– И… Сколько моей крови вам нужно?
– Для начала достаточно нескольких миллилитров.
Я облегченно выдохнул.
– Понимаете ли вы, чем это грозит Империи? – профессор взволнованно наклонился вперед.
– Да. Думаю, да. И что произойдет с вампиром, если ввести ему препарат?
– То же, что и с вами.
– В голове не укладывается.
– Перспективы в самом деле выглядят невероятными, но они вполне достижимы, уверяю вас.
…Вот так, за один визит в подземную лабораторию, переменилась моя картина мира. Мы с профессором беседовали еще несколько часов, в течение которых я задавал бесконечные вопросы об истинной истории человечества и о природе вампиризма, в итоге научившись доверять услышанному, как бы невероятно оно ни звучало. На следующее утро Грефберг взял у меня для анализа несколько капель крови, и мы с Адель отправились обратно в аббатство Ульвер (профессор отпускал меня без всякой охоты, но все же считал аббатство более безопасным местом для столь ценного субъекта как я).
Водитель уже дожидался в условленном месте. Светало, но многочисленные горгульи на вершинах зданий все еще хранили свой пугающий вид, объятые густыми предрассветными тенями. Благодаря электрической иллюминации глаза многих из них светились в полутьме. Убедившись, что поблизости никого нет, мы с Адель забрались в фургон, и водитель тронулся с места.
– Ну, как тебе урок истории? – улыбнулась она некоторое время спустя.
– Похоже на сказку. Ты все это уже знала?
– В основном, – Адель дернула плечом. – Честно говоря, никогда особо не интересовалась историей.
– А я вот интересовался. И теперь получается, что все мои знания – лишь нелепое собрание пропагандистских выдумок.
– У тебя была женщина?
Внезапный вопрос застал меня врасплох.
– Да… Мы почти успели обвенчаться. Ее звали Тельма, она из очень знатного клана.
– А как насчет человеческих женщин?
– Нет. Нет, конечно… Вампиры редко делают это с…
Я запнулся, но Адель лишь рассмеялась и закончила фразу:
– С представительницами низшей расы? Что ж, значит, тебя ждет еще один урок.
Последнюю фразу она бросила, стягивая с себя блузку. Можете считать меня тупоголовым болваном, но я до последнего не понимал, к чему все идет. Или боялся поверить. Только когда ее голые груди с темными сосками закачались передо мной, я поверил.
– Что… Что ты делаешь? – промямлил я, хотя ответ был очевиден – Адель как раз стаскивала с себя штаны.
– А на что похоже? – спокойно спросила она, отбрасывая одежду и садясь ко мне на колени. Я от волнения аж язык проглотил. Разумеется, в воображении я не раз прокручивал подобные сцены с ее участием, но теперь, когда одна из этих сцен стремительно воплощалась в реальность, причем без особого участия с моей стороны, я почувствовал себя беспомощным. Но Адель и сама прекрасно знала, что делать.
– Я в курсе, как это происходит у вампиров, – заявила она, обхватывая мою шею. – Поэтому сразу несколько простых правил. Никаких укусов. Никаких царапин. Никаких ударов. Вообще никакого насилия, понял? Только ласка.
– Ласка? – промямлил я, совершенно сбитый с толку.
– Именно, – ее неожиданно сильная рука схватила мою и переместила к ней в низ живота. Я ощутил под пальцами жесткость коротко остриженных волос, и еще – жар, исходящий оттуда. Интересно, это нормально? Вампирские женщины и в разгаре страсти оставались холодными как лед.
– Ну как, собираешься что-нибудь предпринять? – поинтересовалась Адель.
Я неловко потянулся и поцеловал ее в губы.
– Неплохо, – одобрительно кивнула она. – Но давай лучше вот так…
Она повалила меня на пол фургона и уселась сверху.
Когда мы добрались до места назначения, караульный сразу отправился к Сандро сообщить, что мы прибыли. Адель, как всегда уверенная в себе, выпрыгнула наружу первой, а я неловко выбрался следом. Ощущал я себя выжатым, как лимон, и физически, и морально – подпрыгивающий на ухабах и воняющий бензином кузов был вовсе не тем местом, в котором я жаждал познать свою новообретенную возлюбленную. Ее, кажется, вообще не интересовали ни мои чувства, ни стандартные ритуалы ухаживания, кои я полагал необходимыми. Выскочив наружу, она сразу же заторопилась прочь, так что я едва успел поймать ее за рукав.
– Постой… То, что произошло между нами… Это означает, что у нас теперь… Ну, отношения?
– Нет, – Адель улыбнулась, потом потрепала меня за щеку, как сообразительного зверька. – Впрочем, может быть. Не знаю. Ты не такой как все, и мне это нравится. Но не буду обнадеживать – может, меня просто притягивает ощущение новизны. Такое бывает.
Я кивнул, расстроенный.
– Может, выпьем чего-нибудь вместе?
– Не сейчас, милый. Иди спать. Завтра утром мы понадобимся Сандро.
– Что-то затевается?
– Да. Большое дело. Сандро планировал его несколько недель. Но пусть лучше он сам все расскажет.
Я хотел поцеловать ее на прощание, но поблизости прохаживались стражники, так что я не решился. Одарив меня улыбкой, Адель исчезла в одном из коридоров, а я шагнул под своды другого.
Тем вечером я почти сразу погрузился в сон, хотя мысли и эмоции так и бурлили внутри черепа, как мощный взрыв, запертый в ореховой скорлупе. Но засыпая, думал я только об одном – Адель назвала меня «милым».
