В итоге переход занял около полутора часов. Никаких внеплановых трудностей не возникло – разве что один раз я поскользнулся и едва не рухнул в вонючий поток, благо Адель успела меня вовремя подхватить. И как только «тоннельным крысам» удавалось с такой ловкостью перемещаться по темным лабиринтам, да еще и хранить в памяти все их хитросплетения? Как бы то ни было, мы целыми и невредимыми добрались до тесной комнатки, в которой находилось несколько труб с огромными, напрочь заржавевшими клапанами. Проводник подвел нас к одной из них, и, заглянув за трубу, мы увидели узкую вертикальную щель – кирпичи были аккуратно вынуты со своих мест, а по ту сторону стены царила густая тьма. Крыса приложил палец к респиратору и, подобно ловкому хорьку, скользнул в щель. Мы ждали. Примерно через минуту он вернулся и сделал быстрый жест – «все в порядке». Герцог кивнул и, склонившись к нам, тихо заговорил:
– По ту сторону находится один из подвалов замка Орлок, и как только мы проникнем внутрь, я надену на Айвара вот эти наручники. Они, конечно, не настоящие – сбросить их можно в один момент. Главное, ведите себя спокойно. Ни с кем не говорите, предоставьте это дело мне. Все мы боимся, и это нормально, ведь мы собираемся забраться прямо в осиное гнездо, но помните, что вампиры от нас подобной дерзости точно не ожидают. Следуйте моим инструкциям, и все непременно вернутся назад живыми – вместе с Грефбергом.
Конечно, я был вполне готов довериться Герцогу, но вот в счастливой развязке операции сильно сомневался. Если никто из нас не возвратится, друзья даже не узнают, что с нами приключилось… Но предаваться горьким раздумьям времени не было. Рассчитывать оставалось только на собственное хладнокровие и счастливый случай.
Лампы мы оставили в тоннеле. Герцог первым проскользнул в дыру, растворившись во тьме без следа. Я пропустил Адель вперед, а затем протиснулся сам. На какой-то миг в голове мелькнула еще одна неприятная мысль – а что, если «тоннельные крысы» давно уже продались вампирам, и по ту сторону стены нас ожидают когтистые лапы затаившихся полицаев?.. Однако, когда я оказался в подвале замка, никто не поспешил вонзить в меня когти или клыки.
– Вон там дверь, – шепнул невидимый в темноте Герцог. – Видите полоску света? Движемся туда.
Действительно, чуть впереди пол озаряли отблески факелов, пылавших снаружи, по ту сторону двери. Мы приблизились к ней почти бесшумно, если не считать того, что я саданулся лбом о какую-то низко нависшую трубу. Я с трудом сдержал едва не вырвавшееся ругательство. Впрочем, в полной тишине это гулкое «бомм!» все равно прозвучало чуть ли не ударом колокола. На несколько мгновений мы замерли, навострив уши, но снаружи, судя по всему, не было никого, кто мог бы услышать посторонний звук. Герцог осторожно приоткрыл дверь и выглянул в проем. Хлынувший снаружи свет помог ответить на вопрос, где мы находимся – это была какая-то старая бойлерная.
– Чисто, – шепнул Герцог. – Давай руки, Айвар.
Я подчинился, и секунду спустя на моих запястьях защелкнулись наручники. Очень хотелось прямо сейчас убедиться, что они и в самом деле легко соскальзывают, но я все же поверил Герцогу на слово.
– Выходим, – снова скомандовал он.
Мы гуськом выскользнули за дверь, оказавшись в весьма тесном и длинном коридоре, озаренном редкими факелами. Пользовались им явно нечасто, судя по обилию пыли и паутины, да и на освещении явно экономили – в темноте вампиры все равно видели куда лучше нашего.
Насколько я понимал, информация о внутренней планировке замка, которой располагал Герцог, была весьма примерной. Но сейчас он без раздумий повел нас направо, как будто в самом деле знал, куда именно следует идти. Я постарался убедить себя, что так оно и есть.
В конце коридора обнаружилась винтовая лестница, и мы осторожно начали подниматься по ней, прислушиваясь к каждому шороху. Попадись кто навстречу, и нам вряд ли удалось бы объяснить свое присутствие. В ход пошли бы пистолеты с глушителями, которые имелись у Герцога и Адель.
Лестница вывела нас к массивной двери, украшенной грубыми гримасничающими рожами демонов. За нею открылся коридор куда шире первого, с высоченными потолками, увешанными тяжелыми бронзовыми люстрами. Вдоль стен в арочных нишах выстроились лаи – резные изваяния вампиров-предков, со стилизованными заостренными лицами, скрещенными на груди руками и громоздкими половыми органами размером с добрую булаву, что торчали из складок их балахонов. Со всех сторон в коридор открывалось множество проходов, причем одни двери были низкими и бедно украшенными, а другие – высокими, многофиленчатыми, и по форме напоминающими крышки гробов. И снова Герцог повел нас направо, но едва мы сделали несколько шагов по коридору, как из бокового прохода вынырнула парочка упырей в форме. Старший по званию шагал налегке, младший тащил стопку перетянутых в черную кожу гроссбухов. Двигались они прямиком в нашу сторону. Я так и напрягся, готовый к тому, что нашу маскировку сразу же раскусят. Но вампиры деловито проследовали мимо, лишь старший искоса бросил на Адель похотливый взгляд.
– Шевели ногами, крыса, – рыкнул Герцог мне в спину. – Камера давно тебя заждалась.
