчивее, и я, едва не свалившись с кровати, бросился открывать, ожидая увидеть на пороге Клауса или Уолли – но за дверью стояли двое неизвестных мне ребят. Один из них смотрел на меня смущенно и с недоумением, во взгляде второго я к собственному ужасу узнал плохо скрываемое презрение. Оба сжимали в руках винтовки. Тут-то у меня и начало сосать под ложечкой. Буквально под конвоем меня доставили в совещательную комнату, которая на сей раз была полна людей. Судя по всему, еще мгновение назад они что-то оживленно обсуждали, но при моем появлении воцарилась гробовая тишина. За столом напротив я увидел Сандро, уткнувшегося в газету. Лица у всех были напряженные и мрачные. Присутствовал и Зак – судя по перекошенной физиономии, он готов был слопать меня с потрохами прямо на месте. Самым спокойным казался Клаус со своей вечной зубочисткой – однако кто знает, чего стоило ему это спокойствие? Я помрачнел, догадавшись, что произошло.