Вспышка…
Я лежала на железной кровати, руки и ноги привязаны, а надо мной…
Я закричала от ужаса, не в силах отвести взгляд от темного существа в белом халате. Оно склонилось надо мной, мигая покрасневшими глазами.
— Доктор Ранкер… она безнадежна… она ваша… проведите…
— Нет! — заорала я и задергалась в путах, как пташка в клетке.
Существо захохотало.
— Моя…
Голова ударилась обо что-то твердое, и я вскочила. Путы больше не держали меня, я открыла глаза. Коридор. Все тот же пустой коридор.
Я не смотрела в камин, но видела, как клубок тьмы в нем увеличился, поблескивал маленькими, яркими молниями.
Уходи-уходи-уходи!
Оно скрылось.
На длинной лестнице, куда я дошла, пошатываясь от головокружения, ощущения пристального взгляда пропало. Сырой воздух с хрипами попадал в легкие, разрывая грудь на части. Я открыла рот, стараясь вдыхать глубже, успокоить сердце и дрожащее тело.
Не хотелось думать, что это было.
Зачем я здесь?
Артемус болен.
Свет становился ярче, и я, сама того не сознавая, шла вниз по лестнице.
Соберись, тебе нужен предохранитель.
Зал, в который я медленно, держась за перила, спускалась, был огромен. Я застыла. Это было похоже на вестибюль. Высокий потолок увенчивали два стеклянных купола, откуда лился призрачный лунный свет, давая увидеть…
Это было невероятно.
От круглой, стоящей посреди зала кабины, вверх уходили огромные кованые, фигурные решетки, каждая из которых заканчивалась круглой люстрой. Другой стороной они подпирали потолок, оплетая окна и соединяясь со стенами. Лунный свет плавал в воздухе, путался в этой странной конструкции. Даже дышалось здесь легче.
Это было невероятно красиво. Я стояла, забыв о видении, не в силах отвести взгляд.
Напротив была еще одна лестница — сестра-близнец той, на которой я стояла.
Вяло подумав, что, может быть, мне нужно туда, я спустилась вниз. Перила под рукой закончились, и я, отпустив их, черпала лунный воздух ладонью. Под потолком в призрачном свете кружились светлячки.
Откуда они здесь ранней весной?
Я отмахнулась от вопроса, увидев кое-что более интересное. Еще один лист бумаги в кабине. Наверное, здесь раньше сидел надсмотрщик и наблюдал за гуляющими пациентами. Или детьми.
«Доктор Ранкер!
Мы единодушно признали, что лоботомия наиболее буйных пациентов разом решит все проблемы. В Аудитории Лоботомии вас уже дожидается серебряный хирургический набор. Чтобы в дальнейшем мы могли делать как можно больше операций, за вашими действиями будут наблюдать несколько врачей. Как правильно вы заметили, все хирурги учатся на своих ошибках, поэтому мы сведем теоретическое изучение лоботомии на нет. Мне посчастливилось увидеть набор ваших инструментов. Правда, что они сделаны на заказ? Наверное, они очень дорогие… Никому не рассказывайте, что они сделаны из серебра — их сразу украдут…
Сэндбридж».
Мираж очарования рассыпался вместе с письмом, когда я отшвырнула его от себя на пол, брезгливо отряхивая руки.
«Доктор Ранкер… она безнадежна…» — говорили мне в видении.
Нужно уходить, здесь всюду грязь.
Я проверила следующую комнату от вестибюля и нашла еще один коридор с прочной металлической решеткой.
«Запасной Выход из зоны Изоляции Пациентов.
Решетка открывается только при подаче электричества!» — гласила металлическая табличка на стене.
Значит, это ее мы хотим открыть. Подойдя ближе, я коснулась решетки рукой и попыталась разглядеть, что там происходит за ней. Но ничего не было видно.
Рядом была почти отвесная лестница вниз — вероятно, в подвал, ведь я находилась на первом этаже. Где-то там возился с генератором Гаррет.
Я вернулась в вестибюль.
«Мы сведем теоретическое изучение лоботомии на нет…» Страх ушел, оставив мне холодную ярость. Ублюдки, жалкие, злобные ублюдки. Это не психлечебница, это пыточная, заключенная в официальные оковы. Никому не было дела, как здесь мучили людей, творили с ними все, что заблагорассудится.
Меня трясло от злости.
Что это было — Колыбель ли опять наслала на меня свои эмоции, чередуя их с ужасом, чтобы раздавить и бросить к своим ногам, или я очнулась от ее чар. Я не знала, но решила больше не отвлекаться. Чем скорее я вернусь к Гаррету, тем целее будет мой рассудок.
После недолгих раздумий я проигнорировала вторую лестницу и вернулась к коридору с камином, заодно зайдя в кабинет казначея, уже не считая, что не найду там ничего полезного. Обнаружилась еще одна записка и рассыпавшаяся от старости книга учета. Ни то, ни другое не представляло для меня никакой ценности, и я осторожно прикрыла дверь.
Снова завздыхало и заплакало за спиной призрачными голосами, ударяясь эхом о пустые стены, а где-то наверху затряслась деревянная дверь.
Я напряглась, стиснув зубы, и поскорее покинула проклятое место, боясь новых видений — перед глазами все еще стояла фигура в белоснежном халате.
