— Значит, для вас она была всего лишь телом?
Доктор Брайт наклонилась вперед.
— Ну, после того, как она умерла, так оно и было.
— Она не
умерла.
Вы ее убили.
— Я лишь ускорила неизбежное. Вы просто злитесь из-за того, что, кажется, оказались единственной, кому она не доверилась.
— Вики! Не надо! — Селуччи рванулся вперед, чтобы помешать ладоням подруги сомкнуться на шее доктора. Он оттащил ее назад и удерживал, пока не убедился, что она снова может владеть собой. Затем обернулся к доктору Брайт и процедил сквозь зубы: — Если скажете еще что-либо в этом роде, я не стану ей препятствовать, и вы получите ровно то, чего заслуживаете.
— Что я заслуживаю? — повторила доктор Брайт, и улыбка, скривившая ее губы, была горькой. — Детектив-сержант, вы не имеете об этом ни малейшего представления.
Майк нахмурился. Его взгляд остановился на лежащей перед ней куртке, затем снова поднялся к лицу доктора Брайт.
— Вы сказали, что Дональд всегда
был
очаровательным. Почему в прошедшем времени? Что произошло с Дональдом Ли?
Доктор Брайт схватила бутылку, которую Селуччи отставил в сторону, стараясь сдержать Вики, и еще раз наполнила свой стакан.
— Я предполагаю, что Кэтрин убила его.
— Кэтрин — это ваша вторая аспирантка?
— Сначала покончим с налитым. — Женщина сделала большой глоток и вздохнула с облечением; восприятие страшной действительности удалось на время оттянуть. — Возможно, лучше всего начать с самого начала.
— Нет, — вспылила Вики и ударила обеими ладонями по письменному столу. — Сначала вы вернете Генри.
Доктор Брайт встретилась с ней взглядом и снова вздохнула.
— Я понимаю. Вы стремитесь спасти его, потому что вам не удалось спасти свою мать. — Ее голос выражал столь искреннее сочувствие, что Вики на какое-то время даже растерялась. — Я думаю, что вам лучше узнать все о Кэтрин.
Селуччи, переводя взгляд с одной женщины на другую, счел за лучшее придержать пока язык. Это была партия Вики.
— Хорошо, — наконец сказала та, выпрямившись. — Расскажите нам, что происходит.
Доктор Брайт еще раз приложилась к стакану, а затем в ней явно возобладал профессиональный лектор.
— Я — неплохой ученый, но, знаете ли, не из гениев. Мне, к сожалению, не дарована способность строить собственные концепции, а именно это требуется от великих ученых. Зато я — великий администратор. Быть может, лучший в мире. Что означает умение совладать с любой ситуацией. Я зарабатываю немалые деньги, но вы, ручаюсь, даже представить себе не можете, что может случиться, если у вас в руках окажется парочка биологических патентов, которыми могут заинтересоваться военные. Или что-нибудь такое, во что вцепятся зубами фармацевтические компании. Не можете, конечно. И здесь на сцене появляется Кэтрин.
Она — истинный гений. Я уже упоминала об этом? Так вот, это на самом деле так. Еще студенткой последнего курса она запатентовала бактериальный штамм, который в условиях дальнейшего развития способен был восстанавливать поврежденные клетки тела. Вскоре после того, как меня назначили ее куратором, мне стало ясно, с кем я имею дело. Как и многие гениальные люди, девица эта была чрезвычайно нестабильна психически. Когда я поняла, что она нуждается в профессиональной психиатрической помощи, то осознала, что мне представляется настоящий шанс. Ее исследования были единственным содержанием ее жизни, а я — единственным критерием проверки истинности ее идей и единственным ее контактом с внешним миром. Сложившаяся ситуация буквально взывала к дальнейшему развитию.
Доктор Брайт снова приложилась к стакану.
— Довольно скоро я осознала, что мы не только приближаемся к невероятному финансовому успеху, но перед нами реально предстала возможность получения Нобелевской премии. Как только мы по-настоящему начнем побеждать смерть, разумеется. Звучит безумно, не так ли? — Она сделала еще один большой глоток. — Давайте не будем исключать такой возможности; это обстоятельство может стать веским соображением в мою пользу. Так или иначе, Кэтрин достигла потрясающих результатов, и мы приступили к разработке экспериментальных параметров.
— Разве ваша братия обычно не работает с крысами? — холодно осведомился Селуччи.
— Работают, конечно, — кивнула доктор Брайт. — Но лучше меня сейчас не перебивать, а то я собьюсь с мысли. Вам знакома теория совпадения? Как только Кэтрин закончила разработку теоретических обоснований, какой-то тип из Бразилии опубликовал статью, включающую, говоря приблизительно, те же самые идеи. У нас оставался единственный способ выиграть гонку. Мы решились перейти к непосредственным экспериментам на человеческих трупах. Я создала лабораторию и направляла в нее самые свежие тела из медицинского морга, вы простите меня, если я не стану входить в скучные бюрократические подробности этого процесса, о которых теперь все равно никто не узнает, но, если вы помните, я говорила, что была великим администратором… — Смешавшись, она уставилась в свой стакан, где виски уже плескался на самом донышке. — На чем я остановилась?