На следующее утро я поднялся спозаранку, хотя мог бы еще поваляться. Причиной пробуждения стала какая-то возня под дверью. Потирая глаза, я выглянул наружу, но никого живого в коридоре не обнаружил. Зато нашлось кое-что неживое – к двери ржавым кинжалом была приколота дохлая крыса. Хребет зверька был перебит крысоловкой, а к брюху пришпилена записка. Вихляющая вверх-вниз корявая вязь сурово провозглашала: «Ты здохнеш как ета крыса мрась». Я горько вздохнул – вот они, плоды моей испорченной репутации. Пока что особых проблем мне никто не доставлял, но дохлая крыса являла собою очевидно недобрый знак. Может, презент от Зака и его дружков, но, строго говоря, оставить трупик мог кто угодно. Я повертел записку в руках, пытаясь извлечь из нее еще какую-нибудь информацию, но единственное, что можно было утверждать наверняка – мой недоброжелатель не отличался особой грамотностью. Впрочем, под эту примету подходила добрая половина обитателей базы, а то и больше.
Я отнес крысу к ближайшему мусорному баку, а на обратном пути столкнулся с Клаусом, выходившим из своей комнаты, натягивая подтяжки.
– Не думал, что ты уже на ногах, – удивился он. – Как поездка?
– Смотрю на мир новыми глазами.
– Понимаю. И как он тебе?
– Лучше, чем раньше, но позиции человечества по-прежнему кажутся в нем безнадежными.
– Сегодня как раз и начнем их укреплять.
– Я слышал, у Сандро новый план?
– Ага, абсолютно безумный, если хочешь знать мое мнение.
– Безумнее, чем нападение на замок Карн?
– Намного. Я как раз на брифинг – ты идешь?
– Меня вроде бы не приглашали.
– Ну так я приглашаю.
Отказаться я не смог – разбирало любопытство. В тесном коридоре мы наткнулись на группку повстанцев, движущихся встречным курсом, и один из них с силой толкнул меня плечом. Я оглянулся, ожидая обнаружить злобную физиономию Зака, но это был не он. Совершенно незнакомое лицо. Число моих ненавистников росло.
– Расслабься, – тихо посоветовал Клаус. – Главное, не делай глупостей. Они привыкнут к тебе.
– Не уверен. Впрочем, я и не собирался глупить.
Рассказывать Клаусу про крысу я не стал. Когда мы вошли в комнату для совещаний, там было полно народу и стоял невообразимый галдеж – как всегда. Силам Сопротивления явно не хватало вампирской дисциплины. Многие, впрочем, затихли при моем появлении, и на некоторых лицах я прочитал откровенную враждебность. Но вот с другого конца комнаты мне улыбнулась Адель – немного снисходительно, чуть иронично – и я воспрянул духом. Надо же, как мало нужно, чтобы ощутить уверенность в себе. С Тельмой я никогда не чувствовал себя подобным образом. Она, конечно, тоже манила меня – как манит красивая, но смертельно опасная змея – но это было совсем другое ощущение. В вампирском обществе двуличность, мстительность и злоба являлись украшениями дамы. Адель была иной – хоть я и знал ее всего ничего, но чувствовал, что могу ей доверять.
Притихший было галдеж вспыхнул с новой силой. Сандро встал и сделал попытку призвать собравшихся к порядку, но с первого раза не получилось. Чрезмерная демократичность, которую проявлял лидер Сопротивления, казалась мне серьезным организационным недостатком, но в то же время я понимал, что во мне говорит вампирская выучка. Любое проявление свободных, открытых отношений между лидером и подчиненными казалось мне поощрением разгильдяйства.
Сандро наконец удалось добиться относительной тишины. Подойдя к стене, плотно увешанной всевозможными картами и планами, он произнес:
– Большая часть из вас уже слышала про «Логово нетопыря», секретный объект, находящегося в семи милях от Кроненбурга. Специально для новоприбывших повторю еще раз. Это место – сущий ад на Земле. Целый комплекс подземных лабораторий, где над людьми проводятся самые изуверские эксперименты, какие только можно вообразить. Объект находится в ведении печально известного барона Мордракса, и охраняется не хуже императорской резиденции. Однако затеянная вампирами мобилизация затронула даже его. По последним данным разведки боевой контингент урезан втрое – и мы не имеем права упускать подобный шанс. Кроме того, есть способ сделать так, чтобы в случае тревоги в «Логово нетопыря» не смогло прибыть подкрепление.
– Отвлекающий маневр, – вставил Клаус, потом наклонился ко мне и шепнул: – Эта часть мне нравится больше всего – она самая безумная.
– Именно так, – согласился Сандро, взял со стола фотоснимок и пришпилил его булавкой в углу карты. – Знакомьтесь – перед вами Большой Бобо.
Фотография и в самом деле изображала огромного антропоида высотой метров в двадцать, так что вампиры, толпившиеся вокруг него, казались сущими карликами или даже букашками. На снимке Бобо был изображен уже после того, как с ним поколдовали имперские некромеханики – из висков торчали какие-то болты, массивный череп венчало некое подобие антенны, от которой по телу разбегалась целая паутина проводов. На груди красовалось причудливое устройство, напоминающее мощный аккумулятор, которым заменили обезьянье сердце. Тут и там на теле виднелись катушки конденсаторов и сплетения силовых кабелей. Глаза несчастного чуда природы были мертвее мертвого, и поблескивали из черноты глубоких глазниц, как пустые стекляшки. Клыки были размером с бивни слона. Собравшиеся в комнате бойцы начали недоуменно перешептываться, разглядывая впечатляющий портрет.