Но появившееся самообладание рассыпалось в прах, стоило мне вернуться в комнату с разбитым окном. Там была лестница — та, которую я искала — на чердак. Как раз на том месте, где раньше клубился темный туман.
И наверху кто-то был. Это оттуда слышались звуки, и на этот раз они не были призрачными. Кто-то силился выломать дверь, стучал по деревянной обшивке.
Не паникуй. Когда ты поднималась сюда в первый раз, внизу хлопнула дверь, и это не мог быть Гаррет. Помни, что он говорил — здесь никого нет, только Колыбель пугает тебя. Достань арбалет, притуши свет и поднимайся. Без предохранителя вам не попасть в лечебные корпуса.
Я послушалась, зарядила арбалет огненной стрелой, взвела курок и приглушила магический свет.
И не думай образами.
Я поднималась быстро, хоть ноги и подкашивались от страха, пригибала спину, надеясь, что меня так не заметят, хоть и глупо это было.
Дверь тряслась все яростнее и яростнее, пока не достигла апогея, задрожав на хлипких петлях.
Надеюсь, ты был прав, Гаррет.
Рука, что потянулась к старой металлической ручке, дрожала, но я не позволила страху взять свое и отворила дверь, тут же отскочив назад.
Стук прекратился, а чердак был пуст — из окон шел лунный свет и позволил мне разглядеть помещение. Вздохи и всхлипы тоже умолкли, и я чуть погодя зашла внутрь, держа арбалет наготове.
Никого — обычный чердак больших домов, разве что с резными, круглыми окнами, очень дорогими в наше время, а уж в то — просто по запредельным ценам. На чьи деньги строили этот проклятый дом? Он вовсе не похож на чей-то старый особняк, отданный на благотворительные нужды. Нет, Колыбель строили именно как… как что? Как приют или сразу как лечебницу? В любом случае, планировка была… казенной, ни в каких особняках не стали бы делать таких коридоров и странных конструкций, что были в вестибюле.
Предохранитель!
Он лежал на ящике у стены, и я незамедлительно схватила его, боясь потерять. Уж слишком долго я его искала.
Умница. А теперь иди в подвал к Гаррету.
Я встретила его у железной решетки — недовольного и напряженного. Однако, увидев меня, он слегка дернулся, но тут же постарался улыбнуться.
— Где ты была?
— Заблудилась, — я боролась с желанием прикоснуться к нему, чтобы убедиться, что это не мираж.
— Жди меня здесь, — немного подумав, сказал Гаррет, отбирая у меня пыльный предохранитель. — Я вставлю его на место и вернусь. Не открывай дверь.
Я кивнула, с тоской следя, как он спускается по отвесной лестнице вниз, подсвечивая себе дорогу огненной стрелой.
Когда его макушка перестала быть видна, я отошла к стене, прислонилась к ней и огляделась. Отовсюду мягкими хвостами ко мне подбиралась темнота, осторожно подступала к шару света и, обжегшись, обиженно возвращалась.
Страх снова ушел, и я впала в оцепенение, наблюдая за игрой света и темноты.
Ничего, обшарите вместе корпуса и вернетесь… Если получится. Не получится — подумаешь, как справиться с Колыбелью магией. Ведь Артемус тогда, в Бонхарде, отпугнул от тебя ту тварь, и у тебя должно получиться.
Не сравнивай меня с Артемусом, мне никогда не вырасти до его уровня.
Но ударить ты сможешь.
Смогу. Но куда?
Внезапно все затрещало, и я вскочила, дико озираясь. И чуть погодя надо мной зажглась электрическая лампочка, затем в коридоре, и, видимо, все дальше и дальше свет проникал в утробу Колыбели, не оставляя после себя ни клочка грязной, душащей тьмы.
Но уютнее не стало даже при свете.
Вернулся чуть повеселевший Гаррет.
— Думал, что оно не работает, — тихо сказал он, беря меня за руку. — Уже начал просчитывать другие пути, но обошлось. Как ты?
— Лучше бы ты шутил, — вздохнула я. — Давай закончим побыстрее и попытаемся выбраться наружу.
— Воды? — натянуто улыбнулся он и протянул мне фляжку. — Быстро не получится, не хочу встретиться с ведьмой. Пройдем скрытно, там достаточно тени, чтобы прятаться.
— Я накину на нас заклятие, ведь свет больше держать не надо. От ведьмы оно должно спасти, но не от Колыбели.
Вода смочила пересушенное горло. Я жадно глотала ее, ловя на себе жалостливый взгляд Гаррета.
— Она… у меня было какое-то видение, Гаррет, — я глухо закашлялась.
Мое откровение не произвело на него впечатления.
— Ничего необычного, — пожал он плечами. — Чем ты себя больше накручиваешь, тем сильнее это место воздействует на тебя. Присядь, давай отдохнем. Ты встретила кого-нибудь?
Я помотала головой, чувствуя, как он обнимает меня рукой за плечи и усаживает на пол.
— Я видела кое-что другое. Камин в одном из коридоров у вестибюля — на втором этаже…
— Тот, что потрескивает, будто он зажжен?
— Он не потрескивал, он… в нем что-то есть. Какой-то клубок тьмы. Мне это не нравится, Гаррет, давай не будем туда возвращаться.
Он снова пожал плечами.
— К выходу есть много путей.
Лишь бы они сработали…