— На человеческих трупах, — процедила Вики.
— Ну да. Я тогда пришла к выводу, что нам понадобится еще один сотрудник. У Дональда возникли некоторые неприятности на медицинском факультете, которые я без труда уладила. Главным образом потому, что он мне нравился. Он тоже был гениален, но притом очарователен и особо не отягощен этическими проблемами. — С подчеркнутой заботой она расправила морщинки на его куртке. — Спустя некоторое время мы достигли определенного успеха. Мы начали использовать неспецифические бактерии и энцефалограммы, но, если хотели успешно продвигаться вперед, нам было необходимо тело, всю необходимую информацию о котором мы должны были бы записать еще до смерти этого человека. Таковым удобнее всего было стать Марджори Нельсон. Когда я убедилась в том, что жить ей осталось недолго, под предлогом анализов, необходимых для определения состояния ее здоровья, мы взяли пробы тканей и записали ее энцефалограммы.
— После чего снова вернули ее к жизни.
— Можно сказать и так, конечно. Но по существу мы вернули механику жизненного процесса, и только. Органические роботы, если вам угодно. Бактерии живут весьма недолго, и у нас появилась проблема, связанная с гниением. В связи с чем я захотела, чтобы тело вашей матери было частично забальзамировано. — Она покончила с остатками виски и в пародийном салюте подняла пустой стакан в сторону Вики. — Если бы вам не приспичило открыть ее гроб, все прошло бы нормально.
— Похоже, вы забываете, что убили мою мать!
Доктор Брайт пожала плечами, словно не решаясь настаивать на своем мнении.
— Итак, теперь вам известна вся эта история, или, по меньшей мере, отредактированное содержание ее телевизионной версии. Текст будет опубликован утром. Еще вопросы имеются?
— Да. Оставляя пока в стороне гибель подростка, в смерти которого вы также непосредственно виновны, хочу задать вам два вопроса. — Вики поправила сползшие на нос очки. — Почему вы рассказываете нам обо всем этом?
— Видите ли, существует теория, что человек подвержен непреодолимому влечению к признанию в содеянном, но главным образом потому, что наше скромное исследование теперь полностью вышло из-под моего контроля. У Кэтрин окончательно съехала крыша, и мне не хотелось последовать ее примеру. — Хотя на краткий миг, с рукой на задвижке его гроба, она была близка к этому. Насколько далеко им бы
удалось продвинуться
с этим по-настоящему свежим телом? А затем Дональд выговорил… Но это, в конце концов, касается только ее и никого другого. — И потому что Дональд мертв.
— А также тот мальчишка, и моя мать тоже!
— Парень — это просто несчастный случай. А ваша мать умирала. У Дональда же было все, для чего стоило жить. — На миг лицо доктора Брайт исказилось. — И он… — продолжала она, выливая из бутылки остатки, — он мне нравился.
— Вам и моя мать
нравилась!
Доктор Брайт одарила Вики безмятежным взглядом.
— Вы сказали, что у вас ко мне два вопроса. Каков же второй?
«Как может эта тварь сидеть здесь и так спокойно признаваться в своих ужасающих деяниях?» Чувствуя, что ее затягивает водоворот эмоций, Вики утратила способность мыслить здраво. Осознавая, что если в следующий раз она сорвется, даже Селуччи не сможет остановить ее, женщина уронила руки и попятилась от стола.
Майк решительно шагнул вперед.
— Где Генри Фицрой? — спросил он.
— У Кэтрин.
Он глубоко вздохнул и провел обеими руками по волосам.
— Хорошо. Где находится Кэтрин?
Доктор Брайт пожала плечами.
— Не имею понятия.
Глава 13
— Прекрасно. Давайте посмотрим, правильно ли я вас поняла. — Вики несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Кричать и швырять вещи — не те действия, которые помогут разрешить создавшуюся ситуацию. — Ваша аспирантка Кэтрин, которую вы называете помешанной, убила вашего второго подопечного, Дональда Ли. Когда вы позже, в тот же день, возвратились в лабораторию, то обнаружили, что она спрятала Генри, и вам неизвестно, где она сама и все остальные в данный момент находятся.
Доктор Брайт кивнула.
— По существу, все правильно.
Благими намерениями вымощена…
— Какого черта, что вы хотите сказать этим «по существу»? Уверена, вы все же знаете, где их можно искать. Отвечайте!
Ощущение отстраненности, вызванное воздействием алкоголя, дало трещину, как только Вики схватила доктора Брайт за лацканы лабораторного халата и почти выволокла ее из-за стола.
— Если бы вы отпустили меня, — едва смогла выдохнуть доктор, — я с большей легкостью могла бы… ответить на ваш вопрос.
Вики рявкнула в ответ нечто совершенно неразборчивое.
— Детек… тив!
Селуччи перевел взгляд на шесть дюймов выше головы доктора Брайт; на лице его застыло агрессивно-нейтральное выражение.
Воротник больно врезался ей в горло, и доктор Брайт осознала, что дальнейшее промедление может дорого ей обойтись.