Я в очередной раз поразился актерскому таланту этого человека – лицо его сейчас и впрямь не имело ничего общего с человеческим, оно словно светилось внутренней злобой, сардоническая ухмылка кривила губы, чуть обнажая страшные клыки. Я даже голоса его не узнал. В прищуренных, сделавшихся какими-то раскосыми глазах сквозила жажда крови.
Никто из вампиров не оглянулся, и я облегченно выдохнул. Быть может, наша затея и имела какие-то шансы на успех…
Коридор вылился в циклопических размеров многоярусный зал, напоминающий рукотворную пещеру. Спиральная лестница, соединявшая этажи, была щедро украшена изваяниями самого причудливого вида, огни факелов отражались от натертых до блеска мраморных плит пола, черных и алых, как шахматная доска. Сквозняк, хозяйничающий в зале, шевелил кроваво-красные стяги, развешанные на стенах из черного кирпича. Мы находились на третьем ярусе. Внизу под собой я, перегнувшись через парапет, увидел гигантский белый череп с неестественно длинными клыками, который был выложен мозаикой на полу первого этажа. Лоб черепа украшала подобная кривому трезубцу алая руна. Меченый череп – герб клана Орлок, одного из древнейших и самых кровожадных вампирских кланов…
Народу в зале было не много. На каждом этаже дежурили застывшие на страже Темные Гвардейцы, да кое-где на лестницах виднелись маленькие фигурки служащих, спешащих по своим делам. Больше никого, ведь по вампирским меркам час был поздний – дело двигалось к полудню. На нас по-прежнему никто не обращал внимания. Мы вскарабкались на следующий этаж (до чего ж крутые тут лестницы!), миновав двух неподвижных гвардейцев. Их орудия, укрепленные на плечах, чуть скрипнули шарнирами, автоматически поворачиваясь в нашу сторону. В узких прорезях черных шлемов не видно было глаз – я даже подумал, не статуи ли это, искусно вырезанные из черного камня? Впрочем, гвардейцы всегда производили подобное впечатление: лишенные языка, кастрированные, подвергнутые жесточайшей промывке мозгов – могло ли в них вообще остаться хоть что-то от смертного существа?
Герцог свернул в темный проход, по бокам которого возвышались тонкие резные колонны. По тяжелому запаху и эху отдаленных воплей я догадался, что этот путь и в самом деле ведет к тюремным камерам. Тьма постепенно сгустилась, потом впереди показалась решетка. Тюремщик, вальяжно облокотившийся на стол справа от нее, завидев Герцога вскочил и вытянулся по струнке, спешно оправляя складки одежды.
– Вольно, боец, – бросил Герцог покровительственным тоном. – Как служба?
– Без происшествий, ваша светлость.
– Какие уж происшествия в самом надежном замке Кайдарии? – Герцог хохотнул, затем кивком указал на дверь: – Отпирай, у нас тут еще один мятежный выродок.
Я скорчил зверскую физиономию. Скользнув по ней презрительным взглядом, тюремщик зазвенел ключами и принялся открывать массивную решетчатую дверь. Раскрылась она с таким скрипом, будто вела в давно позабытый склеп.
– В какую камеру собираетесь его поместить? – добавил вампир, пропуская нас.
Герцог на мгновение замялся. Затем уверенным голосом произнес:
– В тридцать пятую.
– Но… Она ведь занята. Вы, должно быть, имели в виду сорок пятую? Уж ее-то обитатель вряд ли вернется из пыточной, хе-хе.
– Верно, я оговорился. Конечно, в сорок пятую. Вот именно благодаря таким внимательным, педантичным тюремщикам как вы, этот замок и славится своей неприступностью, – Герцог потрепал вампира по плечу, и тот буквально просиял от гордости.
– Служить Кайдарии – честь для меня!
– Слава императрице! – Герцог на прощание отсалютовал кулаком, а потом мы нырнули за поворот. Здесь было еще темнее, хоть глаз коли – но зато ни единого тюремщика. В дальнем конце коридора кто-то подвывал и, судя по звуку, ритмично бился головой о решетку. Справа за дверью тихо всхлипывали.
– А как мы пройдем мимо этого цербера на обратном пути? – тихо поинтересовался я.
– Скажу, что вам с профессором нужно устроить перекрестный допрос в пыточной комнате. В крайнем случае, пустим в ход оружие. Так, а вот и тридцать четвертая камера. Насколько мне известно, профессора держат именно в ней. Адель, доставай отмычку.
Девушка запустила руку в карман и извлекла на свет причудливый инструмент с изогнутым острием. Присев на одно колено, она принялась вертеть им в скважине, напряженно прислушиваясь к звукам, которые издавал замок. Скинув надоевшие наручники, я тоже приложил ухо к двери – тяжелой и обитой ржавым металлом – но в камере царила тишина.
Внезапно замок громко клацнул, и дверь чуть приоткрылась. Поднявшись, Адель окинула нас взглядом победительницы и жестом пропустила вперед.
– Умница, – Герцог расплылся в улыбке. – Впрочем, я всегда это знал. Теперь дело за малым…
Толкнув дверь, он шагнул в камеру, и мы поспешили следом. Я аккуратно прикрыл за нами дверь, и лишь после этого осмотрелся. В тесном помещении было светло – прямо напротив входа располагалось высокое узкое окно, забранное решеткой, сквозь которое густым потоком расплавленного золота лились солнечные лучи. Но Грефберга в камере не было. Вернее – я, холодея, мысленно поправил себя – был, но не весь.