есь первобытной дикостью! Вы не желаете двигаться вперед! Вы построили мир, сотканный из комфортной, уютной лжи, льстивых славословий в адрес самих себя, и подавляете любые попытки изменить что-то к лучшему! Вы… Вы…
Я хотел высказать Глемму все, что кипело в душе, как в переполненном котле, произнести длинную пафосную тираду о благородстве и силе добра, но вдруг понял, что все это не имеет никакого смысла, пока там, внизу, сражаются и гибнут мои друзья. Отвернувшись, я кинулся вниз по лестнице, которая ходила ходуном под каждым моим шагом.
– Вы идеалист, Киз, – повторил Глемм мне в спину. – Будьте осторожны – такие и в человеческом обществе долго не живут! Впрочем, я умею признавать поражение… – с этими словами он запустил руку за пояс, и я, оглянувшись, увидел, как он извлекает оттуда металлический цилиндр в палец толщиной. – Вот… Это ваше по праву. Лекарство, разработанное Грефбергом…
В самом деле, я уже успел забыть про наш уговор. Ни благодарить Глемма, ни восхищаться неожиданно проявленной честностью я не стал – просто схватил колбу, перепрыгнул через перила лесенки и, оказавшись на площади, рубанул мечом подвернувшегося полицая. Потом кинулся бегом в сторону позиций, занимаемых повстанцами. Да, я ненавидел войну, но, если выхода не оставалось, готов был сражаться. На бегу выхватил «Нахтцерер» и несколько раз пальнул в сторону врага – не знаю, попал в кого-нибудь или нет. Ближайшее укрытие представляло собой увал из старых бревен, камней и мусора, тянувшийся от старого фонтана наискосок почти до самого входа в храм. Там, среди прочих, я увидел Клауса, целого и невредимого, щедро поливающего полицаев свинцом. Завидев меня, он улыбнулся и носком сапога подтолкнул ко мне автомат, выпавший из рук одного из павших товарищей. Так же молча я подхватил «Драго», нашел подходящую щель между обгорелыми бревнами, вполне подходящую на роль амбразуры, и принялся оголтело давить на спуск.
– Долго нам не протянуть, – обронил Клаус, перезаряжая автомат.
Похоже, он был прав.
– Я рад, что умираю рядом с тобой, приятель, – ответил я. – Видел остальных?
– Уолли и Фроки вон в том здании, Анджело вроде бы в церкви, хотя в этакой каше ничего нельзя утверждать наверняка… И еще… Даже не знаю, как сказать, но…
Внезапно прямо за спинами вампиров грохотнул еще один взрыв. Я застыл, с надеждой ожидая появления очередного отряда повстанцев, но открывшееся зрелище заставило меня разинуть рот от удивления. Тут и там с крыши на крышу, подобно огромным насекомым, перелетали проворные черные силуэты, исполняя совершенно невероятные сальто. На руках у них были белые перчатки, зловеще контрастирующие с черными облегающими одеяниями и закрытыми масками. Заняв периметр площади, вампиры (а это, конечно, были представители Ночного народа) извлекли из заплечных креплений миниатюрные пистолеты-пулеметы модели «Скорпион» и открыли огонь по полицаям.
– Кто эти парни? – удивился Клаус. – Они явно не из наших.
– Белые Руки, – задумчиво проговорил я. – Наемники из полулегендарной секты ассасинов.
Пораженные члены Сопротивления в безмолвии созерцали эту сцену, вытаращив глаза.
– Ну чего застыли! – проорал я, постепенно соображая, что к чему. – Помогайте им! Эти ребята на нашей стороне!
Чтобы показать всем пример, я вскинул автомат и изрешетил одного из полицаев, показавшегося в окне дома напротив. Оружие повстанцев вновь затрещало со всех сторон. Наши окруженные враги не знали куда бежать и один за другим валились наземь. Плоть многих из них при этом начинала стремительно истаивать и разлагаться, на холодном воздухе источая густой смрадный пар, быстро затянувший всю площадь. Очевидно, в ход шло серебро. Очень скоро немногие уцелевшие полицаи не выдержали и побежали – но пули Белых Рук настигали их и разили наповал.
Некоторые из повстанцев, оглашая площадь боевыми криками, ринулись в погоню, и я тоже вскочил, но очень быстро понял, что слишком устал для очередной пробежки.
Я остановился у забитого мусором фонтана, опершись одной рукой на замшелую кладку, и задумчиво осмотрел поле боя. Кровь – и вампирская, и человеческая – обильно струилась по старым черным камням, местами собираясь в целые ручейки. Прокопченные, растрескавшиеся статуи словно бы в тоске взирали на то, что творили друг с другом существа из плоти и крови. Внезапно я услышал голос, донесшийся откуда-то сверху.
– Киз! Вот ты где, негодник!
Я удивленно вскинул голову – один из Белых Рук смотрел на меня сверху, контрастно выделяясь на фоне луны. Впрочем, судя по изящной фигуре с тонкой талией и высокому голосу, приглушенному маской, это была женщина. Мой усталый измученный мозг, словно бы превратившийся в кусок полурасплавленного свинца, совсем обленился, и я долго не мог понять, кто эта загадочная дама и откуда меня знает.
Ловко подобравшись, она спрыгнула вниз, на макушку мраморного истукана, изображающего какого-то рыцаря в рогатом шлеме, затем сделала сальто вперед и уверенно приземлилась на ноги. Мгновение спустя она уже стояла передо мной и стягивала маску, предварительно откинув назад плотный капюшон.
– Я так боялась, что не успею тебя спасти! В городе творится сущий ад, нам стоило большого труда добраться сюда…
Я с удивлением увидел перед собой Тельму – чувственные губы, из-под которых торчали клыки, складывались в вечную полуухмылку, полную особого, почти милого цинизма, в больших глазах плясали ведьмины искорки. Свои рыжие волосы она остригла еще короче, на мальчишеский манер. Замявшись на мгновение, Тельма все же заключила меня в объятия, так что у меня кости захрустели.
– Ой, прости… Тебе не больно? Ты ведь теперь такой ранимый.
– Что все это значит?
– Я думала, ты проявишь больше эмоций при виде своей возлюбленной – ведь как раз эмоциональностью люди отличаются от вампиров, разве не так?
– Но ты же меня… Мы ведь… расстались? – полувопросительно пробормотал я, и Тельма обворожительно заулыбалась.
– Прежде чем говорить о делах сердечных, может, предложишь своим друзьям опустить оружие? Я ведь не кусаюсь… По крайней мере сейчас.
Оглянувшись, я обнаружил позади себя с десяток бойцов, которые с недоверием таращились на мою бывшую невесту, держа ее на мушке. Я жестом попросил их опустить оружие. Не сразу, но они послушались. За спиной Тельмы, как тени, возникли несколько Белых Рук, также демонстративно убравших оружие в заплечные кофры.
– Вот и славно, – Тельма снова улыбнулась, отчего клыки ее блеснули, как маленькие кинжалы. – Что ж, теперь отвечу на твой вопрос – я купила услуги клана Белой Руки, чтобы вызволить тебя отсюда. Как ты знаешь, эти ребята совершенно беспринципны и готовы работать на любого, кто платит. Но уж если они заключили сделку, то остаются верны нанимателю до гробовой доски – или до окончания контракта. Верно я говорю, мальчики?
Вампиры в масках не проронили ни звука. Лишь стояли, выжидающе скрестив руки на груди. Тельма звонко рассмеялась.
– Обожаю их. Ну разве не милашки?
– Послушай, – начал я. – Во время нашей последней встречи ты… ты буквально отшила меня! Прямым текстом заявила, что я тебе не нужен. Так зачем же было все это затевать?
Ее руки оплели мою шею. От нее пахло лилиями – до боли знакомый аромат, бередящий воспоминания.
– Не разочаровывай меня, Киз. Все ради любви. И я тебя вовсе не бросала.
– Но…
– Помолчи и послушай немного, хорошо? В самом деле, я всегда мечтала выйти замуж за могучего воина, чемпиона, наделенного одновременно необузданной яростью берсерка и стратегическим умом тактика. А еще, конечно же – меланхоличной чувственностью и тонкой красотой. Недостижимый идеал, не правда ли? Но ты мне действительно нравился. У тебя были и ум, и чувственность, но вот попасть на поле боя ты совсем не рвался. Иногда твоя мягкотелость буквально сводила меня с ума. И там, на набережной, когда ты начал распускать нюни… Боги, как же жалко это выглядело! На какой-то миг я в самом деле поверила, что нам лучше расстаться навсегда, но потом… Ты сумел-таки проявить себя, милый! Среди моей родни, если помнишь, есть несколько иерархов клана Моррас, вхожих в Имперский совет и посвященных во все тайны Службы безопасности. От них-то я и узнавала о каждом твоем шаге. А когда стало известно, что в битве на мечах ты одолел самого барона Мордракса (видела его пару раз на приемах – ну и жуткий был тип!), то страсть так и охватила меня! Стало ясно, что ты есть тот самый герой, о котором я так долго грезила.
– Но ведь… Я же теперь человек.
– А разве ты забыл, какие извращенные у меня пристрастия? – ее взгляд сделался озорным, и Тельма поцеловала меня в ухо и аккуратно куснула за мочку. Когда-то я буквально таял от подобных заигрываний, да и сейчас, несмотря на смертельную усталость, в груди что-то вяло трепыхнулось.
– Кроме того, – продолжила она шепотом, – факт принадлежности к роду людскому делает твои подвиги еще более впечатляющими. Мало кто даже среди Ночного народа сумел бы одолеть Мордракса, одного из величайших воителей Кайдарии! Немыслимо!
– Значит, твое отношение переменилось лишь потому, что я начал соответствовать твоим требованиям, – холодно бросил я. – Это не любовь.
– Я считаю иначе, – она быстро чмокнула меня в щеку и заторопилась прочь, на ходу натягивая маску. – Сейчас мне пора. Но ты знаешь, где меня искать, и наверняка при желании найдешь способ одурачить папиных охранников.
С ловкостью ящериц Белые Руки принялись карабкаться по стенам обратно на крышу.
– Тельма, постой!
Она оглянулась, и в прорези маски блеснули ее глаза. Я неспешно приблизился, запустил пальцы за голенище сапога, извлек спрятанный там предмет и протянул ей. Она с удивлением подставила ладонь, и на нее упал орден Львиной головы. Глаза Тельмы округлились. Мне даже показалось, что их блеск сделался влажным.
– Я хочу, чтобы ты забрала это. На память обо мне. Не знаю, что будет дальше. Я много раз пытался избавиться от этой штуки, но так и не смог. Хочу, чтобы она осталась у тебя.